Сергей Герасимов - Бескровная охота

– Ты в камере растворения, – ответили ему с вежливой интонацией. Голос шел сверху и издалека.

– То есть, меня растворят?

– Конечно. Порой вирусы создают слишком много своих копий, тогда лишние приходится растворять. Это обыкновенная процедура. Тебя будут равномерно опрыскивать сильной органической кислотой до тех пор, пока ты не растворишься полностью. На этой планете нет других способов уничтожения.

Алекс порылся в памяти, вспоминая разные способы казней. Может быть, это и не самый худший.

– Вы уже начинаете? – спросил он.

– Почти. Процедура начнется через тринадцать ваших часов, а закончится через двадцать шесть. Как видишь, мы действуем быстро. Пока отдохни и направь свои мысли к Богу.

– Здесь верят в Бога? – удивился Алекс, но никто не ответил на его вопрос. Как выглядит бог вирусов, если сами они никак не выглядят? Тишина длилась и длилась. Вдруг что-то болезненно шевельнулось в его мозгу. Затем отчетливо, с металлическим звоном, зазвучал внутренний голос. Голос был встревожен.

– Мы должны вырваться, – сказал голос. – Соберись, я буду тебе помогать. Быстро вставай!

Алекс не пошевелился.

– Вставай!

– Я тебе не верю. Ты что-то очень быстро меняешь свои решения. Сначала ты затеял это все, чтобы меня убить, а теперь собираешься спасти. Так не бывает.

– Меня не устраивает форма казни, – после паузы сказал голос.

– Растворение?

– Да.

– Ага, вот в чем дело! – догадался Алекс. – Значит, ты не хочешь раствориться вместе со мной. А какой-нибудь расстрел или четвертование тебя бы устроили?

– Это было бы превосходно. Тогда я бы смог уйти.

– Тогда так тебе и надо, – сказал Алекс. – Я не буду убегать. Сдохни вместе со мной, крыса.

– Это неразумно, – возразил голос. – С моей помощью у тебя есть шанс вырваться.

– И что потом? Потом ты убьешь меня при первой же возможности? Нетушки. Я не согласен.

– Тогда давай заключим договор, – предложил голос. – Ты меня спасаешь, а я обещаю не преследовать тебя в течение трех лет.

– Это не пройдет. Мы заключим договор, а ты его сразу же нарушишь. Нет никаких гарантий. Тебе остается только сдохнуть.

– Тогда я заставлю твое тело бежать против твоей воли, – неуверенно сказал голос. – Я же заставил тебя поджечь деревья. Это несложно.

– Но без меня у тебя меньше шансов, правильно?

– Ладно, – сказал голос, – тогда сделаем так. Я не могу уйти из твоего тела совсем, но я могу забиться в уголок… Ты уже третий раз от меня уходишь. Или тебе просто везет, или кто-то тебе помогает. Наверняка помогает. Но я все равно тебя достану. Следующий раз будет последним.

– Ближе к делу, червяк, – сказал Алекс.

– Я могу куда-нибудь спрятаться. В какую-нибудь маленькую часть тела. Например, в последнюю фалангу мизинца. Ты скажешь вирусам, что в тебе чужой. Виртуальный монстр одиннадцатого уровня. Это можно мгновенно проверить с помощью сети. Они отрежут твой мизинец и, когда плоть начнет умирать, я освобожусь.

– Не мизинец, – сказал Алекс. – Пусть это будет мочка левого уха.

Когда дело прояснилось, вирус принес свои извинения. Отрезанную мочку уха быстро проверили; монстр одиннадцатого уровня оказался на месте. Но в этот раз ему не повезло. То ли он поспешил и не просчитал варианты, то ли просто был слишком глуп и недальновиден по своей природе – но мочку уха растворили. Кем бы ни был это виртуальный червь, теперь его уже нет.

– Это наша вина, – сказал вирус. – Мы должны были учесть такую возможность и проверить его на наличие чужого. Мы чуть было не уничтожили невиновное существо иной расы. Это было бы непростительно. В виде извинения мы предлагаем вам бесплатное участие в лотерее превращений.

– Что это такое? – спросила Ася.

– О, мы имеем генетические карты нескольких тысяч высших существ вселенной. Они все прекрасны и совершенны, но также все они совершенно разные. Нельзя сказать, кто из них лучше, а кто хуже. Тот, кто участвует в лотерее превращений, может превратиться в любого их них, на любое время, но не большее шестисот двадцати ваших лет, если только я правильно подсчитал. Но превращаясь, мы никогда не знаем заранее, кем мы станем. В этом главная ценность нашей лотереи. Существа иной расы чрезвычайно редко удостаиваются такой чести – участия в лотерее.

– А нельзя ли это сделать позже? – спросил Охотник. – Ведь наша миссия очень срочная.

– Ближайший розыгрыш лотереи состоится через четыреста ваших месяцев, – сказал вирус. – Вы успеете справиться с задачей.

– Тогда все в порядке. Мы согласны.

– Не расписывайся за всех, – возразила Лора. – Я еще подумаю.

Гоша открыл глаза и обвел помещение взглядом. Отчего-то двигался и видел лишь один глаз, с другим случилась какая-то неприятность. Помещение было просторным склепом с закопченным стенами. Две прямоугольные колонны подпирали потолок. Со склепом все было ясно: Гоша сразу узнал комнату пыток, которую видел в одном из учебников школьной истории. На массивном деревянном столе лежала громадная книга, с листами формата больше, чем А2. В половину квадратного метра страница. Высокий человек в капюшоне, стоя к Гоше спиной, раскалял на огне щипцы. Гоша висел, плотно привязанный к столбу. Руки затекли так, что не ощущались. Плечевые суставы, возможно, были вывернуты, но Гоша не мог сказать этого наверняка. Столб пах старой гнилой кровью. В воздухе жужжало множество мух.

– Вот мы и встретились, – сказал Мудрец, повернувшись к нему. Он поднес щипцы к глазам, оценивая яркость темно-красного свечения металла. – Да, кажется в самый раз. Они должны быть не слишком горячи, иначе ты не получаешь всей полноты ощущений. Но и не слишком холодны, так чтобы вытекающая кровь хорошо запекалась. В сущности, это искусство. Настоящих палачей всегда было немного, большинство были так, дилетанты или уроды. Помнишь нашу первую встречу? Тогда ты ухмыльнулся и подумал, что раньше мудрецы были одеты в средневековые балахоны, а теперь это поджарые молодцы, бегущие на корт. Я прочел эту мысль в твоих глазах и запомнил ее. Я ведь мудрец, значит, я мудр. Я знаю, о чем думают другие люди. Я запомнил эту мысль и решил напоследок явиться к тебе в балахоне. В чем суть? В том, что я разгадал твою загадку. Теперь ты в моей власти. И ты испытаешь весь ужас того наказания, которое я придумал для тебя.

– Я не борюсь боли, – сказал Гоша.

– Я знаю, ты научился ее отключать. Еще на седьмом уровне. Но есть и другая боль, против которой ты бессилен… Вначале я думал оставить тебя на планете вирусов, чтобы ты умер там, в наказание за свою глупость. Но потом я понял, что твоя жизнь должна быть настоящей трагедией. А так просто трагедии не кончаются.

– А как же они кончаются?

– Чем угодно, только не случайностью, – сказал Мудрец. – Трагедии заканчиваются апофеозом. Например, красивой смертью героя. Хотя ты, конечно, не герой, а дрянь. Зато загадка твоя хороша. Сам придумал?