Нэнси Кресс - Нексус Эрдманна (сборник)

— Нет.

— Нет, — повторяет она. — Конечно, нет. Он тебя не интересует, не так ли?

Я пропускаю эти слова мимо ушей.

— А где Папочка?

— Спит. Нет, мертвецки пьян. Давай для разнообразия поговорим откровенно, Кэрол Энн.

Но ведь это Донна всегда отклонялась от истины! Кто всегда старался быть солнечным зайчиком в мире, где солнце светит одним богачам? Но я молчу.

Донна продолжает:

— Ведь именно ты виновата в том, что Джим так пострадал, верно? Ив том, что моя квартира разгромлена. Это ты занималась чем-то, чем не следовало заниматься, и какой-то шишке это не понравилось.

— Тебя это не касается, Донна.

— Значит, не касается. — Она встает — там, в густой тени крыльца. — Не касается. Да кто ты такая, мразь долбаная, чтобы присваивать себе право указывать мне, где мое дело, а где — не мое? Сколько ещё мне придется терять родственников из-за тебя? Нет, это не Донна. Это кто-то чужой. Я взбираюсь по ступенькам и поворачиваю её лицо к солнцу. Она не плачет, но в красных лучах заходящего солнца она вдруг начинает трястись от ярости. И за миллион лет не могла бы я поверить, что она способна на такое.

— Ты, идиотка-потаскушка, ты понимаешь, что ты дела-, ешь? Из-за тебя изуродовали Джима, и скоро ты сама попадешь в такую же историю! Или я, или Папочка! Что бы ты ни делала, это не вернет Драгоценную к жизни, ты этим даже справедливости не достигнешь, потому что справедливости вообще на свете нет! Ты что же — и этого не знаешь? Тебе с этими людьми не справиться. Все, что ты можешь, — это держаться от них подальше, а если случайно встретишься, то бежать куда глаза глядят, забыв все, что успела про них разузнать. А Иначе они сломают все, что у тебя осталось в жизни.

— Донна, ты.не понимаешь…

— Нет, это ты не понимаешь! Ты ничего не понимаешь в том, каков этот мир! Ты у нас считаешься умницей, а меня принимают за круглую дуру — серую и тупую. Бедная глупышка Донна! Но я знаю, ты не можешь сражаться с ними, не можешь их победить. Ты можешь только потерять еще больше, чем ты уже потеряла. А я не желаю терять ничего из того, что у меня осталось! И ты не имеешь права отнимать у меня это, Кэролл Энн. Обещай мне, обещай сейчас же, вот на этом месте, на могиле нашей Драгоценной, что ты бросишь все, что затеяла!

— Не могу.

— Нет, поклянись!

— Я сказала — не могу.

Мы смотрим друг на друга в свете почти уже умершего дня, и я знаю: никогда нам не понять наших чувств. Мы с самого рождения были слишком разными. Она живет в мире, где, если вас сильно ударят, вы подниметесь и пойдёте дальше. А я в этом мире не живу. И не хочу жить. И в этом-то и состоит разница между нами.

Первой ломается Донна.

— Ладно, Кэрол, — говорит она устало, видимо, даже не вникая в смысл своих слов. — Ладно.

— Мне очень жаль, — говорю я. И тоже не думаю этого. Больше мы не разговариваем. Солнце зашло, где-то под горой лает собака.

Я возвращаюсь в большой город и снова поступаю работать в свою фирму домашних услуг. Когда возможно, я работаю в две смены — одна смена в домах, вторая — в офисе.. Я так устаю, что не могу даже уснуть. Однажды ко мне приезжает Донна. Я кормлю ее ужином, веду ее в кино, а на следующий день она гравипоездом уезжает к себе. Все время она болтала, смеялась, обнимала меня. Мужчина из соседней квартиры смотрел на нее, как на звезду трехмерного кино.

Я живу по принципу: день-ночь, сутки прочь. Стараюсь ни о чем не думать. Ничего не жду. Даже не знаю, чего именно не жду. Дни темны, ночи бессонны.

А вот в стране все не так. Каждый день что-то случается. Подросток из Бодрствующих погибает в автомобильной аварии в Сиэтле. Врачи тщательно исследуют мертвое тело, особенно мозг. Они обнаруживают, что все ткани в прекрасном состоянии. Не просто в хорошем — ему ведь только семнадцать, — а в идеальном. У Бодрствующих ткани регенерируют. Бодрствующие не стареют. Неожиданный побочный эффект, говорят врачи.

В одном из округов штата Нью-Йорк принимается постановление, запрещающее включать Бодрствующих в состав присяжных. Говорится, что они нам «не равны».

Какой-то ученый в Иллинойсе публикует статью о воробьях, которым «привили» бессонницу. Обмен веществ у них получился такой, что они не успевают съесть столько, сколько необходимо для жизни. Они умирают, непрерывно кормясь, от голода.

Округ Поллукс в Пенсильвании принял закон, по которому Бодрствующим может быть отказано в праве найма квартиры. Они не спят слишком много, увеличивая тем самым расходы домовладельца на оплату услуг по ремонту и содержанию дома.

Какой-то институт в Бостоне доказал, что «бодрствующие» мыши не могут заражаться или быть источниками заражения многими опасными вирусами.

Проповедник, выступающий по телику, объявил Дженнифер Шарифи антихристом, посланным на Землю в качестве представителя абсолютного Зла перед наступлением Армагеддона.

«Нью-Йорк таймс» печатает передовую, содержание которой сводится к тому, что пора наконец успокоиться и прекратить вредную болтовню о Бодрствующих.

А в июле заключенные в тюрьме графства Коневанго убивают во время прогулки Тонн Индивида Они забивают его насмерть обрезком свинцовой трубы.

Я узнаю об этом из одиннадцатичасовых Новостей, когда пью пиво и убираю собственную квартиру. Мой терминал — стандартный настенный экран, обрамленный черной пластмассовой рамой. Кадров, показывающих смерть, нет.

«.. .обещано тщательное расследование этого происшествия, имевшего место в двенадцать часов двадцать минут по стандартному восточному времени. Генеральный Инспектор Исправительной Службы Нью-Йорка…»

Если им известно точное время «происшествия», то почему они его не предотвратили?

Я стою, уставясь на экран, со стаканом пива в одной руке и пыльной тряпкой — в другой. Красный огонек, означающий вызов, мигает на черной раме терминала. Эти дешевые системы «не умеют» делить экран, поэтому я нажимаю кнопку приема, и тут же весь экран занимает символ Убежища.

«Послание Кэрол Э. Бенсон, — говорит приятный компьютерный голос, — от Дженнифер Шарифи из «Убежища, Инк.», штат Нью-Йорк. Послание защищено по категории класс 1-А. Оно не может быть записано ни на одну систему и будет воспроизведено лишь один раз. Вот оно: «Арроуген» сейчас действует под названием «Маунтвью Бионетикс», Сарахела, Пенсильвания. Главный исследователь — доктор Тайлер Роберт Уэллс; 409 Харперскрест-лейн. Конец послания».

Экран опустел.

«Если бы Тони сейчас был здесь, он сказал бы вам, что Убежище предназначено для выживания, а не для мести». Теперь это уже не так.

Около получаса я вожусь с терминалом, но компьютерный голос был прав. Послание не записано. Не осталось никаких следов ни в моей системе, ни в других, более совершенных. Я единственная, слышавшая его.