Генри Каттнер - Мокрая магия. Сборник рассказов.

Пол решил, что она оправляется от потрясения. Скорее всего, любой поступок, даже безрассудный, будет для них лучше, чем просто бездействие. Он воспрянул духом и поднял ящик.

— Но, Пол, это ведь невозможно!

Она было уже направилась к двери, однако вдруг что-то вспомнила и обернулась:

— Разве я тебе не сказала? Я уже пробовала, еще до твоего появления: там коридор, а на полу повсюду ножи… Узоры из лезвий, острые спирали и… другие фигуры. Смотри.

Она приподняла блестящий подол и выставила вперед ногу. Пол разглядел свежие глубокие порезы на кожаной подошве туфли. Слегка поморщившись, он все же сказал:

— Давай все-таки попробуем. Пошли!

Перед ними простирался коридор, исчезающий в багровой дали; огромные готические ниши и арки наслаивались друг на друга. По стенам были развешаны некие предметы. На многих из них, как и на настенном рисунке в первой комнате, было трудно сосредоточить взгляд: они настолько противоречили человеческому опыту познания, что их назначение не достигало рассудка. Взгляд бессмысленно скользил по ним, не приводя ни к каким умозаключениям. Полу подумалось, что помещение очень напоминает музей, а внушительные сооружения на стенах — витрины с экспонатами.

У самой двери к стене был прислонен узкий пустой ящик высотой около шести футов и достаточно глубокий, чтобы туда мог встать человек. По краю он был хитроумно и вычурно украшен; цвет отделки замечательно гармонировал с зелено-голубым платьем Аланны, а вплетенные в нее серебряные нити перекликались со светлым оттенком ее блестящих волос.

— Похоже на гроб, — произнесла Аланна.

В голове у Пола промелькнула какая-то мерзкая догадка. Он не стал вдумываться и поспешно отогнал ее, но в очередной раз обрадовался, что не зря тащил сюда аппарат. Впереди по коридору разливалось странное мерцание. Полу все еще не удавалось как следует всмотреться, зато четко стал виден стальной узор из острых клинков на полу. Ему подумалось, что выбор подобного украшения для пола в высшей степени странен, и он еще раз вспомнил увесистые шаги в темноте лаборатории, от которых сотрясалось все здание. А теперь они во сне идут по заточенным лезвиям. Вернее, собираются пойти. Но как?

Спиральный рисунок складывался в петли и розетки. Пол еще раз осмотрел их и обратился к девушке:

— Уверен, у нас получится. Между клинками есть немного свободного места — можно ступать, но осторожно.

А если будет не до осторожности? Если придется спасаться бегством? Вслух он произнес: «Надо рискнуть» — и эти слова, впервые с начала видения, навели его на мысль о том, что в этом сне есть место и спешке, и риску, и опасности…

Он крепче сжал ручку ящика и аккуратно поставил ногу в пространство между стальными спиралями. Аланна, ухватившаяся за него ради равновесия, шла следом на цыпочках. Кругом царило безмолвие; огромные пустоты звенели от тишины, не возвращая эха.

Они очень медленно продвигались вперед, озираясь в поисках признаков жизни и напряженно всматриваясь вдаль. Все их чувства были до крайности обострены в попытках уловить легчайшее сотрясение пола, возвещающее приближение обладателя такого громадного тела. Но тот, кто открыл им дверь, давно ушел и дал им небольшую передышку, чтобы прийти в себя.

Свободной рукой Пол давил на регулятор разряда, ладонью ощущая слабую вибрацию раструба. Вибрация означала, что связь между прибором и далекой лабораторией сохраняется. Будь оно иначе, он не решился бы и дальше пробираться по этому невероятному зданию, среди острых мозаичных рисунков.

Они шли медленно, встречая различные диковины. Огромный прозрачный занавес складками ниспадал со сводчатого потолка — неподвижный, словно окаменевший. Они проскользнули в щель между разошедшимися портьерами, слегка их задев и вызвав этим самым сноп ярких холодных искр. Далее посреди коридора им встретился фонтан, извергающий языки бесшумного пламени. Повсюду на стенах, в рамах и без рам, находились предметы слишком загадочные, чтобы постичь их суть. Эта загадочность и тревожила Пола. Во сне обычно встречаешь явления из своего прошлого — страхи, надежды, воспоминания. Но разве может присниться то, чего ты не только никогда не видел, но и не смог бы вообразить?

Они обогнули овальный камень, вырастающий прямо из пола. Рассмотрев украшающий его орнамент из металлических завитков, оба почувствовали головокружение — весьма опасное, если учесть, что падать пришлось бы на остро заточенные лезвия.

Им пришлось пройти мимо невыразимого явления, пришпиленного к черной дощечке на одной из стен. Его чарующая прелесть вызвала у них слезы. Предмет был несравненной красоты, столь далекой от человеческого понимания, что их память не сохранила никакого образа — лишь живое впечатление от изящества, слишком утонченного для мертвой хватки разума.

Теперь Пол удостоверился, что не спит, поскольку в человеческой памяти не могло быть ничего, напоминающего такую вещь. Их органы чувств, взбодренные неуверенностью и страхом, воспринимали все ярко и живо и тем не менее будто сквозь туман, рассеивавшийся по мере продвижения. Пола мучило ужасное подозрение — неужели это все-таки не сон? Неужели они очутились в некой чуждой реальности? А еще тот непонятный ящик у выхода из комнаты, смахивающий на гроб и украшенный в соответствии с цветовой гаммой платья и волос Аланны… Интуиция уже подсказала Полу, для кого приготовлена эта упаковка. Он понял, что коридор и все здание заполнены чудесными экспонатами, и догадался, что Аланна тоже оказалась здесь неспроста. Эта мысль была очень пугающей, даже для самого фантастического сна…

— Пол, взгляни.

Он увидел, что Аланна привстала на цыпочки, потянувшись к стальной голубоватой рамке на стене, не содержащей ничего, кроме смутного розоватого мерцания. Заинтригованная, девушка пошарила внутри рукой. Пока ей еще не приходил на ум ящик у дверей комнаты. Не задумывалась она и о том, что от этого сна ни одному из них, возможно, уже не пробудиться…

— Смотри, — обратилась она к Полу, — внутри вроде бы пусто, но на ощупь… Там что-то похожее на пух. Как ты думаешь…

— Никак не думаю, — ответил он с невольной резкостью. — Все здесь выглядит бессмысленно.

— Но, Пол, здесь есть прелестные вещицы. Вот, например, этот… снегопад вверху, между колонн.

Он поднял голову. Свод терялся в пелене, состоящей из застывших в воздухе фигурных снежинок. Возможно, они были лишь вышивкой на кисее, слишком тонкой, чтобы ее рассмотреть. И все же Полу показалось, что снежные хлопья едва заметно колеблются. Они вздрагивали, потом успокаивались, будто бы…

— Пол!

На миг все замерло. Аланна могла и не шикать — у него сердце замерло от неимоверного усилия хоть что-нибудь расслышать, рассмотреть, ощутить. Сомнений не оставалось: снежный занавес подрагивал, а вместе с ним дрожал пол — издалека доносились слабые толчки.