Бернгард Гржимек - На суше и на море [1968]

Мужики подхватили подрядчика: в чем дело? Что случилось? Оказывается, надорвался Аркадий Селиверстович. Скорчился, стонет от боли. Мда-а! Почесали мужики затылки. Выходит, главный командир заболел всерьез. Его тотчас отвезли в лазарет, в тот самый, где в позапрошлом году скончался Пржевальский.

Мужики выручили быку ногу, поспешно выдолбив под нею ломами ямку. Но вол, конечно, в дело уж не годился. И снова Аркадию пришлось раскошеливаться за животину. Он лежал и охал:

— А с кого мне требовать за свое увечье? Выходит, с Василия, хозяина быка. Я же ради его Пестрого пострадал! Али с Борисоглебского? Да анженер тут при чем?

Работами по заготовке и перевозке камней стал руководить главный помощник Аркадия — Евдоким.

Прошло больше месяца. Аркадию стало немножко легче, и он настоял, чтобы ого выписали. Где уж улежать такому непоседе, когда у него развернуто эдакое дело! Да и за лечение вон сколько платить! Однако, как ни хорохорился Аркадий, а принимать участие в работах наравне со своими людьми, как прежде, уже не мог. Только разъезжал на застеленной сеном телеге, смотрел да указывал, кому, что и как делать. Да и это было для него нелегко: врач велел как можно дольше избегать натужных работ и всякой встряски и тряски. Да разве ж такой мужик утерпит?

К осени того года все камни были заготовлены и доставлены на место. Со следующей весны можно было приступать к постройке памятника.

На кладку памятника Борисоглебский, как и обещал, заключил договор с другим подрядчиком; кто он был, этот подрядчик, сейчас никто ни в роду Кулагиных, ни в роду Аркадия Тюрина не помнит. Все каменотесы и большинство других мастеров и рабочих, трудившихся с Аркадием, влились в артель нового подрядчика. Евдоким остался главным хозяйственником, Иван по-прежнему заправлял плотничьими работами, а Егор и Яков занялись своим хозяйством.

Теперь работы в основном предстояли такие: отрывать котлован и бутить фундамент под памятник; отесывать камни начисто и подгонять друг к другу, средние — полировать с лицевой стороны; поднимать и укладывать глыбы на место; заделывать швы цементом; высекать в нижних камнях лесенку; устанавливать на место литой, в поперечнике полтора аршина, портрет Пржевальского и высекать надписи под ним; водрузить наверху бронзового орла.

Мастера построили себе землянки, к некоторым приехали жены, стали варить, стирать, убирать натесанную щебенку. Работа шла дружно, но, как и всякая каменная, очень медленно: камень не бревно, быстро его не отешешь. Да надо и подогнать их друг к другу так, чтобы швы были незаметны.

Основание памятника заложили рядом с могилой Николая Михайловича, в нескольких шагах южнее.

Нижние, самые тяжелые глыбы, хоть и не требовалось поднимать высоко, нужно было отрывать от земли, подтаскивать и укладывать на место. Работа тоже не из легких, если учитывать их размеры и вес, а главное, отсутствие подъемных приспособлений — лебедок, талей, домкратов. Эти камни перемещали и укладывали, используя тех же быков и лошадей.

Для подъема и укладки средних и верхних камней соорудили над фундаментом бревенчатую вышку высотой намного больше будущего памятника. На вышке установили ворот из бревна. А чтобы было удобнее захватывать воротом камни, решили пробивать в них посередине сквозные отверстия и пропускать через них цепь. Подготовили один камень, попробовали поднять этим способом — цепью и воротом, да оказалось довольно трудно и неудобно. К тому же опасно: вдруг рабочие, действуя несогласованно, упустят ваги и ломы, которыми вращали ворот? Ведь тормозного устройства не было. Глыба грохнется — и сама в куски, и нижние камни разобьет. Да еще ломами может изувечить работающих.

Поэтому рядом с первой вышкой построили вторую такую же — двумя-то воротами, конечно, действовать было легче: на каждый приходилась только половина веса камня. Этими воротами и поднимали осторожно остальные глыбины, а также все художественное оснащение памятника.

Когда каменное основание было возведено, водрузили на самом верху бронзового орла. Пониже, на лицевой стороне, укрепили бронзовый крест, а еще ниже — бронзовый же барельеф великого путешественника. Под ним на отполированной стенке высекли надпись:

НИКОЛАЙ МИХАИЛОВИЧЪ ПРЖЕВАЛЬСКИЙ

Первый изслѣдователь природы

ЦЕНТРАЛЬНОЙ АЗIИ

Род. 31 мар. 1839 г.

Ум. 20 окт. 1888 г.

Передняя сторона памятника обращена на юг, на город Каракол, где скончался Пржевальский, и дальше, туда, куда он совершал свои главнейшие путешествия и куда собирался в последнее, шестое по счету.

У основания стенки с надписями — небольшая площадка. На нее можно подняться по слегка изогнутой лесенке из одиннадцати ступенек, вырубленных в толще нижних каменных глыб.

Орел отлит в Петербурге на заводе Отто Берто. Под ногами сидящего с неполностью распахнутыми крыльями орла стелется удлиненная бронзовая карта с изображением исследованных Пржевальским местностей и путей, по которым он прошел; концы карты свисают с верхнего камня. Орел держит в клюве оливковую ветку — знак мирных целей, с которыми Пржевальский совершал свои путешествия и исследования. Размах полураспахнутых крыльев орла — более четырех аршин (три метра). Весит орел шестьдесят один пуд (одну тонну).

Проект памятника разработан Бильдерлингом, а ваяние — барельеф Пржевальского, крест, орел со своим основанием — выполнено архитектором Шредером.

Оба автора приезжали посмотреть, как осуществляются их художественные замыслы.

Всеми строительными работами от начала до конца руководил инженер Борисоглебский.

Строить памятник закончили в 1893 году. Таким образом, из пяти лет, в течение которых он сооружался, два ушло на заготовку и перевозку каменных глыб и три на их окончательную обработку и подгонку, возведение и завершение памятника.

Открыт был памятник летом следующего 1894 года. На открытии, как и на похоронах Пржевальского, присутствовало очень много народу, местного и приезжего. Участники постройки памятника приехали с женами, детьми, стариками, родичами. Да и как было не показать своим родным и не погордиться столь замечательным сооружением, над которым они трудились столько лет! Произносились речи в честь великого путешественника; могилу Николая Михайловича и подножие памятника обложили живыми цветами. Этот день запомнился всем, кто присутствовал на открытии, как большой праздник — праздник торжества русской науки.

От могилы Пржевальского с высокого мыса хорошо видны окрестности: Джиргаланский залив — юго-восточный угол Иссык-Куля; окружающие озеро горные цепи Кунгей-Алатоо на севере и Терскей-Алатоо на юге с белыми шапками вечного снега и льда на макушках; многие утопающие в зелени садов селения и расстелившийся под горами город Пржевальск — бывший Каракол.