Эдгар Берроуз - Лунная девушка (сборник)

Мы просто навещали друг друга и обменивались слухами час или два, радуясь редкой возможности говорить то, что думаешь, свободно и бесстрашно. Мне пришлось пересказать множество раз мои приключения в новом военном трибунале Ор-тиса, и я знал: было трудно поверить, что я говорил такие вещи нашим хозяевам и ушел целым и невредимым. Никто просто не мог поверить в это.

Все были предупреждены о Питере Йохансене и остальных, бывших под подозрением, что они информаторы, так что обещали соблюдать осторожность, находясь рядом с ними. Мы уже не пели в этот день — наши сердца уже облегчились, и слишком неподходящей была обстановка для песен. Около двух часов новый сигнал — пароль на следующую встречу — был установлен, и мы стали выбираться поодиночке или парами. Я вызвался уйти последним, с Хуаной, и проверить, чтобы дверь была закрыта.

Через час ушли и мы — через пять минут после Самуэльса, еврея.

Мать Хуаны получила удивительно обширную, хотя и не полную религиозную подготовку, так необычную в наши дни, и в свою очередь передала ее Хуане. Похоже, и у них и районе была церковь; но только короткое время, пока ее не обнаружили власти и не разрушили, хотя ни один из членов организации не был арестован. Солдаты появлялись настолько часто и неожиданно, что люди не смели искать новое место для встреч.

Хуана рассказала мне, что их церковь очень походила на нашу. Достаточно хорошо разбираясь в различных религиозных обрядах, она всегда удивлялась, что разные верования гармонично уживаются под одной крышей, когда в древние времена было множество разных церквей. Среди нас были методист, пресвитерианин, баптист, католик, и еврей, о которых я знал, и множество других, о которых я не знал, и никого из нас это не волновало.

Мы поклонялись идеалу и великой надежде; оба представляли Добро, и мы называли это Богом. Мы не задумывались, что об этом думали наши прадеды или что было за тысячу лет до того, как они подумали или сделали, или какое имя они дали Высшему Существу, которое, как мы знали, было одно, и как бы не называли Его — так или иначе, — он все равно останется таким. Хотя бы это принесло пользу, когда калкары оккупировали мир; но знания пришли слишком поздно. Поклоняющихся хоть какому-нибудь богу становилось все меньше и меньше. Наша собственная церковь начиналась с двадцати двух человек год назад и сократилась до пятнадцати — Хуана стала шестнадцатым членом нашей группы.

Некоторые умирали естественной смертью, а некоторые пропадали на шахтах или шли к мяснику; но самой главной причиной нашего упадка было слишком малое количество детей, идущих на смену старшим — тем, которые умерли. Вот причина, да еще страх столкнуться с предательством. Мы вымирали, в этом не было никакого сомнения, и вместе с нами вымирала религия. Вот что лунная теория наделал с нашим миром; но этого как раз и следовало ожидать. Умные мужчины и женщины поняли это почти сразу, как только лунная теория высунула свою голову над поверхностью — слепая вера в то, что все женщины являются общественной собственностью всех мужчин и не смеют даже надеяться на уважение или что-нибудь другое, кроме страха, — и прокляли все религии древнейших времен, как сделали калкары. Впрочем, следовало ожидать, что те так и сделают — они открыто и свободно разрушили все церкви.

Мы с Хуаной выходили из леса, когда заметили человека, осторожно крадущегося в тени деревьев перед нами. Он, казалось, преследовал кого-то, и мгновенно в моих мыслях возникло подозрение — шпион.

В тот момент, когда он свернул, идя по дороге, и исчез из нашего поля зрения, мы побежали вперед изо всех сил, чтобы взглянуть на него поближе, и были вознаграждены. Мы увидели его и узнали. И мы увидели, кого он преследовал. Питер Йохансен, одна рука которого была на перевязи, крался за Самуэльсом.

Я знал, что если Питеру дать возможность проследить за Самуэльсом до дома, то он обнаружит сложный путь, по которому идет старик и мгновенно, даже если он ничего не подозревал раньше, сообразит, что Моисей был в каком-то месте, о котором не должны знать власти. Это вызовет подозрение по отношению к старому Самуэльсу, а подозрение обычно кончается наказанием тем или иным образом. Как долго Питер следил за стариком, мы не знали, но были уверены, что это началось слишком близко от церкви, и может навлечь беду.

В моей голове возник план, как сбить Питера со следа. Я быстро обдумал все детали и мгновенно принялся проводить в жизнь свой замысел. Я знал путь, которым шел старик от церкви, и что сейчас он сделает большой крюк, который снова приведет его к реке в четверти мили ниже. Мы с Хуаной могли направиться прямо в эту точку и достигнуть ее гораздо раньше Самуэльса. Так мы и поступили.

Полчаса спустя мы добрались до точки, в которой он должен был пересекать реке. Услышав, как он приближается, мы спрятались в кустах. Он появился, видимо, не подозревая, что за ним следует еще некто, а через мгновение появился Питер, который остановился на краю леса. Тогда мы с Хуаной вышли из укрытия и окликнули Самуэльса.

— Ты не видел никого из них? — спросил я достаточно громко, чтобы наверняка быть услышанным Питером, и прежде, чем Самуэльс успел что-либо ответить, добавил: — Мы обыскали у реки все и не видели ни малейшего признака козы… Я не верю, что они забрались так далеко; но если это и произошло, то Адские собаки загрызут их после заката. Пошли, теперь мы можем вернуться домой и считать наши поиски плохо сделанной работой.

Я говорил так много и так быстро, что Самуэльс понял, что у меня есть для этого веские основания; поэтому он успокоился и сказал, что не видел никаких коз. Мы с Хуаной глазами показывали ему, что знаем о присутствии Питера, хотя я не мог удержаться и краем глаза следил, как тот прячется за деревом.

Затем мы втроем продолжили путь домой самым коротким путем, и по пути я шепотом поведал Самуэльсу, что мы видели. Старик вздохнул с облегчением, он подумал, как и я, что мое представление наверняка обмануло Йохансена — разве что тот следил за Самуэльсом дольше, чем мы думали. Мы даже побледнели, представив последствия такой возможности. Нам не хотелось, чтобы Питер заподозрил, что мы знаем о нашем преследователе, и ни разу не оглянулись, даже Хуана, что было удивительно для женщины; поэтому мы не видели его, хотя и чувствовали, что он следит за нами.

С величайшими предосторожностями все заинтересованные лица были предупреждены, что Йохансен следовал за Самуэльсом почти от самой церкви; но так как власти не обращали на Моисея никакого внимания, мы решили, что Питер наткнулся на старика случайно.

В следующее после церковного собрания воскресенье, мы сидели во дворе Джима под одним из деревьев, покрытого молодыми листочками, закрывающими нас от солнца. Мы говорили о домашних делах — начинающемся севе, новорожденных свинках Молли. Мир казался необыкновенно спокойным. Власти, казалось, не преследовали нас. Отдых в две недели нам казался райским блаженством. Мы были уже твердо уверены, что Питер Йохансен ничего не нашел, и наши сердца бились спокойнее, чем какое-то время тому назад.