Джеральд Даррелл - На суше и на море [1972]

В Хатанге, когда узнали о решении Власина отказаться от собак (он не брал для них корм), подумали, что он рехнулся. Виданное ли дело? Хоть парочку бы надо. А вдруг нога в пути подвернется и потребуется помощь? Или зверь со спины подойдет?

Председатель рыбкоопа подозрительно приглядывался к Власину: пока не поздно, не расторгнуть ли с ним договор?

Задержался Власин в Хатанге из-за Варьки всего на день. Не покупал особых обнов, кроме доброй дохи для зимовки и валенок. Бабы из прачечной предостерегали молодуху: «Ты гляди там, не зевай. Он для забавы берет на зиму. Голая туда едешь, обратно такой же вернешься».

Варьку пугали эти разговоры. Но появлялся Власин, и она покорялась, хотя страхи и не исчезали.

День сборов пролетел в суматохе, в разговорах, советах… Вот и остались вдвоем. С одной стороны море, с другой — коричневая тундра.

— Рано заскучала, — сказал он тихо.

Встрепенувшись, словно ее хлестнули, Варька ухватилась за мешок с мукой, но тут же почувствовала на плече тяжелую руку и сжалась.

— Не торопись. Бери короб с папиросами.

А сам ухватил мешок, крякнул… И не понять, то ли мешок вскочил к Власину на спину, то ли сам Власин под мешок нырнул.

Когда весь груз, который мог испортиться под открытым небом, был перенесен к морозильнику, выкопанному недалеко от домика, Власин сказал:

— Отруби мяса да накрути котлет.

В избушке стояла печь из половинки металлической бочки. Варька бросила в нее несколько полешек, бочка весело загудела, по комнате пошли приятные волны тепла.

Они поели котлет, потом легли на широкую деревянную лежанку, застланную оленьими шкурами…

Власин спал, глубоко дыша, чуть посвистывая носом. За окошком монотонно стучал дождь, заплаканное стекло чуть-чуть светилось в глубокой темноте. А Варька, опустошенная, словно невесомая, лежала с открытыми глазами и думала о том, что уже прожит в работе и обычных заботах день и ничего страшного пока не произошло.

Заснула под утро, но только скрипнула лежанка, раскрыла глаза. Власин сидел на краю и надевал валенки. Прошел к печке, открыл дверцу и оглянулся. Варька успела зажмуриться, и он не заметил, что она не спит, чиркнул спичкой…

Сквозь ресницы Варька смотрела, как Власин умывается. Потом, захватив тазик с грязной водой, вышел за дверь. В тот же миг она вскочила и натянула красное платье.

Вернувшись с порожним тазиком, Власин застал ее причесывающейся у осколка зеркала, прислоненного к бревенчатой стене.

— Разбудил?

— Не, я сама.

— Пожарь котлет.

Захватив ведра, он вновь вышел за дверь. Варька поставила на раскаленную бочку сковороду, думая, отчего Власин все просит котлет: то ли любит их, то ли решил, что она не умеет готовить ничего другого? Умылась студеной водой и, накинув доху, вышла из дому.

Тундра блестела, словно стеклянная. Ночной дождь смочил пожелтевшую, увядшую траву, а под утро покрепчал мороз, и теперь под ногами хрустел тонкий, прозрачный ледок.

Невдалеке ведро с водой, а Власина нет. Варька увидела его на ближайшем холме. Он стоял к ней спиной, вглядываясь в горизонт. Нагнулся, что-то поднял с земли, отбросил и побежал к дому.

— Холодина, — он был красный от мороза, но ворота рубашки не застегнул, и ей была видна его побуревшая шея. — Плесни-ка мне водки.

Она взяла кружку, но Власин запротестовал:

— Я пью только из стакана, с устатку. Шибко этим делом не балую, не люблю.

На полочке, между столом и лежанкой, блестел стакан. Варька взяла его, налила половину и взглянула на Власина:

— Еще?

— Хватит. И ты, если хочешь.

Ей захотелось угодить ему. Несмотря на свое простодушие и бесхитростность, сообразила, что ему будет приятно, если она выпьет еще меньше. Плеснула на донышко кружки.

— За новоселье!

Тост пришелся по душе: заметила мелькнувшую у него на лице улыбку. Вслух он сказал:

— За это стоит. И за твое здоровье, хозяйка.

Зажмурившись, она выпила и, отламывая вилкой кусочки котлеты, стала медленно есть, искоса поглядывая на Власина. Ей было тягостно молчание.

— Власин, а я умею варить и суп с лапшой, и рыбу пожарить… Или ты котлеты любишь?

— Можно и суп, — согласился он, приглядываясь к Варьке, — а можно и рыбу… Ты давай все по порядку, чтобы не враз. Я сегодня уйду капканы переставлять…

— На восемь дней? — испуганно спросила она.

— Может, и меньше. Наводи-ка тут порядок. Карабин тебе оставлю, мешочек патронов.

— Зачем переставлять капканы? Как знать, где песец скорее попадется?

Власин полез за карабином под лежанку. Вытащил его, вытер ложе рукавом, хотя на нем не было и пылинки.

— Держи. Знаешь, как обращаться?

Взяла карабин. Руки сами собой легли так, что она легко и ловко открыла затвор.

— Сюда, что ль, патроны?

Варька была понятлива. За несколько минут все освоила. Покачала карабин в руках, словно определяя вес.

— С таким не страшно. Любого зверя уложу.

— Да хоть медведя.

Железная тяжесть карабина в руках придавала уверенности. Она повесила его на гвоздь.

— Только ты побыстрее.

— Как водится. — Власин был доволен тем, как Варька обращается с оружием. И подумалось, что она может стать добрым помощником и на охоте. — У меня капканы в низине стоят, а туда вода стекла, и теперь льдом землю затянуло. Леммингу из норы не выбраться, потому и песец туда не ходит. А со взгорья вода стекла, там земля чистая, там песец охотится. Я попервах так же думал, как и ты: где капкан поставишь, там ему и быть. В первый сезон за продукты не хватило рассчитаться. Должен рыбкоопу остался.

Власин ушел. Она подперла колом дверь и легла на кровать, заложив под голову руки. В печке весело моргал огонек, красные блики играли на белых досках потолка.

Быстро темнело. В эту пору светлое время дня продолжается три-четыре часа. Как велел Власин, Варька зажгла керосиновую лампу и повесила на раму окна. Огонек виден далеко. Власину будет веселее возвращаться домой на этот огонек.

В углу, за окном, прибиты полочки. На них несколько книг и горы старых журналов. Варька не любила читать, но картинки в «Огоньке» рассматривала с интересом. Огромные дома, многолюдные, залитые светом улицы. Синяя девушка в прозрачном легком платье несет на плече корзину винограда. Красивая! Только Варьке ее виноград не нужен и даром. Она не возьмет в толк, почему в Хатанге некоторые за ним гоняются, платят бешеные деньги?

Листает Варька журналы, словно через окошко заглядывает в другой мир. Интересно, но ей такая жизнь ненужна. Любопытно только взглянуть… Власин каждые два года летает в отпуск, а вот ей еще ни разу не приходилось побывать в других краях. Если попроситься с Власиным? Возьмет? Там такие девки с изогнутым станом, в прозрачных платьях… Конечно, ей далеко до них. Тяжело вздохнула Варька. Не возьмет ее Власин. Зачем она там?