Генри Каттнер - Дом, который построил Джек (сборник)

Да и Фаулер не особо жаждал его слушать. Стоило Норману немножко выкарабкаться из пропасти изнеможения, как ему тут же поручали очередную работу. Порой Фаулер и сам недоумевал: казалось бы, ну что он так боится услышать? Однако потом понял…

Норман мог пытаться рассказать, как его можно вылечить.

А вскоре Фаулер сделал еще одно весьма неприятное открытие. Несмотря ни на что, Норман с каждым днем становился сильнее.

Как-то раз он возился с новым виброшлемофоном, позднее названным «Головотроном», когда вдруг отложил инструменты в сторону и воззрился на Фаулера весьма пронзительным и живым взглядом.

— Больно, — с трудом произнес он. — Я… знаю… работа!

Это прозвучало как вызов. Решительным движением Норман отодвинул инструменты еще дальше.

У Фаулера подступил комок к горлу, и он хмуро уставился на пустоту, что посмела выйти из повиновения.

— Хорошо, Норман, — сказал он примирительно. — Хорошо. Ты закончишь работу и отдохнешь. Но сначала нужно ее закончить. Ты должен закончить работу, Норман. Понимаешь? Ты должен закончить…

Конечно, это была чистая случайность — ну, или почти случайность, — что работа оказалось гораздо сложнее, чем представлял себе Фаулер. Норман, всегда беспрекословно подчинявшийся, если ему медленно повторить приказ несколько раз, проработал допоздна.

И к концу он был так измучен, что не мог ни говорить, ни двигаться три дня кряду.

Собственно говоря, как раз «Головотрон» стал поворотным моментом в карьере Фаулера. Сначала он этого не осознал, но позднее, оглядываясь на прошлые годы, понял: то была его первая серьезная ошибка. Первая, если не считать той, когда — еще в самом начале истории — он перетащил Нормана через порог своего дома.

Фаулеру пришлось отправиться в Вашингтон разбираться с очередным нарушением патента. Некая крупная фирма прослышала о «Головотроне» и решила (по крайней мере так считал Фаулер) украсть новинку. Фаулер был абсолютным профаном в технике, однако в своей нынешней форме «Головотрон» не мог быть запатентован, вот конкуренты и пытались протолкнуть собственное похожее — или украденное — изобретение.

Надо было как-то выкручиваться, но он, Фаулер, в Вашингтоне, а Норман… И тогда Фаулер позвонил в агентство «Кори». Междугородние видеофоны на рынок еще не выбросили, так что видеть лица Вероники он не мог. Зато он вполне способен был представить себе его выражение.

— Но у меня же работа, Джон! Я не могу все бросить и мчаться к тебе домой.

— Пойми, Вероника, это дело на сто тысяч баксов. Я… просто мне больше некому довериться.

О главной причине своего доверия ей он, разумеется, промолчал. Умом Вероника вовсе не блистала.

В результате Вероника все-таки поддалась на уговоры. Ей всегда нравились тайны, а он тонко намекнул на внутрикорпоративный шпионаж и кровавые разборки на Капитолийском холме. Он объяснил ей, где лежит ключ, и она бросила трубку. От волнения Фаулер грыз ногти и едва удерживался, чтобы не пить больше одного бокала виски с содовой в полчаса. Казалось, прошли годы, прежде чем он услышал звонок.

— Да, Вероника?

— Так, я возле дома. Ключ был на месте. Что теперь?

У Фаулера было время разработать план. Он положил карандаш и блокнот на специальную полочку перед собой и сдвинул брови. Возможно, это рискованно, но…

Но он собирался жениться на Веронике, так что риск не так уж и велик. А до правильных ответов она никогда не додумается.

И он рассказал ей о комнате без окон.

— Там мой слуга Норман. У него не все дома, зато он отлично разбирается в механике. А еще он глуховат, так что тебе придется повторять все раза по три.

— Может, мне лучше убраться отсюда? — хмыкнула Вероника. — А то ты сейчас скажешь, что у него мания убийства.

Фаулер нервно хохотнул и продолжил:

— На кухне ты найдешь коробку. Она лежит в красном буфете с синей ручкой. Коробка тяжеловата, но, думаю, ты справишься. Принеси ее Норману и скажи, чтобы он сделал «Головотрон» с новой схемой.

— Ты что, пьян?

Фаулер чуть было не укусил трубку, однако вовремя взял себя в руки. Внутри он весь кипел.

— Вероника, это не розыгрыш. Я же тебе сказал, это очень важно. Сто тысяч — это не шутка. У тебя есть карандаш? Записывай. — Он продиктовал ей технические указания, которые осторожно выпытал у специалистов. — Передай это Норману. Скажи, что материалы и инструмент в коробке.

— Ну, если ты меня разыгрываешь… — процедила Вероника. — Ладно, не вешай трубку.

Телефон замолчал. Фаулер тщетно пытался уловить хоть что-то из происходящего за много миль от него. Он слышал какие-то звуки, но они были совершенно бессмысленны. А потом до него донесся оживленный спор.

— Вероника! — закричал Фаулер.

Никакого ответа.

Голоса несколько стихли. А потом в трубке раздалось:

— Джонни, если ты еще раз такое выдашь…

— Что стряслось?

— Держать дома полного идиота… — Она тяжело дышала.

— Он… что он натворил? Что произошло?

— Да так, ничего особенного. Просто когда я открыла дверь, твой слуга как выскочит наружу и ну мотаться по дому, будто… будто летучая мышь! И он все время что-то бормочет. Джонни, он меня напугал! — заныла Вероника.

— А где он сейчас?

— В своей комнате. Я… я его боюсь. Но я старалась не показывать этого. Я подумала, если я его заманю обратно и запру дверь… Я пыталась заговорить с ним, но он как накинулся на меня, и, по-моему, я заорала. Он все хотел что-то мне сказать…

— Что?

— Я-то откуда знаю? Он в своей комнате, но я не знаю, куда подевался ключ. Я здесь ни на минуту не останусь. Я… он приближается!

— Вероника! Прикажи ему вернуться к себе. Но говори громко и уверенно!

Она подчинилась. До Фаулера донесся ее голос. Она повторила приказ несколько раз.

— Он меня не слушается. И собирается выйти из дома.

— Останови его!

— И не подумаю! Я с ним уже достаточно наобщалась.

— Тогда дай мне с ним поговорить, — внезапно решил Фаулер. — Меня он послушается. Приставь трубку к его уху, чтобы он слышал мой голос. — И он закричал: — Норман! А ну, иди сюда! Слушай меня!

Прохожие с удивлением оборачивались на странного человека, орущего в телефонной будке, но Фаулеру было все равно.

В трубке послышалось знакомое бормотание.

— Норман, — уже тише, но так же твердо продолжал Фаулер, — делай то, что я тебе говорю. Не выходи из дома. Не выходи из дома. Ты меня слышал?

Невнятное бурчание, а затем:

— Не могу выйти… не могу.

— Не выходи из дома. Сделай новый «Головотрон». Сейчас. Возьми нужные инструменты и собери его в гостиной, на столике с телефоном. Сейчас.

Некоторое время стояла тишина, а потом до Фаулера снова донесся срывающийся голос Вероники:

— Он идет к себе в комнату. Джонни, я… ой, он возвращается! С этой твоей коробкой…