Максим Жуков - Оборона тупика

– Если вы не против, то давайте немного прогуляемся.

– Согласен, – Суворов застегнул пальто и надел шапку. – Пошли.

Они сошли с площадки парковки на тропинку, делающую большую петлю вокруг этого участка территории базы. Судя по скрипу снега, к ним на расстоянии в несколько метров присоединился офицер охраны.

– Скажите, Данила, – спросил Тродат, – как ваши дела в Европе?

– Вы из вежливости спрашиваете или… – Суворов сделал паузу и посмотрел на Тродата. Тот молчал. – Ага, стало быть, «или»… Полагаю, вас беспокоит нечто более конкретное, чем общее развитие ситуации и реализация наших планов, не так ли? Мы работаем в близком вам направлении еще с 2010 года, когда совершенно неожиданно получили довольно странную информацию. После вашего приезда, когда вас сразу же попытались то ли убить, то ли захватить, мы стали рыть глубже. Впрочем, вы это знаете. Мы вышли на целый ряд ранее неизвестных нам центров влияния, обнаружили очень много необычного, в том числе и так называемых долгоживущих. Мы и ранее предполагали, что не все знаем о западных элитах, и основным вопросом было, существует ли что-либо похожее на мировое правительство, на некий глобальный центр влияния, который не виден за частоколом примелькавшихся лиц в мировых элитах…

– Пресловутый фактор М.П. Что же обнаружилось, Данила?

– Практически ничего. Судите сами: есть все основания полагать, что на наше появление и на связанное с новой российской политикой изменение соотношения сил в Евразии это самое мировое правительство должно было как-то отреагировать, причем, вероятнее всего, резко негативно. Но мы не видим ничего, кроме вялого сопротивления хорошо известных нам политических и экономических сил. И вдруг – покушение на вас… С другой стороны, еще католическая Инквизиция считала, что долгоживущие проникли повсюду и тайно всем управляют. Мы разыскали долгоживущих, далеко не всех, конечно, но достаточно много. Кое-кто из них действительно сопротивлялся нашим действиям и имел некие рычаги влияния на деятелей Запада, но другие никаким известным нам способом на формирование политики не влияли и влиять не могли. Долгоживущие оказались весьма разрозненными, только некоторые из них связаны между собой в некие группы, причем зачастую по непонятному признаку. Более того, мы нашли долгоживущих и среди вполне официально действующих политиков, а это уже совсем опрокидывает представление о них как о тайной власти. В Европе вообще нашлось очень много чего, ранее нам неизвестного, тайного и отвратительного, но в качестве мирового правительства даже любые суперпозиции найденного выступать не могли. И вдруг вскрылось, что некоторые наши европейские телодвижения вызывают ожесточенное сопротивление, причем там, где мы совершенно его не ждали. Наша политика в целом встречала и встречает сопротивление слабее расчетного, даже интернирование некоторых долгоживущих из числа активных не вызвало серьезного противодействия, зато какие-то наши второстепенные операции вдруг натыкаются на жесткие ответные действия. Так, при попытке выяснить некую весьма безобидную информацию у одного долгоживущего про другого агенты СВР были уничтожены. Другой случай: наша разведка, совершенно не в рамках работы по М.П., разрабатывала некий биотехнологический секрет, разрабатывала достаточно долго, и когда агенты были близки к развязке, они вдруг помутились рассудком. Я в такое одновременное коллективное сумасшествие не верю. Если до первых серьезных инцидентов вопрос разрабатывала СВР, то после них за дело взялись «лисы» и «медведи» в связке с гражданскими специалистами. Смертность среди спецагентов существенно возросла. Странности же оставались. Мы, например, предполагали, что при попытке получить доступ к значительной части имеющейся в Европе информации по «маленьким серым» ответные действия будут максимально решительными, но не последовало ничего, кроме обычной временной волокиты со стороны европейских чиновников. В результате пара «лиса» – «медведь» без труда выкрала половину из того, что мы хотели забрать. С другой стороны, на фоне очень вялого противления нашим программам попытка более детально выяснить, каким образом и когда к европейским политикам поступали данные о надвигающихся климатических изменениях, вызвала такое…

– Стало быть… – мягко подтолкнул Тродат.

– Хм, профессор, вы сегодня склонны говорить загадками, – сказал Суворов, – ну что ж… Вы считаете, что от нас скрывается именно информация?

– По-моему, вы только что сами говорили именно об этом.

– Какая информация, Джеймс?

– Данила, я всего лишь сказал, что вы сами пришли к выводу, что от вас прячут некую информацию, – невозмутимо продолжил Тродат, – но и вы в таком случае обладаете некой информацией. Есть только две проблемы.

– Первая: полна ли такая информация?..

– Да, конечно. А вторая? Затрудняетесь? Ладно, выдвину тезис я. Вторая проблема состоит в том, что вы не знаете, как распорядиться уже имеющейся информацией. Давайте думать вместе. Почему, например, вы решили, что мировое тайное правительство обязательно будет против усиления России?

– Странный вопрос, Джеймс! Мы явно и очень быстро стали силой мирового масштаба, причем такой силой, которую потенциальное мировое правительство не сможет контролировать.

– Странный ответ, Данила, – в тон Суворову отозвался Тродат, – в нем сквозит уверенность, что М.П. заинтересовано только в процветании Европы, США, ну и еще кое-каких стран. Если бы мировое правительство существовало, оно должно было бы иметь в виду и Россию, и Китай с Кореей, и Африку, и Ближний Восток, и Латинскую Америку…

– Что же является его целью, Джеймс?

– Данила, я не вхожу в это самое М.П., но думаю, что целью такого мирового правительства, которое вы ищете, может быть только оно само, иначе что же это за мировое правительство? Известные западные элиты, те, что на поверхности… Хм-м, с ними вы лихо расправляетесь, просто перестав играть по их правилам. Итак, ваши доводы становятся совершенно безосновательными: почему М.П. должно ненавидеть Россию? Не попахивает ли это мировым заговором против Третьего Рима?

– Чем не идея? – иронично осведомился Суворов.

– Идея неплохая, – ответил Тродат, – и даже при определенных обстоятельствах продуктивная, но вот только мысль плохая. Просто совершенно никуда не годится.

– Хорошо, профессор, вы считаете, что при определенных условиях мировое правительство могло бы быть заинтересовано в процветании России?

– Процветании? Хм-м… Зачем им процветание кого-либо?

– Хорошо, я изменю вопрос. Вы считаете, что они могут быть заинтересованы хотя бы на каком-то интервале времени во всем том, что мы делаем?