Джеймс Блиш - Города в полете (сборник)

Крис удивился, что новый контракт вообще подписан. Когда он довольно нерешительно высказал свое удивление, Андерсон объяснил:

— Насилие в отношениях работника и работодателя старо как мир, но работа все равно должна быть сделана. Сообщество колонистов отреклось от похитителя и заявило о своем праве поступить с ним в соответствии с их собственной системой правосудия, которое мы вынуждены признать. С другой стороны, ущерб следует возместить — а город не может поступиться ирландцем и мной, поскольку мы офицеры и представители города.

— А как насчет плана удержать город здесь и захватить его?

— Мы ничего о нем не знаем, кроме подслушанного тобой. Этого недостаточно, чтобы передать дело в колониальный суд, даже если бы ты был гражданином — в данном случае, совершеннолетним.

Опять то же самое.

— Вот еще что, — сказал Крис. — Почему для начала приема препаратов выбран возраст восемнадцать лет? Разве они не действуют в любом возрасте? Предположим, к нам на борт попал сорокалетний человек, оказавшийся потрясающим специалистом в какой–то нужной нам области. Могли бы вы все равно дать ему препараты?

— Могли и дали бы, — заверил его Андерсон. — Восемнадцать всего лишь о_п_т_и_м_а_л_ь_н_ы_й_ возраст. Ты понимаешь, что препараты не в состоянии перевести часы назад. Они просто приостанавливают старение с того момента, когда даны впервые. Скажи, ты слышал когда–нибудь легенду о Тифоне?

— Нет, не слышал.

— Я сам ее не очень хорошо помню; спроси у Отцов Города. Но, вкратце, этот парень был на хорошем счету у богини утренней зари, Эос, и попросил у нее в дар бессмертие. Она выполнила просьбу, но он был уже довольно стар. Когда он понял, что ему просто предстоит оставаться таким вечно, он попросил Эос взять свой дар обратно. И она превратила его в кузнечика, а ты знаешь, сколько живут _о_н_и.

— Гм–м. Пожалуй, человек, навсегда оставшийся семидесяти–пятилетним, не будет особенно счастлив. Да и городу от него мало пользы.

— Теоретически, да, — согласился сержант. — Но нам приходится принимать препараты по мере их открытия. Амальфи перешел на препараты в пятьдесят — и в его случае это оказался возраст расцвета.

Обучение Криса пошло дальше, почти как прежде, за исключением того, что он тщательно избегал доков. Так как срок нового контракта ограничивался тремя месяцами, смотреть там все равно было не на что — по крайней мере, он старался себя в этом убедить. Кроме того, сочувствие и поддержка явились из совершенно неожиданного источника: от Пигги Кингстон–Троопа.

— Из этого ты можешь сделать вывод, какая доля правды содержится во всей этой болтовне насчет гражданства, — горячо заявил Пигги во время их обычной беседы после занятий. — Вот ты оказываешь им колоссальную помощь, а они не могут придумать ничего лучшего, чем читать тебе нотации за то, что ты их спас. Они даже продолжают вести дела с этими мерзавцами, которые собирались захватить город.

— Ну, нам нужно зарабатывать на хлеб.

— Да, но все равно, это грязные деньги. Если подумать, я бы на твоем месте повел себя иначе.

— Знаю, — согласился Крис, — именно это они мне все время повторяли. Во–первых, мне вообще не следовало забираться в катер.

— Фу, тут как раз все в порядке, — презрительно бросил Пигги. — Если бы ты не забрался в катер, они вообще не узнали бы о заговоре против города — именно здесь ты им здорово помог, и не забывай об этом. Теперь они настороже. Нет, я имею в виду все остальное, случившееся после того, как ты запер этих ребят в задней каюте. Ты говорил, что катер ударился в док и пытался взобраться на него, так?

— Да.

— И к нему бежала куча полицейских?

— Не знаю, как насчет кучи, — осторожно сказал Крис. — Я думаю было трое или четверо.

— О'кей. Теперь, будь на твоем месте я, я просто остановил бы катер, вылез и рассказал полицейским то, что услышал. Пусть бы _о_н_и_ вытаскивали тех парней. Ты знаешь, как Отцы Города запихивают нам в голову всякую белиберду в классе? Так вот, точно также можно и извлекать содержимое памяти. Папаша говорит, что это чертовски неприятно для жертвы, но они высасывают все, что им нужно.

Крису оставалось лишь беспомощно пожать плечами.

— Ты прав. Разумно было бы сделать именно так. Это кажется совершенно очевидным. Но мне это не пришло в голову. — Он подумал секунду и добавил: — А впрочем, я не очень жалею, Пигги. Тогда я вообще не попал бы в замок Волчья плеть — а там все было потрясающе.

— Боже, ну конечно! Хотел бы я там оказаться! — Пигги неуклюже шел на попятную. — Уж, поверь мне, я бы не прятался ни в какой камере. Я бы им показал!

Крис еле сдержал смех.

— Отправься ты с сержантами — если бы они тебе позволили — то был бы убит своими же друзьями. Они там швыряли не тухлые яйца.

— Все равно, я бьюсь об заклад — Эй, мы взлетаем.

Город еще не поднялся, но Крис знал, что имеет в виду Пигги; он тоже слышал понижающееся гудение спиндиззи.

— Значит, взлетаем. Как быстро пронеслись эти три месяца.

— В космосе три месяца немного. Мы и не заметим, как нам исполнится восемнадцать.

— Как раз этого–то, — угрюмо сказал Крис, — я и боюсь.

— Ну, а _м_н_е_ наплевать. Вся история с твоим побегом на катере доказывает, что разговоры о том, что гражданство нужно заслужить, — пустое. Ведь я говорил, все это придумано, чтобы держать детей в страхе, тогда за ними не приходится особенно следить. А едва ты на самом деле что–то _с_д_е_л_а_л_ для пользы города, бах! получаешь втык. Не расстраивайся, ты поступил правильно и показал, что ты крутой парень. Ты доставил им неприятности, а как раз на этом и проверяется сила системы.

Крис сознавал, что какая–то доля истины в этой теории есть, несмотря на преувеличения. Он так пал духом, что уже готов был согласиться с брюзжанием Пигги.

— Ладно, я хотел бы только знать, что ты собираешься предпринять, если окажется, что ты неправ? Если Отцы Города решат не делать тебя гражданином, и выяснится, что это бесповоротно? Тогда тебе придется оставаться пассажиром всю жизнь — и это будет, к тому же, обыкновенная недолгая жизнь.

— Пассажиры не так беспомощны, как считается, — мрачно сказал Пигги. — В один прекрасный день Заблудившийся Город вернется, и когда это случится, все пассажиры вдруг станут большими шишками.

— Заблудившийся Город? Никогда о нем не слышал.

— Конечно, не слышал. И Отцы Города тоже никогда тебе о нем не расскажут. Но слухи ходят.

— О'кей, не нужно таинственности, — сказал Крис. — В чем там суть?

Голос Пигги понизился до хриплого шепота.

— Поклянись не рассказывать никому, кроме как другому пассажиру.

— Хорошо.

Прежде чем продолжить, Пигги внимательно посмотрел сначала в одну, потом в другую сторону. Они были единственными подростками на улице, и никто из взрослых не обращал на них ни малейшего внимания.