Владимир Кузьменко - Древо жизни

– Сейчас, когда дым рассеется и костер займется, начнутся пытки.

– Мы хотим посмотреть.

Владимира передернуло. Он уже почти привык к нравам лапифов, коварство и жестокость которых уже не вызывали удивления, но поняв, что женщины, с которыми он делил еду и постель, сгорают от любопытства и желания посмотреть, как будут истязать и мучить их вчерашних подруг, наполнило его отвращением. Не помня себя, он отвесил пощечину Рее, высказавшей желание посмотреть на пытки.

– Молчать! – заорал он и на без того притихших и испуганных женщин.

Рея поднялась с земли и, поймав его руку, поцеловала ее.

– Прости, повелитель, – униженно попросила Рея. Она хотела еще что-то добавить, но до их ушей донесся пронзительный крик. Все повернули головы к озеру, откуда долетел крик, и увидели бегущую по берегу женщину. Вскоре они узнали в ней старшую жену Кенея, подругу Ореады.

– Скорее! Помогите! Там… – она, задыхаясь, не могла произнести ни слова. Страшная догадка пронзила Владимира.

– Игорь? – вскричал он, тряся за плечи упавшую в изнеможении женщину. Та энергично закивала головой.

Ни слова не говоря, Владимир метнулся в хижину и выбежал из нее, держа в руках лук и колчан, набитый стрелами.

– Кто со мной? – спросил он женщин и, не дожидаясь ответа, побежал к поселку. Пробежав половину пути, он оглянулся. За ним, несколько отстав, бежали двое – Ореада и Рея с луками в руках.

Вождь закончил обрабатывать правую ногу жертвы и выпрямился, чтобы немного отдохнуть и дать время жертве очнуться. Пытка должна тянуться долго, до захода солнца. Он собрал валявшиеся на траве щепки и подошел к распятой на доске очередной жертве. Та, поняв, что теперь ее очередь, в ужасе завизжала. Вождь удовлетворенно улыбнулся. Крики жертвы угодны Кибеле. Как он ни старался, но выдавить крик боли у убийцы Пифона ему не удалось. «Ничего, – подумал он, – когда я начну вытягивать из него жилы, закричит, не выдержит».

Он уже собрался приступить к делу, как длинная стрела впилась ему в затылок, и вождь, не вскрикнув, повалился. Стрелы свистели одна за другой, поражая мечущихся в панике фавнов. Женщины с визгом разбежались, мгновенно очистив площадь. Последнего фавна Владимир достал стрелой, когда тот уже успел отбежать метров на пятьдесят. Стрела впилась ему в бок и вышла наружу через живот.

Потом Владимир говорил, что он действовал в каком-то забытьи. Руки его сами собой выхватывали стрелы из колчана и посылали одну за другой в мечущихся по площади фавнов.

Колчан опустел. Владимир отбросил лук и подошел к распятому на жертвенной доске Игорю. Он хотел было развязать друга, но передумал и, наклонившись, пользуясь тем, что Игорь был еще без сознания, вытащил из-под ногтей щепки. Осторожно разрезал путы и, взяв все еще не пришедшего в сознание Игоря на руки, отнес его в хижину, где препоручил успевшей вернуться Перо. Сам пошел на площадь. К его удивлению, женщины, распятые на жертвенных досках, так и остались не освобожденными. Место же Игоря занял теперь легкораненый фавн. Его только что кончили привязывать к доске. Владимир заметил, что всем этим руководила Рея, отдавая короткие приказания. Несколько женщин несли к костру новые сухие ветви.

– Что здесь происходит? – удивленно спросил Владимир поспешившую ему навстречу Ореаду. – Почему не освобождены женщины? Немедленно развяжите! – приказал он столпившимся снова вокруг жертвенника лапифкам. Никто, однако, не сдвинулся с места.

– Нельзя, повелитель, – мягко тронула его за руку Ореада. – Они, – кивок в сторону распятых на досках несчастных, – принадлежат теперь Кибеле.

– Я вас сейчас всех пошлю к Кибеле – Великой Матери! – поняв, к чем дело, гаркнул Владимир. Он вытащил нож и, решительно отшвырнув стоящую на пути лапифку, шагнул к распятым.

Когда Ореада буквально перевела слова Владимира, среди лапифок началась паника. Они кинулись врассыпную. Владимир без помех освободил несчастных. Освобожденные от тугих, глубоко врезавшихся в тело пут женщины оставались лежать в тех же позах, не в состоянии подняться, и Владимиру пришлось самому их поднимать и осторожно класть на траву.

– Чего стоишь, как истукан? – крикнул он Ореаде, которая в отличие от других не покинула площадь. – Видишь, они еще не пришли в себя от страха. Неси воду!

Поняв, что от нее требуется. Ореада убежала и скоро вернулась с кувшином воды.

– Приведи их в чувство! – приказал он ей, а сам пошел к привязанному к доске фавну. Он теперь уже не испытывал ни гнева, ни злости. Фавн был легко ранен. Стрела пронзила ему плечо, не затронув кости. Владимир разрезал путы.

– Убирайся вон! – приказал он, поднимая фавна за шиворот и не особенно сильно поддав ему коленом под зад.

– Куда? – поняв, что его оставляют в живых, спросил фавн.

– Куда угодно, но только не попадайся мне больше на глаза! А ну! Быстро! – крикнул он и, видя, что тот не двигается с места, наклонился за луком. Увидев смертоносное оружие в руках Владимира, фавн опрометью бросился бежать к холмам.

Скоро он скрылся из вида.

– Ну вот и все, – сам себе сказал Владимир. – Как они? Пришли в себя? – подошел он к Ореаде.

– Вот так-то, милые девочки, – он ласково похлопал рукой по щеке одну из освобожденных им женщин. – В моем племени мужчины более воспитаны и никогда бы не позволили себе быть такими невежливыми, особенно по отношению к таким красавицам… Ну будет… будет, – он мягко освободил руку, которую лапифка прижала к своим губам.

– А где остальные?

– Все разбежались. Ведь ты пообещал их всех принести в жертву Великой Матери!

– Это я выразился иносказательно. Пойди, успокой их. Жертв больше не будет. И пусть соберутся на площади, я им хочу сказать что-то.

Ореада охватила руками колени Владимира и прижалась к ним губами.

– Господин мой, умоляю тебя, возьми меня с собой, – она подняла вверх лицо, глаза наполнены слезами. – Не оставляй меня.

Владимир наклонился и поднял с земли женщину.

– Здесь тебе ничего не грозит. Ты не выдержишь дороги, да еще в твоем положении. Жди меня, я скоро вернусь с помощью. Мы убьем Пифона и освободим вас.

План Владимира был прост, хотя и очень рискован. Он решил спуститься в ущелье с карниза километрах в двух от сторожащей выход змеи. Помочь должен Игорь, отвлекая ее внимание на себя. Для этого, когда Владимир спустится в ущелье, Игорь появится на склоне карниза, одетый в плащ из шкуры Пифона. В этих случаях змея обычно приходила в возбуждение. Игорь к тому же обстреляет ее из катапульты зажигательными снарядами. Если змея получит ожог, то можно надеяться, что в ярости она не почует Владимира, и ему удастся проскользнуть незамеченным.