Жорж Блон - На суше и на море 1965

— Я тебя спасу… — говорила Саша и кривила губы, и плакала от дыма крупными мутными слезами…

Огонь бушевал рядом. Прямо из его желтой стены вышли двое. Карабанов вел Назарова… Начальник прижимал, как икону, к груди прожженный брезентовый сверток…

— Скорее! — задыхаясь, прохрипел Карабанов. — Чего возишься?..

Саша подняла голову и с досадой сказала:

— Иди, иди… Сами ходим, своими ногами…

И, тихонько охнув, снова потащила вперед Валерку. А когда забрела по колени в воду, остановилась и оглянулась. Карабанов с Назаровым были уже на острове, и Харитон махал рукой…

Тогда она взвалила Валерку на плечи и, оступаясь на скользких камнях, медленно пошла. Позади, как свеча, вспыхнула ель, к которой был привязан трос. А Саша не видела этого и все дальше входила в воду. Холодными тисками сдавило тело.

И вдруг она почувствовала, как ослабла в руке тугая струна троса. В страхе она оглянулась. Обугленная ель шипела в воде… Сашу сбило с ног течением и поволокло по камням. Валерка давил на плечи… Она попыталась встать, но ее несло вниз, потом сильно рвануло в сторону, и сразу стало легко. Она вынырнула на поверхность и поняла, что больше нет с нею Валерки… Мелькнула в прозрачной воде в бурунах зеленая штормовка…

И, до судорог впившись в веревку, Саша дико, чужим голосом закричала. Эхо запрыгало по бурунам, растаяло в дыму. Несло ее к острову, крутило веретеном…

Вершина сопки закрывала полнеба. Последним усилием воли Харитон удержался на ослабевших ногах и снова полез вверх.

Там можно было остановиться и положить голову на землю. Никогда в жизни голова не казалась Харитону такой тяжелой. Она все время падала на грудь, и ему чудилось, что он несет ее, как пудовую гирю, а руки почему-то затекли, плечи отваливались.

Он очнулся от тяжелого дыхания. Рядом на корточках сидел Карабанов и пристально рассматривал свои в кровь исцарапанные ноги.

— Ну вот, — сказал Харитон. — Ну вот… Кажется, и ушли от огня… Кажется…

Он с трудом поднял голову и посмотрел вдаль. Стояла тишина. Харитон облизал растрескавшиеся губы.

Может быть, совсем и не следовало останавливаться. Даль тонула в дыму, и пока еще можно было идти, пока были силы, надо уходить, потому что река, хотя и широкая, но кто знает…

Харитон посмотрел на часы. Было ровно четыре.

— А что дальше, — сказал вдруг Карабанов, — делать будем?

Харитон пристально посмотрел ему в глаза. Карабанов ждал.

Он хотел ответить, что знает не больше, чем все остальные, но вдруг понял, что что-то изменилось. Саша неотрывно смотрела на него и тоже ждала.

Бессмысленно всем бледным осунувшимся лицом улыбался Жора. Назаров лежал на спине, прижимая к боку ладонь и плотно закрыв глаза.

— Уложи Жору, — сказал Харитон Карабанову. — Видишь?..

Карабанов повиновался. И тогда, уже уверенно, приказал Харитон:

— Короткий отдых. Скоро пойдем. Отсюда все видно. Если что… вообще увидим… А теперь отдыхать.

Он полез в карман, достал пачку мокрых документов и медленно стал раскладывать их на траве.

Саша легла навзничь, вытянув вдоль тела длинные руки, и, тихая, как будто заснула. Рядом о Жорой примостился Карабанов. Харитона тоже вдруг потянуло в сон.

Он уткнулся лицом в траву. Шумело в голове и мучительно болела обожженная спина. Он вспомнил сегодняшний день и сразу расхотелось спать.

Не торопясь, он перебрал в памяти все, что случилось за эти четыре часа — с двенадцати до четырех. Как вышло, что больше нет Валерки, Нины, Боева?

Не то от дыма, не то от усталости ломило глаза, и Харитон придавил опухшие веки пальцами.

У Жоры сотрясение мозга. Он заговаривается. «Назаров ускакал на Адаме». Врет все, бредит… Железный человек Назаров. И за Сашей он побежал, чтобы вернуть… А потом заблудился в дыму. Только зачем унес все документы?.. Почему не сказал?..

Харитон поднял голову. Сидел, похожий на статую Будды, голый Карабанов, рвал пучками траву и прикладывал к обожженной щеке.

Почему так смотрел на него этот парень, чего ждала Саша?.. Почему никто не обратился к Назарову? Даже у умирающего командира просят совета, потому что командир всегда остается им до конца. А здесь, сейчас?

И вдруг он понял, что последние четыре часа он, Харитон, был командиром. Поэтому так смотрели на него Карабанов и Саша. Они ждали его приказа. Там, в дыму, когда исчез Назаров, он, не думая, стал командиром. Кричал, матерился, грозил и не понимал, что ему подчиняются. Не убежал Карабанов, остановили Сашу, вынесли из огня Жору и Назарова.

Очень тихий лежал рядом Жора, и Харитон со злостью посмотрел в его заострившееся, в саже лицо. Растяпа… Если бы он уберег лошадей… С ними легко через реку.

Жора попробовал сесть и сейчас же завалился на бок. Перед глазами плыли сопки. Он плотно закрыл глаза. Гудела в голове кровь.

Жора со страхом подумал, что до жилья ему не дойти, а для остальных он обуза…

В отряде его недолюбливали. Студент-недоучка… Выгнали с третьего курса гидрофака за академическую задолженность. Пошел работать. Было безразлично, какую работу делать, лишь бы никто не дергал, не трогал.

Валерка говорил: «На кого работаешь, Жора? На науку? Нет! Не-ет! На Назарова спину гнешь…»

Неправильным человеком был Валерка, насмешником, неустроенным, без места в жизни, а всегда над чем-то раздумывал и Назарова понимал, как никто. Может, и злым был от неустроенности.

И ему, Жоре, надо было думать про жизнь. А он совсем не умел сопротивляться таким, как Назаров.

Не любил Валерку. А тот у рации до последнего… Знал радист, что разметочный трос перед грозой сняли. Назаров собирался после обеда менять лагерную стоянку. Знал еще Валерка, что с рацией и аккумуляторами через реку не уйти… Была единственная надежда вызвать базу, спасти всех… Таким человеком был Валерка, только казался другим… Не играл в хорошего…

А Назаров?.. И вдруг, впервые в жизни, Жора задохнулся от ненависти и заплакал, не разжимая век. Никогда и никого он не мог ненавидеть… Просто не умел…

— Ребята, — сказал он хрипло. — Ребята!.. Я когда за лошадьми бегал, так уйти мог… Там проход был… А лошадей не довел… Вы простите… Нельзя было… Назаров сволочь… Зачем Карабанов спас его? Зачем?.. Я видел, он на Адаме ускакал. А Нина сгорела… Я видел… Черная такая лежала… Их лесиной сразу… Только Валерка живой был… Я его и тащил…

Жора широко открыл глаза. Еще многое нужно было сказать. Но вдруг быстро, как падучая звезда, прямо в лицо покатилось по черному небу солнце. Жора вздрогнул и вытянулся.

— Закурить бы, — хрипло сказал Карабанов и сглотнул колючий ком.

Харитон повернулся на бок и посмотрел вокруг, словно ждал, что кто-то даст сигарету.

— Слышишь? — спросил он и насторожился.