Генри Каттнер - Дом, который построил Джек (сборник)

В записной книжке имелись и другие заметки, но они носили исключительно технический характер и не особо заинтересовали Кирза; за исключением одной, где упоминалось о существовании бортового журнала, который вел Арден. Кирз снова обыскал корабль и действительно нашел сильно обгоревшую тетрадь, валявшуюся неподалеку от расплавившегося люка. Все записи в бортовом журнале были безвозвратно утрачены.

Тогда Кирз принялся изучать содержимое контейнеров. Некоторые оказались пусты; другие были полны мелкой окалины и распространяли неприятный запах гари. По-видимому, вся «добыча» Ардена сводилась лишь к семенам и драгоценному камню.

Джаред Кирз был человеком практичным и трезвомыслящим, но не умным — в подлинном значении этого слова. Родился он на ферме в Новой Англии и прокладывал себе путь наверх тяжелым, упорным трудом и тем, что всегда настойчиво отстаивал свои права. Теперь он владел несколькими фермами, небольшим деревенским магазинчиком и раз в год мог позволить себе короткий отпуск, который всегда проводил один, без жены и дочери. Ему было пятьдесят — высокий, худощавый, седоволосый человек с холодными глазами и плотно сжатыми, как будто в вечной гримасе сомнения, губами.

Неудивительно, что Кирз тут же начал прикидывать, как обернуть сделанное им открытие к собственной выгоде. Он знал, что за обнаружение космического корабля, который, как предполагалось, сгинул в безвоздушном пространстве, не было предложено никакого вознаграждения. А стало быть, он, Джаред Кирз, мог спокойно присвоить любые сокровища, обнаруженные на борту звездолета, как если бы нашел клад. Но что было здесь присваивать, кроме одного-единственного драгоценного камня и странных семян? Рассовав находки по карманам, Кирз вылез наружу.

Местность тут была дикая, поэтому о корабле беспокоиться не стоило — найдут его не скоро, если вообще найдут. Однако на всякий случай Кирз прихватил с собой записную книжку Ардена — чтобы уничтожить ее, если возникнет такая необходимость. Записи Ардена, в которых драгоценный камень сравнивался с яйцом, вызывали большие сомнения, и все же Кирз решил попытать судьбу. Будучи владельцем нескольких ферм, он мыслил достаточно прямолинейно. Если из «яйца» и впрямь что-то вылупится, результат может получиться весьма интересным. А самое главное, очень и очень прибыльным.

Поэтому Кирз решил сократить отпуск и спустя два дня вернулся домой. Впрочем, он тут же отбыл на одну из своих ферм, прихватив жену и дочь.

Тепло и солнечный свет. Как это устроить? Ответ напрашивался сам собой: подогреваемый электричеством инкубатор без крышки. По ночам Кирз включал лампу дневного света. И ждал.

Вообще-то драгоценный камень и сам по себе мог оказаться ценной находкой; не исключено, что какой-нибудь ювелир с охотой выложил бы за него кругленькую сумму. Однако продать камень всегда успеется, пока же Кирз посеял в поле часть венерианских семян.

Наконец, спустя некоторое время, в странной драгоценности шевельнулась иная жизнь. Здесь было тепло… Этого тепла так не хватало на унылой, поливаемой дождями Венере, окутанной плотным облачным покровом, который преграждал доступ солнечной энергии и космическим излучениям. Все это пробудило некие силы внутри камня. Жизнь очнулась от многолетней спячки и потихоньку начала осознавать происходящее вокруг.

Здесь, на несвежей соломе инкубатора, лежал гость из другого мира, созданный эпохи назад неизвестно с какими целями. И жизнь потихоньку возвращалась к нему.

Однажды днем Кирз стоял рядом с инкубатором, грызя старенькую трубку и задумчиво гладя седую щетину на подбородке. Рядом с ним крутилась его дочка, худенький заморыш тринадцати лет с болезненно-желтой кожей и светлыми волосами.

— Это не яйцо, па, — вдруг заявила она высоким гнусавым голосом. — Неужели ты правда думаешь, что из этой штуки что-то вылупится?

— Помолчи, — проворчал Кирз. — Не приставай ко мне. Я… Эй! Глянь! Что-то…

В инкубаторе, где, ярко пламенея, лежал драгоценный камень, и впрямь что-то происходило. Казалось, камень с жадностью впитывал солнечный свет. Окружавшее его в последнее время тусклое излучение пульсировало все слабее, а внутреннее мерцание, напротив, становилось все ярче! Внезапно образовалось непрозрачное облако, окутавшее камень. Почти на грани слышимости раздался высокий звякающий звук. Звяканье становилось все тише, тише, а потом совсем смолкло.

Серый туман растаял. Там, где только что лежала драгоценность, не было ничего. Ну, разве что… круглый сероватый шарик, слабо подрагивающий и как будто пытающийся развернуться.

— Это не цыпленок, — удивленно открыв рот, сказала девочка. — Па…

В ее глазах трепетал испуг.

— Помолчи! — снова прикрикнул на дочь Кирз.

Наклонившись, он осторожно потрогал шарик. Некоторое время тот продолжал вздрагивать, словно стараясь раскрыться, и вот он наконец развернулся, и… На соломе лежало крошечное создание наподобие ящерицы. Его открытая пасть судорожно втягивала воздух.

— Будь я проклят! — медленно проговорил Кирз. — Какая-то мерзкая маленькая ящерица!

Он чувствовал себя обманутым. За драгоценный камень можно было бы выручить неплохие деньги, но эта тварь… что делать с ней? Кому она нужна?

Хотя выглядела ящерка достаточно необычно… что— то вроде крошечного кенгуру… ну, почти… и не походила ни на одну ящерицу, которых Кирзу когда-либо приходилось видеть. Может, в конце концов, удастся продать и ее?

— Пойди принеси коробку, — велел он дочери.

Когда коробка была принесена, Кирз осторожно взял рептилию и посадил ее в импровизированную тюрьму.

Возвращаясь в дом, Кирз бросил взгляд на участок, где посеял семена. Сквозь почву уже пробивались маленькие желтоватые побеги. Кирз одобрительно кивнул и снова поскреб подбородок.

Подошла миссис Кирз — полная, неряшливая женщина с преждевременно состарившимся, морщинистым лицом. В ее карих глазах навсегда застыло уныние, хотя какой-то намек на былую красоту в них еще сохранился.

— Что там у тебя, Джей? — спросила она.

— Потом расскажу, — ответил он. — Принеси молока, Нора. И пипетку или что-нибудь наподобие.

Получив желаемое, Кирз принялся кормить рептилию. Молоко, похоже, понравилось твари, она жадно сосала его. Маленькие блестящие глазки глядели не мигая.

— Па, — сказала девочка, — а ящерка стала больше. Гораздо больше.

— Не может быть, — ответил Кирз. — Никто не растет так быстро. Иди отсюда, не мешай.

Крошечное создание, которому вскоре предстояло превратиться в Чудовище, жадно пило молоко в своей тюрьме, а тем временем в его чужеземном мозгу, затянутом туманом веков, потихоньку начали шевелиться мысли. Завибрировали первые слабые аккорды воспоминаний о прошлой жизни, наполовину забытой, но…