Генри Каттнер - Восход Чёрного Солнца

Я усмехнулся.

— Вот именно, — сказал я. — Это вызов. Ни один благородный человек не откажется от дуэли.

— Итак? — сказал Гарсон.

Будь он умнее, Хорстен попытался бы загладить происшествие подхалимством. Но в нем кипела ярость от испытанного унижения. Он слишком давно ненавидел меня и был психологически неспособен отступить сейчас, в присутствии Джоанны и правителя.

— Принимаю, — прошептал он, оскалив острые зубы.

Гарсон открыл дверь и крикнул стражникам:

— Дуэль! — Он показал на меня и Хорстена. — Подготовьте их.

Мы вернулись в главный зал и прошли к двум колоннам, между которыми было примерно тридцать футов. Хорстена и меня привязали к колоннам, оставив свободными только руки. У нас забрали все оружие, за исключением кинжалов, которые мы взяли в правые руки. Никого не осталось между нами и за нами.

В дуэлях нет ничего нового, древний обычай был возрожден нормами рыцарского поведения. Но поединок между Джоном Хорстеном и Дейлом Хитом был из ряда вон выходящим событием, и взгляды всех сидевших за столом были прикованы к нам.

Гарсон занял свое место во главе стола, слуга налил ему вина в бокал, Джоанна скользнула на стул рядом с мужем.

Я посмотрел на Хорстена. Его толстые губы были искривлены в злобной гримасе. Я знал, как ловко он владеет ножом, и думал, что меня ждет неминуемая смерть. Но я знал также, что заберу Хорстена с собой в чистилище.

— На счет пять, — сказал правитель. — Один…

Рукоятка кинжала, казалось, ожила в моей ладони.

Я проверил балансировку, перехватил его за лезвие для быстрого броска с вращением и стал ждать.

— Два… три…

Глаза Хорстена горели дьявольским желтым светом из-под бледных ресниц. Я бросил взгляд на стол.

И заметил, как рука Джоанны мелькнула над бокалом правителя и капля прозрачной жидкости без всплеска упала в красное вино.

— Четыре…

Яд. И Гарсон ничего не заметил. Он умрет, если сделает хотя бы глоток.

— Пять!

Хорстен напрягся перед броском. Я заметил, как дрожь пробежала по мышцам его тонкой волосатой руки.

Я немного повернулся в оковах и метнул кинжал в Гарсона.

Подобно молнии, нож пролетел по залу. Бросок был точным. Кинжал попал в бокал, разбил его, и вино красным пятном растеклось по белоснежной скатерти.

Я сразу же понял, что Хорстен еще не метнул свой кинжал. Он улыбался — торопиться было не за чем. Джоанна из-за стола послала ему полный мучительной мольбы взгляд. Она словно кричала: «Убей Хита! Убей, прежде чем он скажет хоть слово!»

Сидевшие за столом офицеры в золотистых плащах, шикарно одетые дамы возбужденно стали переговариваться между собой. Дейл Хит пытался убить правителя…

Хорстен поднял руку. Холодный утренний свет сверкал, как лед на клинке.

Какой-то блик промелькнул на его горле, и в следующее мгновение я услышал глухой удар. Из тела Хорстена торчала рукоять моего собственного кинжала.

Он попытался закричать. Кровь хлынула у него изо рта, полилась на грудь. Он вдруг обмяк в оковах, и его кинжал со звоном упал на пол.

Гарсон все еще не опустил руку после броска.

Он откинулся на спинку стула.

— Освободите Хита, — приказал он.

Почувствовав движение рядом, он выбросил в сторону руку, схватил Джоанну за плечо. Ее обращенное к мужу лицо походило на греческую маску трагедии: рот широко раскрыт в беззвучном крике.

— Джоанна, — сказал Гарсон, — даю тебе час. Возьми все, что тебе нужно, и уезжай из Города. Я убью тебя, если ты снова попадешься мне на глаза.

Гарсон жестом позвал меня, когда оковы пали с моих рук, и я прошел вслед за ним в соседнюю комнату. Он закрыл за нами дверь под удивленными взглядами придворных.

Некоторое время он ничего не говорил. Просто стоял у окна и смотрел на то, что было видно только ему одному.

— И все-таки я предал тебя, если посмотреть с твоей стороны, — сказал я.

— Ясное дело. Однако ты меня не убил, а она хотела отравить.

— Ты видел…

Он неловко пожал массивными плечами.

— Конечно. Вчера вечером я получил твою записку. Я только притворялся, что не получил ее. Я послал за тобой стражников, чтобы Хорстен и его… сообщница открыли свои карты. Хотел, чтобы они чем-то выдали себя. Если бы я ничего не добился, придумал бы какой—нибудь другой способ. Но ты бросил вызов Хорстену и ускорил события.

Я ничего не сказал.

— Какого дьявола ты пытался спасти меня, если знал, что Хорстен убьет тебя безоружного?

— Понятия не имею.

Я подошел к окну, и Боб показал мне на победоносно развевающееся на свежем утреннем ветерке знамя Черного Солнца. За ним стоял на якоре под охраной серых эсминцев флот викингов.

— Дейл, мне нужна твоя помощь, — сказал он. — Я не могу отпустить тебя сейчас, не знаю, смогу ли отпустить когда-нибудь. Мы должны восстановить цивилизацию.

— На песке?

Он гордо выпятил вперед черную бороду.

— Ты слишком мягкосердечен. Но в этом году никаких набегов не будет. Индиана может спать спокойно. Мы найдем продовольствие в другом месте, урежем рационы, если будет необходимо. Я в долгу перед тобой и потому уступаю.

Я ничего не сказал. Взгляд Гарсона был устремлен на флаг, каждая морщинка на его железном лице полна нестерпимой гордости.

— Ты мог убить меня, — сказал он. — Но не убил.

Я вдруг почувствовал слабость и тошноту, у меня перехватило дыхание.

— С этим мы как-нибудь разберемся, — сказал Гарсон.

Спустя пару секунд я кивнул.

Все это произошло год назад.

Гарсон сдержал слово. Никаких набегов в течение зимы не было. Ученые Города разработали несколько новых видов оружия. У нас теперь много проекторов тепловых лучей. И я понимаю, что это значит.

Правитель Гарсон проделал слишком длинный путь по дороге власти, чтобы видеть хоть что-нибудь кроме миража в ее конце. В этом году набегов не было, но скоро они начнутся.

Гарсон — мой друг, он доверяет мне, но я знаю, что он — Враг. Когда мы вчера пили вино, каждый глоток колом вставал у меня в горле, потому что я постоянно думал о неутолимой жажде власти, которая была в каждом бокале, который выпивал Боб, в каждой крошке, которую он съедал, в каждом вдохе, который он делал. Мы выпивали вместе, но я все больше утверждался в одной мысли.

Когда-нибудь мне придется его убить.