Жорж Блон - На суше и на море 1965

— Нет, Ява определенно наряднее и веселее, — поторопился кто-то сделать вывод.

Ожидая машину, мы побродили по серенькому зданию аэровокзала и тоже, не обнаружили ничего примечательного.

День кончался. Темнеет здесь необычайно быстро. Заходит солнце. Минут двадцать вы удивленно взираете на изумительную игру красок, сравнимую разве что с северным сиянием, потом словно кто-то набрасывает на небо темно-серый газовый шарфик, несколько минут любуется делом рук своих, щелкает выключателем — и вот уже ночь.

Под брезентовым верхом нашего газика было уже много народу. Но мы энергично втискиваемся («Потеснимся, братцы!»), и уже в чернильной темноте машина двинулась в Банджербару, где разместилась база советских строителей-дорожников.

Все сорок километров пути не умолкал разговор:

— …Ну написал я ей, что все, мол, здесь хорошо, только вот месяц кверху рогами. Не поверила. Не может, говорит, этого быть…

Взрыв хохота, и начинаются рассуждения, почему в Индонезии месяц и Большая Медведица перевернуты. Потом заговорили о запасных частях, о грунте, о задержке какого-то оборудования, а я попытался вспомнить, что меня больше всего поразило, когда я впервые попал в тропики. С этим же вопросом я обратился к Андрею, представителю «Международной книги», моему верному спутнику в этом путешествии.

— Бамбуковые удочки, — ответил Андрей серьезно.

— Какие удочки?

— Ну что здесь на каждом шагу растут бамбуковые удочки. Понадобилась, подошел и срезал, какую надо.

Через час добрались до поселка строителей — нескольких рядов одноэтажных оштукатуренных домиков, длинных сараев мастерских и навесов с мощными МАЗами желтого цвета.

Поселок встретил нас воинственными кликами:

— Дуплись, а то отрублю!

— Хода нет! Где ход? Я вас спрашиваю!

Советский бульдозер штурмует калимантанские джунгли, прокладывая трассу новой дороги.

Пристань первого, строящегося после освобождения нового города Индонезии — Палангкарайи. Город заложен президентом Сукарно.

На веранде коттеджа советские парни в майках, плотно окруженные болельщиками, оглушительно «забивали козла», пугая ящериц, снующих вокруг лампочки на потолке.

Встретившая нас Мария Петровна, счетовод из Калуги, выбранная здесь культоргом месткома, сразу же спросила, привезли ли мы книги? Стопку книг мы захватили для нее по пути из Джакарты, и она тут же принялась их разбирать, непрестанно поругивая свое профсоюзное начальство:

— Хемингуэя опять нет. Тысячу раз просила! Про Индонезию — ни одной книжки, газет и журналов маловато, а им и горя мало…

Мы разглядываем наполовину заполненную таблицу шахматного турнира.

— Полгода уже висит. Никак не закончат. Некоторые «гроссмейстеры» давно уже в Советском Союзе, — заметила Мария Петровна.

В поселке шла обыденная жизнь, и казалось, ник ему нет дела, что в пятидесяти метрах от беленьких домиков начинаются мрачные джунгли, а в полукилометре местные жители, стоя по пояс в мутной воде, промывают в больших деревянных ситах речной ил, отыскивая крупинки алмазов и других драгоценных камней.

Банджербару — это будущее Банджермасина, поэтому поселок и называется Банджербару, то есть Новый Банджер. Здесь, как нам рассказали, грунтовые воды залегают неглубоко, поэтому сравнительно легко решить проблему снабжения населения водой. А в Банджермасине с нею плохо. Город часто называют Соленым наводнением, потому что из-за сильных морских приливов соленая вода поднимается на многие километры вверх по течению рек и город остается без питьевой воды. В такие дни ее продают ведрами по дорогой цене.

Банджермасин — довольно крупный университетский город и порт на Яванском море, административный центр провинции Южный Калимантан.

Большая часть города застроена очень похожими друг на друга легкими одноэтажными домиками. Те, что поближе к реке, на сваях из железного дерева.

Центр города тоже не отличается архитектурным разнообразием. Правда, здесь побольше каменных двухэтажных домов, в нижней части которых размещается, как правило, магазин или мастерская, а в верхней — жилье.

Магазины здесь называются без излишней скромности: «Токо Лондон», «Токо Сингапур», «Токо Париж» [1] Токо ( индонез .) — магазин. и так далее. Витрин в магазинах по большей части нет. Их заменяют входные двери и несколько метров тротуара, где развешиваются и раскладываются товары.

Очень много лоточников и других мелких уличных торговцев. Около них толпятся люди, о чем-то громко спорят, но никто ничего не покупает. Тесны, ярки и грязноваты овощные и фруктовые базарчики. Здесь горы помидоров, огурцов, картофеля, перца, ряды ананасов, дурьяна [2] Дурьян — плоды тропического дерева семейства баобабовых. , папайи, кокосов, огромные гроздья бананов.

В центре города часто встречаются вывески: «Доктор гиги» [3] Доктор гиги — зубной врач. . Под вывеской за стеклом разложены пыльные искусственные челюсти, не оставляющие сомнений насчет характера учреждения, а рядом на покоробившихся от солнца листах картона изображены два человека: один с дико искаженным лицом (понимай: до посещения доктора гиги), второй радостный и счастливый (понимай: одна из пыльных челюстей уже у него во рту). Но зубную боль в городе, по-видимому, полностью искоренили, ибо навстречу нам попадались только веселые люди, а в зубоврачебных креслах, которые хорошо видны через витрины, не сидело ни одного пациента…