Генри Каттнер - Алый камень с Меркурия

Бандит направился к другому стенду, дядя Тоби кинулся следом. Узловатые старческие пальцы вцепились в мускулистую руку. Стоум презрительно ухмыльнулся и ударом кулака сбил бакалейщика с ног.

Вэйн следил за происходящим из своего укрытия и чувствовал, как внутри его вскипает гнев. Но не успел он пошевелиться, как вперед выскочил Микки и вонзил крепкий кулачок в живот Стоума. Головорез усмехнулся и приподнял Микки за рубашку.

— Не серди меня, щенок. А то я откручу тебе уши…

Вэйн вскинул руку. Шляпа слетела с его головы, и Звездный самоцвет засиял неземным кроваво-красным светом.

Губы адвоката беззвучно шевельнулись — и Стоум беспомощно застыл, так и выпустив Микки…

— Не шевелись, Стоум,— чуть слышно прошептал Вэйн.— Ты не можешь пошевелить даже пальцем. Просто стой, как стоишь…

Бандит вытаращил глаза и уставился на Микки. Его лицо скривилось от изумления. Мальчик извернулся и пустил в дело кулачки, ставшие быстрыми и сильными от переполнявшего его гнева. Костяшки согнутых пальцев вновь и вновь вонзались в лицо бандита. Они расплющили мясистый нос, разбили губы, оставили черные синяки вокруг глаз и красные разводы на щеках…

— Отпусти меня! — вопил Микки.— Отпусти, говорю!

Но Стоум не ослабил хватку. Он не мог это сделать. Не мог даже позвать на помощь. В глазах громилы застыл невыразимый ужас, из носа текла кровь и заливала подбородок, но он все так же держал мальчика перед собой. Дядя Тоби с трудом поднялся на ноги, проковылял к ним и, схватив Микки за талию, вырвал рубашку мальчика из железных тисков.

— Микки, прекрати! — Дядя Тоби пытался удержать паренька.— Ну все, хватит! Не трогай его, Стоум. Если ты…

Он вдруг запнулся и устремил взгляд на нового участника драмы.

Вэйн натянул шляпу на лоб, выступил из-за занавески и похлопал бакалейщика по плечу:

— Все в порядке, дядя Тоби. Я же говорил, что все будет хорошо. Отлично дерешься, Микки. А теперь помолчи чуток.— Он повернулся к Стоуму: — Где Паскаль?

На лице бандита не дрогнул ни один мускул.

— Не знаю,— пробормотал он невнятно.

— Когда ты должен был с ним встретиться?

— Вечером. В восемь. Он устраивает у себя праздник — отмечает смерть Тони Аполлона.

— Ага,— задумчиво изрек Вэйн.— Так и есть. Паскаль всегда опасался Аполлона. Теперь слушай меня, Стоум. Ты идешь в полицию и рассказываешь… честно отвечаешь на все вопросы. Ясно?

— Да,— пробубнил Стоум.

— Боже мой! — Дядю Тоби всего трясло.— Что ты с ним сотворил, Стив? Это гипноз?

— Считайте, что да. До встречи.

Вэйн направился к двери.

— Тебе нельзя выходить! Тебя опознают!

Адвокат поглубже натянул шляпу.

— Да бросьте. Но даже если и опознают, то вряд ли арестуют.— Он улыбнулся старику.— Вы мне очень помогли, дядя Тоби. И ты, Микки. Кулаки лучше ножей — правда?

— Угу.— Мальчик с восторгом посмотрел на свои руки.— Уж это как пить дать, Стив.

— Идем,— приказал Стив Стоуму.

Громила безропотно последовал за адвокатом к выходу из магазина. Вэйн понимал, что разбитое лицо бандита будет привлекать внимание, поэтому решил поймать такси. Водитель, похоже, что-то заподозрил, но после короткого приказа Вэйна благополучно выкинул из головы все подозрения.

— В полицейский участок,— бросил таксисту Вэйн, садясь на заднее сиденье рядом с неподвижным Стоумом.

