Джеральд Даррелл - На суше и на море [1972]

— Посмотрите на Коалу. Берите пример с Коалы. Вот это муж!

Коала действительно муж что называется. Ну, то что он не пьет — это только половина заслуг, хотя и немаловажная для всех на свете медведиц. А Коала действительно в рот не берет даже воды. Он и не ест почти ничего, вот какой это показательный муж.

Впрочем, это не главное. Главное то, что он носит свою жену на руках, вернее, на спине. Куда бы Коала ни пошел, то есть куда бы он ни полез (потому что вся его жизнь на деревьях), он всюду тащит на себе супругу. И белые медведицы на полюсе, которым о таких нежностях и не мечтать, говорят своим белым мужьям:

— Посмотрите на Коалу. Берите пример с Коалы.

А медведи смеются. И белые, и серые, и бурые — все смеются так, что смех их гремит от одного полюса до другого, через экватор и Австралийский материк, на котором Коала ведет свой образцово-показательный образ жизни. И от этого смеха Коала вздрагивает и крепче прижимает к себе жену.

— Образцово-показательный! — грохочут медведи. — Пусть он станет на землю — его ж от земли не видать!

Конечно, на земле, от которой его не видать, Коала не смог бы быть таким показательным, Но он не потому не любит спускаться на землю. Просто, пока ноги носят по деревьям, нужно лазать по деревьям, а не выбирать полегче пути. А вот когда ноги откажутся носить по деревьям… Тогда Коала спускается на землю. Один, без жены. Это выглядит очень забавно: стоит на земле маленький плюшевый медвежонок, и, главное, один, без жены…

Он спускается без жены, чтобы ее не расстраивать, потому что ей лучше не знать, что его отказались носить ноги. Всю жизнь не отказывались и носили Коалу высоко-высоко, и жену его, и детей носили, а теперь отказались, пришла пора. Всему приходит пора, и тогда нужно спуститься на землю…

И он стоит посреди своего леса, посреди своей Австралии и всей этой земли — маленький плюшевый медвежонок, с которого вчера еще можно было брать пример, а сегодня не нужно брать пример, ни в коем случае не нужно! Может, он потому и спустился со своего дерева, чтоб с него чего доброго не взяли пример…

А медведи смеются. Даже в эту, такую серьезную минуту они смеются. Никто не верит, что этот игрушечный медвежонок может что-нибудь сделать всерьез. Ну, слезет с дерева. Ну, оставит свою жену. И потопает откуда пришел — в свой магазин игрушек.

Все птицы зимой улетают на юг, а Розовая Чайка улетает на север. Некоторые считают, что она сбилась с пути, как эти кулички, которых относит ветром до самого полюса. Слабосильные кулички покоряются любому движению ветра, а когда вот так покоряешься, то, сколько б ты ни летел на юг, все равно окажешься на Северном полюсе.

Но Розовая Чайка не покоряется ветру, она знает, куда летит. Что толку улетать от зимы на юг — после лета и опять к лету? После летнего тепла хочется зимнего холода, как хочется лета после зимы, как хочется дня после ночи, как хочется птице земли после неба, а неба после земли…

Живет на юге розовая птица Фламинго, которую никогда не видели среди белых снегов, а она бы так хорошо выглядела среди белых снегов, гораздо лучше, чем посреди разноцветного юга. Но птица Фламинго перелетает с тога на юг и совсем не хочет быть украшением севера. Никто не хочет быть украшением севера, даже те, которые никак не могут быть украшением юга.

А ведь северу нужно совсем немного: достаточно к белому добавить чуточку розового, и потеплеет этот холодный цвет, и в нем появится что-то живое. Важно, чтобы появилось что-то живое…

Да, Розовая Чайка знает, куда летит, и знает, зачем летит. Но спросите у нее:

— Почему ты летишь на север?

И она вам ответит:

— Просто после летнего тепла хочется зимнего холода. Так же, как хочется лета после зимы, так же, как хочется дня после ночи. Так же, как хочется земли после неба, а неба после земли.

Коростель не любит отрываться от земли, хотя у него и крылья, и все как положено. О нем говорят: перелетная птица, а какая он перелетная птица, когда даже перелеты совершает пешком, перелетая разве что через моря и реки?

Поглядели б вы на него, когда он возвращается в родные места. Он выходит из Африки и идет пешком через всю Европу, через многие страны, через поля и леса…

— Эй, пехота! — кричат ему с высоты. — Веселей шагай, догоняй авиацию!

Это птицы называют себя авиацией, потому что они, видите ли, умеют летать. Коростель тоже умеет летать, но он предпочитает ходить в пехоте. Так ему интереснее, потому что много ли увидишь с высоты? А здесь, на земле, чего только не увидишь!

И он идет, глазея по сторонам, — честно говоря, земля ему нравится больше, чем небо. Вот стрижи, например, никогда не садятся на землю, стрижи выбирают места повыше, поближе к небу, подальше от земли. Стрижам очень трудно взлетать с земли, поэтому они стараются держаться повыше, понимая, что второй раз уже не взлетишь…

А Коростель умеет взлетать, но ему просто не хочется. Может быть, это нехорошо, может быть, он плохая птица, но он любит землю, любит по ней шагать — через все эти страны, через Африку и Европу. И когда он шагает по этой земле, среди запаха трав, когда вспоминает родные места, которые с каждым шагом все ближе, он чувствует, как у него вырастают крылья — не те, которые ему даны по праву рождения, а другие крылья, которые нужно вышагать по земле, на что способна далеко не каждая птица.

Об авторе

Кривин Феликс Давыдович. Родился в 1928 году в Мариуполе. Окончил Киевский педагогический институт. Член Союза писателей СССР. Автор сатирических, иронических, юмористических и сказочных книг («В стране вещей», «Карманная школа», «Полусказки», «Божественные истории» и других). В двух книжках — «Ученые сказки» и «Несерьезные архимеды» — основу составляют документальные факты из естественных наук, которые используются для своего рода философских размышлений. В настоящее время автор подготовил рукопись новой, пока еще не вышедшей книги — «Накоротке со Вселенной». В нашем сборнике выступает впервые.

Очерк

Фото автора

Заставка худ. Е. Ратмировой