Аркадий Фидлер - На суше и на море [1971]

В одну секунду зверь исчез из поля зрения, но несколько крестьян — они стояли у подножия холма в ста ярдах слева, увидев, как тигр пересек открытое пространство, начали необдуманно кричать мне изо всех сил, что зверь где-то в кустах, впереди. Казалось бы, теперь-то, услышав эти крики и зная, что я следую за ним по пятам, тигр наверняка повернется и набросится на меня. Поэтому я опять замер и стоял как вкопанный. И снова никаких признаков готовящейся атаки. В конце концов, не желая обострять ситуацию, я повернул к видневшейся слева небольшой возвышенности в надежде, что оттуда сумею обнаружить местонахождение зверя.

Но тут события приняли непредвиденный оборот. Крестьянам, людям простодушным, очень хотелось поглядеть, как будут приканчивать похитителя их скота. От возбуждения они совершенно забыли, что травля раненого тигра — дело весьма рискованное. Прежде чем я успел их предостеречь, они с криками окружили кустарник и некоторые заорали, что видят в кустах тигра. Но даже теперь он не проявлял признаков агрессивности. Я стоял охваченный волнением и вдруг тоже увидел тигра. Он пытался улизнуть из кустов. Боль и страх были написаны на его морде. Он вызывал жалость, и я выстрелом прикончил несчастное животное.

При осмотре выяснилось, что это был исключительно крупный самец, самый большой тигр, добытый в штате Джайпур. Общая длина туловища составляла десять футов девять дюймов. У меня не было возможности взвесить его, но на вид он тянул не больше чем на пятьсот фунтов — необычайно малый вес для животного подобных размеров. У него была великолепная шкура, и по всем показателям он мог служить образцом проворного, легкого зверя-охотника, если бы занимался охотой, а не кражей домашнего скота.

И хотя среди моих трофеев более тысячи тигров, мне никогда не попадался такой трус, как этот огромный похититель скота в Райсаре. Тем не менее он не единственный робкий тигр, которого мне довелось встретить. Могу припомнить по крайней мере еще одного, который вел себя примерно таким же образом.

Этот зверь также занимался кражей скота и привлек мое внимание по той же причине. Он орудовал на небольшом участке в холмистой местности и заслужил красноречивое прозвище Чума. Приблизительно определив по рассказам крестьян его «местожительство», я решил подсунуть ему живую приманку — буйвола. Однажды ночью, проведя три или четыре часа на махане, я увидел, как появился зверь и прыгнул на свою жертву. Когда он хорошенько ухватил несчастную скотину за глотку, я выстрелил и с удовольствием увидел, что он кувыркнулся и затих. Свет луны был недостаточно ярок, чтобы можно было разглядеть все подробности. Поэтому, прежде чем спуститься на землю, я направил на полосатую тушу луч мощного электрического фонаря. И я правильно сделал, ибо, как только свет упал на распростертое тело, зверь вскочил на ноги и нырнул в соседний кустарник. Я не успел даже схватиться за ружье.

На следующее утро в сопровождении нескольких следопытов и местных проводников я организовал погоню. Довольно скоро мы нашли кровавый след, тянувшийся вверх по холму через заросшую, сильно пересеченную местность. Вскоре впереди я заметил место, где мог бы укрыться зверь. Мы остановились. Наблюдатели разместились на деревьях и крупных валунах по левую и правую сторону, а также чуть впереди от того места, где мы остановились. Убедившись, что все готово, я двинулся вперед, ступая с большой осторожностью и держа ружье наизготовку. Не прошел я и сотни ярдов, как наблюдатели, стоявшие на возвышении, замахали руками, чтобы привлечь мое внимание. Они кричали, что видят тигра, двигающегося недалеко от меня по краю оврага, и указали мне, где зверь. Я поспешил вперед, прикидывая в уме, что на сравнительно мало заросшем дне оврага, где пролегает русло пересохшего ручья, стрелять будет достаточно удобно.

К тому времени, когда я дошел до края оврага, тигр решил уйти оттуда. Взобравшись по противоположному откосу, он уже почти скрылся в зарослях кустарника. Я быстро выстрелил и понял, что не промазал: хвост тигра дернулся — зверь, значит, ощутил внезапную боль. Теперь проблема заключалась в том, чтобы добраться до тигра, не залезая в кусты. Овраг начинался от подножия возвышенности, откуда должно было просматриваться тигриное убежище. Поднявшись повыше, я увидел, что оно представляет собой полосу густого кустарника, окруженного редкими джунглями. Мне хотелось знать, сидит ли зверь все еще там, но тут он сам вылез из своего прикрытия, — предоставив мне отличную возможность прицельно выстрелить ему в плечо. Я воспользовался этим шансом, и тигр рухнул на землю, на этот раз оставшись недвижимым.

Удостоверившись в том, что хищник мертв, я тщательно осмотрел его. Оказалось, мои первые выстрелы причинили ему самые пустяковые поверхностные ранения. При выстреле с махана, после которого он так драматично кувыркнулся, пуля угодила ему в шею прямо над позвонком, но прошла навылет, не задев кости, однако вызвала, очевидно, серьезный шок, парализовавший его на несколько секунд. Вторая пуля, полученная им на кромке оврага, не причинила вовсе никакого вреда, если не считать того, что несколько осколков свинца и никеля кое-где повредили его шкуру. Пуля с мягким концом, очевидно, встретила на своем пути ветку или какое-то другое препятствие и потому разорвалась, не достигнув цели. Быть может, если бы этот крупный тигр-самец был не просто поцарапан, а ранен посерьезнее, он проявил больше отваги и ярости — качеств, присущих его породе. Но об этом можно только гадать. Как я уже говорил, каждый тигр обладает своей особой индивидуальностью — в одних и тех же обстоятельствах разные тигры ведут себя неодинаково.

Говорят, если смело посмотреть на тигра в упор, он побоится напасть на человека. Смею заверить, это одно из наиболее абсурдных, хотя и широко распространенных заблуждений относительно крупных представителей семейства кошачьих. Однако это не значит, что тигр вовсе не реагирует на взгляд человека. Наоборот, если вы не знаете, когда нужно поймать взгляд животного (я говорю о тиграх, львах, и пантерах), а когда следует отвести глаза в сторону, вы можете не только остаться без трофеев, но и рискуете расстаться с жизнью.

У нас, индийцев, принадлежащих к военным кастам, есть традиция: на следующий день после праздника Дашера выходить на охоту — все равно на какого зверя. Повинуясь этому обычаю, я отправился сентябрьским утром на охоту, сопровождая моего тогдашнего патрона магараджу Гвалиора. Он намеревался подстрелить одного-двух самцов антилопы к столу для соблюдения традиции. Поэтому он взял с собой легкое малокалиберное ружье.