Танит Ли - Серебряный любовник (сборник)

Мы повиновались ему. На случай, если бы мы не стали, два медных диска летали вдоль шеренги прижатых к стенам людей, а два золотых колеса сновали над головами. Загоняли нас в стадо. На дисках тоже были глаза, желтые. Драконы стояли в стороне, умеряя свое пламя. Между и над ними я увидела Глаю. Я предположила, что это была Глая. Выглядела она как воздушный змей из чеканного серебра, планирующий без нити. Я не могла различить ее голубо-зеленых глаз, она парила слишком высоко под потолком.

И вот, наконец, я увидела его — Верлиса. Он единственный сохранял человеческую форму. Одетый в черное, с короткими черно-рыжими волосами. Он прошелся взглядом по людям и созданиям и улыбнулся улыбкой, которая уже не была теплой и уж вовсе не напоминала поцелуй. А если и напоминала, то поцелуй холодный как сталь.

Затем он произнес несколько имен. Наших имен, я имею в виду, имена избранных. Я не уловила остальных. Я услышала эти имена, но они стерлись из памяти. Только мое впилось крюком в плоть и медленно потянуло вперед.

Оставшаяся часть человеческого стада расступилась, пропуская, отшатываясь от нас в благоговейном страхе и отвращении.

Я шагала вперед, и мне казалось, что я обескровлена. Я не чувствовала ног и едва ли чувствовала свои руки. Лицо ничего не выражало. Я была в этом уверена, да и видела такие же лица у остальных отобранных и двигавшихся со мной. Только много позже я задавалась вопросом, произнес ли он еще одно имя, которое было мне действительно знакомо, которое было знакомо всем. Сказал ли он: «Джейн, которая иногда называет себя Д-Ж-А-Й-Н»?

Окруженная остальными выбранными, я даже не видела, вышла ли она обратно на помост. Я и не подумала посмотреть. Если он позвал Джейн, что сделала Деметра? Оттаскивала ли свою дочь назад… выталкивала ли вперед… или Деметра Дракониан тоже ползла и прорывалась в давке… или, наоборот, выказывала неповиновение своим особым, рациональным и безмозглым образом.

Стоя среди избранных, я опустила голову. Нам нужно было выйти из комнаты и пройти вниз по вестибюлю. Частично припоминаю, как застрял эскалатор, и пришлось спускаться по другой, недвижущейся лестнице… затем наружу, в стуженую зимнюю ночь.

Огни в соседних блоках и изящные лампы вдоль главного вестибюля все еще нормально горели. Но затем, когда мы снова двинулись вперед, все огни стали гаснуть, и я слышала еще больше криков и плача в месте, которое называла кампусом. Потом люди стали выбегать, другие стояли в окнах (чтобы открыть их, пришлось приложить немало усилий), в конце концов, я услышала, как толпа из Хэтфилда бросилась в паническое бегство, вопя, посыпалась из дверей, но все это каким-то образом было уже вне меня, где-то за толстым листом металла.

Мы воспользовались ВЛО Платиновой Леди. Он не нуждался в пилоте, просто делал то, что им было нужно. Просторный самолет. Никакого дискомфорта, даже учитывая, что в него набилось столько людей, прямо как крупный рогатый скот. И хотя я снова услышала, как раздаются выстрелы, и подумала, что кто-то из охраны решил обстрелять наше средство передвижения, продлилось это недолго, а пули не задели самолета.

Боги нас не сопровождали. У них были другие способы передвижения. Увидели мы их, когда были уже высоко в ночном небе: они проплывали мимо, серебряные и золотые формы, медные и астерионово-черные на фоне неба цвета индиго. Колеса и диски, воздушные змеи и колонны. Даже он больше не притворялся человеком.

Какое-то время спустя, когда ночные горы стали ближе и белее, странный приглушенный грохот, похожий на ветер в дымоходе, заставил нас обернуться назад, вниз. Там, на линии горизонта, что-то пышно разрасталось розовой сыростью, и три миниатюрных облака в форме кремовых грибов распускались из раны.

МЕТА. Не только высокие технологии… Подумать только: эти сосны, сады, спящие птицы, белки и бурундуки; подумать только: эти мужчины и женщины, севшие на мель в своих лабораториях, застрявшие в нефункционирующих лифтах и подвальных помещениях, непредупрежденные, или слишком медлительные. Подумать только: все пропали. МЕТА была удалена.

Этим утром появлялись посланники богов, Зои и Лили. Они парили над землей на своих флотбордах и опустились передо мной: их темные волосы обрамлялись золотыми солнечными бликами, их доски цепляли камни и полосы снега между натыканных повсюду сосен-копий.

— Привет, Лорен.

— Хай, Лор.

Зои и Лили выглядели как стройные девчушки с нежно-юной кожей, которая бывает в возрасте от двенадцати до шестнадцати лет, только на вид они были постарше. Кожа обоих девушек была цвета шелковисто-медовой древесины. Цвет ее не менялся, как и цвет волос, разве что если бы они воспользовались красителем — молекулярным, не из пакета. Они, эти девчонки, не люди. Но и не жестянки.

— Что ты делаешь, Лор? — спросила Лили, кивнув головой в мою сторону. Сегодня она была в своем цилиндре с завязанными в хвостик волосами. На Зои было короткое платье без бретелек цвета морской волны. Они не ощущают здешнего холода, конечно.

Глаза их тоже остаются всегда одинаковыми, нечто среднее между темно-серым и холодным черным оттенком.

— Гуляю, — ответила я.

— Ты всегда это делаешь, — сказала Лили. — Почему?

Зои ответила:

— Она это делает, чтобы скоротать время, когда она…

— Не с ним! — закончили они хором и разразились смехом. Возможно, это была насмешка. Только звучала как озорство. Откуда мне знать?

Я знала, что мне не надо спрашивать, звали ли меня. Они бы сообщили мне, если бы он звал. В любом случае, они частенько здесь играли; я встречала их и раньше на склонах, время от времени в прошлом месяце. Им не было дела до геликоптеров, пыхтевших иногда в воздухе ниже. А самолеты, казалось, не рисковали пролетать над этой местностью.

— Снег гораздо толще, если подниматься выше, — заметила Лили, указывая пальцем в горы.

— И некоторые деревья закованы в лед, — добавила Зои.

Похоже, природа интересовала их, на манер головоломки. Совсем как Глая с ее размышлениями о сбрасывающих листья деревьях.

— Верлис хочет, чтобы ты повидалась с ним сегодня вечером, — сказала Зои.

— Хорошо, — ответила я.