Разносчики газет настойчиво предлагали спецвыпуски, наперебой выкрикивая громкие заголовки: «Корабль с Марса!», «Самые полные сведения о крушении!», «Преступник все еще на свободе!»

«Забавно: с чего это люди решили, что жизнь есть только на Марсе? — удивился про себя Вэйн. Потом мысли его вновь вернулись к Паскалю: — Та-ак… Значит, в восемь». В восемь у него встреча с королем «дна»… Вэйн вдруг почувствовал, что страшно голоден. Как там говорил меркурианин? Звездный самоцвет высасывает жизнь и энергию, что, разумеется, ускоряет обмен веществ его хозяина. Но было что-то еще… Заравин предупреждал… Что же… Ладно, не важно. Ничто не заденет Вэйна, пока во лбу у него сияет алый самоцвет.

Вскоре, однако, Вэйну предстояло осознать, как сильно он ошибался.

Начальник полиции Ланкершим устало воззрился на дверь. И вдруг охнул, едва не подскочив на стуле, и уставился на человека, возникшего на пороге. Его волевое, упрямое, осунувшееся от работы лицо исказила нелепая гримаса удивления.

— К-как?..— Он запнулся.— Вэйн!

— Здравствуйте,— улыбнулся вошедший.— Как поживаете, сэр?

Взгляд Ланкершима скользнул по рукам Вэйна, спокойно опущенным по бокам. Не обнаружив и намека на оружие, полицейский снова посмотрел адвокату в лицо.

— Не за того меня принимаете. Я не вооружен,— усмехнулся Вэйн.

— Какого черта ты здесь делаешь? Я…

Полицейский рывком дотянулся до телефона на столе.

— Замри! — приказал Вэйн.

Палец Ланкершима коснулся звонка, но нажать на кнопку не успел. Полицейский так и замер с лежащей на столе левой рукой и протянутой к звонку правой. Его взгляд медленно пополз по Вэйну, губы приоткрылись, словно он пытался позвать на помощь, но изо рта не вылетело ни звука.

— Вот так-то,— удовлетворенно кивнул адвокат.— Не дергайтесь и ничего не говорите. Просто слушайте. У меня для вас подарок. Я оставил его за дверью. Это Стоум, человек Паскаля. Он готов говорить. Все, что от вас требуется, это задавать вопросы.

Вэйн посмотрел на часы.

— У меня назначена встреча. До скорого. Вы честный коп, Ланкершим, и я помню те времена, когда вы патрулировали Восточный берег. Так что передаю вам Стоума — готовенького, на него даже не придется давить. Что же.до меня…— Вэйн секунду помолчал,— я не вернусь в тюрьму. И вам лучше не пытаться поймать меня.

Он направился к двери.

— Через три минуты вы будете в норме. До скорой встречи, сэр.

Он вышел, оставив Ланкершима все в том же положении. В холле было людно. Вэйн поглубже натянул шляпу и быстро пошел к выходу. Полицейские бегло взглянули на него и отвернулись.

Но не все. Вэйн увидел, как на лице одного из них промелькнуло узнавание и тот уже открыл было рот и быстро выставил руку.

В этой позе он и застыл — парализованный, обездвиженный, с приподнятой над полом ногой и вытянутой в сторону Вэйна рукой. Еще миг — и коп, потеряв равновесие, рухнул на пол. Стоявший рядом офицер бросился ему на помощь.

Больше никем не узнанный, Вэйн спокойно покинул здание полиции и поймал такси. Теперь ему предстояло встретиться с Паскалем.

Паскаль жил в старинном особняке, одиноко стоящем посреди обширных угодий. Вэйн заметил неподалеку несколько машин и вспомнил, что сегодня Большой Майк устраивает праздник.

Уже оказавшись перед привратником, забавно смахивающим на лягушку, он вдруг снова почувствовал мучительный голод и странную, необъяснимую усталость, однако сумел быстро побороть неприятные ощущения.