Морис Ренар - Тень призрака (антология)

Минни последовала за ним. Странная и страшная картина представилась им. Посреди лужайки высокое пламя уничтожало обломки аэроплана.

— Бежим, Минни. Надеюсь, убитых нет. Сюда… вот лежит человек…

Минни, едва живая от страха, побежала в сад вслед за Монкальмом. Сесиль склонился над летчиком, лежавшим на земле. Глаза летчика были открыты. Он, по-видимому, отделался легким ушибом.

— Был с вами еще кто-нибудь? — спросил Сесиль.

— Нет.

— Кто вы?

— Гарри Сенклер. Я держал пари и выиграл, потому что ведь я проник через вашу стену.

— Удивительная победа! — Монкальм пожал плечами. — Вы каким-то чудом остались живы. Но если вы явились сюда врагом, советую вам быть осторожнее.

— Я прилетел сюда, чтобы понять, — летчик заставил себя улыбнуться. — И думаю, что уже понял все.

Он по очереди смотрел то на Сесиля, то на мисс Вернон.

— Не говорите глупостей, — с сердцем оборвал его Сесиль. — Не могли вы нас оставить в покое?

— Когда человек встает лицом к лицу с тайной, он пытается ее разгадать. Он даже рискует ради этого жизнью. Только такой ценой может существовать прогресс цивилизации.

Побежденный Сесиль теперь тоже улыбнулся.

— Попробуйте-ка встать, — сказал он летчику. — Осторожно. Вот вы уже и шагаете, как настоящий чемпион. Гарантирую вам, что после массажа вы совсем забудете про ваши ушибы.

Несколько часов спустя Монкальм привел Сенклера в свою лабораторию. За это время молодые люди уже сблизились.

— Не правда ли, все это не похоже на вашу романтическую историю? — сказал Сесиль.

Лицо Сенклера было серьезно.

— Сесиль Монкальм, — сказал он. — Я в вашем распоряжении. Я готов идти за вами всюду.

— Я принимаю ваше сотрудничество. Вы останетесь здесь, в тишине, среди сил. По моему сигналу вы отправите нас. По моему же указанию пошлете волны для нашего возвращения. Если же я буду молчать, вы разобьете здесь все аппараты.

— Сесиль!

— Я вам это приказываю. От часа отлета вы прождете три месяца, не больше. И если я буду молчать, вы разрушите здесь все, Гарри.

— Я все исполню, Сесиль. Клянусь вам…

Хриплый выкрик перебил Сенклера.

— Слушайте… Селениты сигнализируют…

Громкоговоритель ревел. Гарри прислушивался с бьющимся сердцем. Крики наполняли лабораторию шумом, перешедшим в замиравшую постепенно жалобу… Вернулась тишина, великая тишина.

Монкальм и Сенклер молча смотрели друг на друга. После призыва селенитов слова были бы слишком слабы и незначительны.

В огромном помещении, служившем продолжением обсерватории, вытягивал свой длинный силуэт воздушный корабль «Эфир-Альфа» — создание Сесиля Монкальма.

— Много неудобств представляло то, что эфир в твердом виде прозрачен, — объяснял Монкальм Сенклеру и Минни. — Я просто впустил в него немного фуксина и этим объясняется его красный цвет. Вот лестница, Минни. Мы увидим там наверху коридор, который ведет в центральную каюту, в помещение для машин, в наблюдательную башню. Следуйте за мной и берегитесь препятствий. Пространство вымерено, как в подводной лодке. И мне нужно было позаботиться о стольких мелочах!

— Вот машины, — продолжал Монкальм, — фабрикующие воздух для дыхания или, вернее, постоянно обновляющие его. Я предвидел два способа передвижений. С одной стороны, «Эфир-Альфа» будет направляться могучими волнами из моей лаборатории. Это будет задача Сенклера. Но, помимо этого, корабль сможет двигаться и сам, только с меньшей скоростью. Этого второго способа следует избегать, так как быстрота движения — для меня залог успеха. «Эфир-Альфа» — болид, который помчат волны, рождающиеся здесь. Предоставленный собственным силах, это будет всего только довольно обыкновенный воздушный корабль. А когда нужно пройти 300000 километров, нельзя ограничиваться быстротой, например, в 600 километров в час. Единственная победа человека над временем, это быстрота передвижения. Двигаться быстрее — значит удлинять свою жизнь.

Молча вышли из «Эфира-Альфа» и спустились в сад. Сенклер присел на солнечную скамейку и отдался размышлениям. Надо было разобраться в новых впечатлениях, свыкнуться с необычайным. Минни и Монкальм медленно пошли по дорожке. Девушка склонилась над прекрасными белыми розами большой клумбы.

— Возьмите эти цветы, Минни, — тихо сказал Монкальм, — в память этого мгновения…

— Вот… я плачу, Сесиль… я не могу вас отпустить…

— Минни, я боюсь понять…

— Нет, нет, Сесиль, мы не расстанемся. Я отправлюсь туда вместе с вами.

— Минни, это невозможно. Моя мечта — быть может, всего только прыжок в небытие!

— Я хочу быть с вами и перед лицом смерти…

Минни уже не плакала. Она говорила гордо и решительно. Монкальм крепко обнял ее.

— Пусть будет так, моя любимая. Мы отправимся туда… вместе!

Последние часы великого путешествия на Луну были ужасны для пассажиров «Эфира-Альфа». Ах! это бесконечное молчание Земли! Почему не отвечал больше Гарри на радиограммы, посылаемые Монкальмом? Между тем, движение болида оставалось нормальным. Следовательно, волны посылались с Земли равномерно. Чем объяснить молчание аппаратов, принимающих сигналы? Сесиль лихорадочно осмотрел лампочки. Ничего подозрительного. Он пытался скрыть свое беспокойство, не желая смущать Минни. Молчание это было, конечно, результатом какого-то электрического явления, которого он не мог понять. Гарри Сенклер волнуется, вероятно, не меньше его. Все внимание Сесиля должно было теперь сосредоточиться на движении «Эфира-Альфа». Уже начинало чувствоваться слабое притяжение Луны.

— Минни… взгляни!

Молодая женщина подошла к широкому круглому окну в башенке для наблюдений. Она не могла скрыть движения испуга. Лунная поверхность представляла потрясающее зрелище. Огромные горы казались сделанными из раскаленного железа.

— Вход в ад, — сказал Сесиль, — световой эффект, скрывающий от нас естественную картину этого пейзажа.

Минни заметила разочарованно:

— Там пустыня?

— Может быть. Ясно только то, что селениты, по-видимому, не строители.

— Мне кажется, Сесиль, что мы проваливаемся в пропасть… Ты можешь снизиться в том месте, которое выбрал?

— Если все будет происходить математически правильно, я уверен в этом. Перед нами кратер Коперника. Он все больше и больше обнаруживает свой характер потухшего вулкана, где мы, быть может, найдем следы атмосферы и влаги на дне кратера…

— Мне кажется, что мы больше не двигаемся?

— Я уменьшаю скорость и мы снизимся, как перышко, падающее в стакан, где воздух не взбудоражен. Без бомбардировки атомами мы упали бы, как свинцовая пуля в пустоте. Сам «Эфир-Альфа» не выдержал бы такого удара.