Александр Тесленко - Испытание добром

— Но не от того, что выбивает фазу?

Валерия пристально смотрела на Андриана,

— Помнишь, как вы переселялись в новый корпус?

«Откуда только она знает об этом? Было это три года назад… Зима. Холодная зима. Отопление почему-то работало плохо. Говорили, что котельная не вошла в свой режим. И лифты часто отказывали, возле них постоянно возились техники… Но никто не остановил переселение. Все проходило по графику. Переносили больных на носилках на третий, шестой этажи. Больным выдавали по два-три одеяла… Холодная тогда была зима. Зачастую стыдно было смотреть больным в глаза. Но хотелось же лучшего — поскорей переселиться, обжиться, чтобы лечить. Но все равно было стыдно…»

— Откуда ты знаешь, как мы переселялись?

— Мне рассказывали… А один ваш хирург, Рындин, кажется, загонял больных в холодные палаты и бурчал себе под нос: «Ходят все, слоняются, никак не поймут — идет переселение, что они мешают. Все никак не налечатся». Ты знаешь Рындина?

«Ей, значит, и про Рындина кто-то рассказал… Он однажды предлагал мне приработок на полставки в пионерском лагере. Говорил: «Не пожалеешь. Для врача там работа отличная. Пионерский лагерь — чудо! Территория маленькая, дети не разбегаются, заборы высоченные. Воды на территории никакой, а под краном не утонешь. На речку физруки водят два раза в неделю. В воду по десять человек — ж-жик! ж-жик! — и готово. Для врача работы лучше не придумаешь. Спокойная. И кормят там детей без особых деликатесов. А от перловки диспепсии не бывает. Следи лишь, чтоб родители не приносили всяких там соков-моков, каждый день тумбочки выгребай — и никаких болезней не будет…»

— А от кого ты о Рындине слышала?

— Моя тетка лежала в вашей клинике…

— Да, Рындин грубоват… Но он прекрасно оперирует…

— Андриан!.. — почти закричала Валерия. — Хирург прежде, всего ЧЕЛОВЕК!

— Но Рындин действительно великолепно оперирует.

Во взгляде Валерии он заметил с трудом подавляемое отвращение.

— Ладно, садись к столу, будем ужинать… Да, кстати, дай мне твой паспорт, — сказала после затянувшейся паузы. — Тебе нужно здесь прописаться.

— Сначала я выпишусь от Зиновии Александровны.

— Не тревожься. Оксана сама все сделает. У нее много знакомых.

На следующий день после операции Андриан зашел к профессору Береговскому.

— Добрый день, Николай Константинович!

— Привет, привет, молодая смена! — Профессор встал из-за стола, снял очки и положил их на развернутые на столе бумаги.

— Простите, я на минутку… Не буду вам мешать…

— Пустое… без церемоний, Андриан Михайлович. Что вы хотели?

— Я только что увидел график операций. Мы с вами завтра вместе… Так какие будут указания?..

— При чем тут указания, — махнул рукой профессор. — Ты во всем не хуже меня разбираешься, — прищурился лукаво. — Вот только не опаздывай. Вовремя бери больного в операционную… Кстати, мне только что прислали интересную монографию… — подошел к книжному шкафу. — Любопытное мнение о газовом обмене в режиме длительного искусственного дыхания… Возьми, познакомься…

— Спасибо…

И вдруг… Андриан даже опешил. За стеклом на верхней полке книжного шкафа он увидел небольшую любительскую фотографию. Вспомнил, что и прежде видел ее, заходя в кабинет профессора, но как-то не присматривался.

Она и не могла его тогда заинтересовать. Раньше он не знал Валерии Стах.

— Кто это? — спросил с волнением в голосе.

— Где? — профессор удивленно поднял брови.

— Чья это фотография?

— Это одна моя больная… Один из моих профессиональных грехов, — вздохнул Николай Константинович. — А почему вас… Вы… знали ее?

Андриан молчал.

— Поверьте, Андриан Михайлович, я не чувствую своей вины… Это как раз тот случай, когда могу сказать, что сделал все возможное. Но… сердечная недостаточность. Необыкновенной красоты была женщина. К слову сказать, тоже врач… Это произошло три года назад…

«Так похожа на Валерию… Или как будто старше… Она и не она… Может, это ее тетка, о которой говорила Валерия?»

— Как ее звали?

— Надежда. Врач из Новосибирска… Аортальная недостаточность. Короче, сомнений у меня не было — оперировать. Я сделал все, что только смог… Но длительная гипотензия… Потом остановка… Сам знаешь, как это бывает у аортальных больных… К слову, она оставила мне тетрадь, в ней — ее интересные рассуждения как врача, необычный взгляд на болезнь и на людей вообще…

— Вы могли бы дать мне почитать, профессор?

— Да, конечно… Но, вообще, там не найдете ничего особенного… Каждый рядовой врач думает об этом чуть ли не все время… Однако Надежда как-то необычайно остро все воспринимала… Удивительная была женщина… Временами мне казалось, что она совсем из другого мира, с другой планеты… Будто какая-то машина, но необычайно человечная.

— Почему машина? — испуганно переспросил Андриан,

— Не знаю… — вяло улыбнулся профессор. — Сам не знаю, почему пришло мне в голову такое сравнение… Удивительная была женщина… Но я не смог помочь ей, к великому моему огорчению…

Едва открыв дверь, Андриан услышал голос Оксаны:

— Ты сама все прекрасно понимаешь. Нужно! Нам пора отправляться.

— Оксана… Мне кажется, что…

Андриан замер в коридоре.

— Оксана, еще один денек… Ладно?

— Тебе нужно отдохнуть, Валерия, и хотя бы немного побыть с сыном… Он еще так мал… Ему нужна мать…

— О, ты хорошо знаешь, как воздействовать на меня.

Оксана засмеялась:

— Разве мы первый год вместе? Машина ждет у подъезда. Тронемся сразу же, как выйдешь. Ничего лишнего не бери. У меня малость истощился энергоблок, будет трудно пробиться. Мои вещи уже в машине. Я жду тебя.

Андриан вздрогнул, понимая, что сейчас может раскрыться его постыдное подслушивание. Нарочно сильно хлопнул наружной дверью. Решительно направился к комнате и на пороге столкнулся с Оксаной, лицом к лицу.

— Добрый вечер…

— Добрый вечер, Андриан, и до свидания. Мы с Валерией отправляемся… на наши буровые. «Крепись, геолог, держись, геолог…» — пропела Оксана и перешла на серьезный тон. — Ключи у тебя. Твой паспорт лежит на столе. Прописка — постоянная. Так что все в порядке. До встречи. Если нас долго не будет, не волнуйся. Мы такие люди, что и самой прекрасной квартирой нас к одному месту надолго не привяжешь. Иногда на годы. Всего наилучшего.

Андриан боялся встретиться взглядом с Валерией. Хотел что-то сказать, о чем-то спросить… Но что скажешь, о чем спросишь? Сплошная фантастика…

Валерия вдруг порывисто подошла к Андриану и поцеловала его, чем привела в полное замешательство.

— Я очень хочу, чтобы ты всегда был настоящим ЧЕЛОВЕКОМ, самым лучшим хирургом…

Андриан бросился к своему еще не распакованному чемодану и, торопливо порывшись, достал пластмассовую игрушку: