Кристофер Раули - Вэнг

Затем Луиза лежала, нежась, в постели и разглядывала в окно городской пейзаж.

– Как я понимаю, завтра утром ты отправляешься к себе в Каудрей-Кара? – произнесла она наконец.

Хопстер уже встал, собираясь в душ.

– Нет, уже сегодня вечером. Представление продолжается. Мне надо взять интервью у Палатины Каудрей.

– Этой блистательной дебютантки?

– Мне надо быть там завтра к девяти утра. Придется вылететь сегодня вечером.

Ясное дело. Чтобы у жены и домашних не возникло подозрений. Луиза представила сцену. Себе она ни за что не пожелала бы подобного.

– Но уже поздно. На север больше нет рейсов.

– Знаю, но есть один ночной самолет в Люк. Оттуда бы я смог легко добраться попутным транспортом в Френтана-Бич. Там я могу, если успею, пересесть на самолет до Каудрей-Кара, а оттуда прямым автобусом добраться до центра к девяти утра.

– Примешь успокоительные таблетки и выспишься в самолете?

– Я могу вздремнуть на пути из Люка до Френтана-Бич.

– Значит, торопишься к жене и детям?

– Да, – кивнул Хопстер, и она почувствовала в его голосе нотки досады. – Мне обязательно надо успеть к ним, У нас еще будет время. Все будет прекрасно.

Луизу вдруг пронзило странное чувство – горькая смесь вины и боли. Как, должно быть, чудесно возвращаться к родному очагу, туда, где тебя ждут тепло и уют, любовь и уважение. Разве это можно сравнить с холодной раскладушкой командующего силами ИТАА на планете Вексель, в комнате, где надо ежедневно проводить обыск, искать подслушивающие устройства!

Луиза подождала, пока Хопстер не выйдет из душевой, чтобы задать ему еще один вопрос:

– Я увижу тебя снова?

Он улыбнулся и нежно поцеловал ее в губы.

– Нам было хорошо, не правда ли? Поверь, я бы хотел остаться, но ведь я уже объяснил – мне надо к семье. Поэтому, если ты хочешь снова увидеть меня, я отвечу «да», но только здесь, в Дуази-Дайяне. По этому поводу у нас с женой есть определенное соглашение.

– Никаких чужих юбок в родном городе?

– Да, мы оба развлекаемся в других местах.

Наступил ее черед снисходительно улыбнуться.

– Понимаю. У меня не то положение, чтобы обзаводиться семьей или часто менять любовников.

– Да, мне понятно. В этом деле ты новичок.

– К тому же это небезопасно. Мне столько предстоит сделать в ближайшие месяцы. И от этого зависит слишком многое.

– Похоже, тебе достались неплохие козырные карты.

– И я пока разыграла первую. Я знаю, как держать себя в руках. Видишь эти красные нашивки? Каждая присвоена за участие в боевой операции.

Это не произвело на него особого впечатления.

– Да, я знаю. Я успел повидать настоящий бой. Но здесь все по-другому. Эти люди просто убийцы. Вспомни Баптиста. Здесь не остановятся ни перед чем.

Луиза одарила его холодным взглядом.

– Уж не хочешь ли ты сказать, что шпионишь в пользу сестер Каудрей?

– Нет. А если бы и вправду?

– Тогда бы я оказалась скомпрометированной. Пришлось бы выходить из игры и, поджав хвост, возвращаться в распоряжение Центра.

– Ну, тогда я смогу оказать тебе услугу.

Внезапно Луиза почувствовала легкое раздражение.

– Я знаю, что ты остер на язык. Недаром я не поленилась изучить всю твою подноготную. И я не ошиблась, выбрав тебя для этого интервью.

– Эй, меня выбрала телекомпания, а ей ты приказывать не можешь.

– Конечно же, нет, но я обратилась с просьбой.

Хопстер пожал плечами:

– Что ж, получилось неплохое интервью. Оно должно выйти в эфир уже сегодня в вечерней программе. Думаю, оно станет гвоздем теленовостей.

Раздражения Луизы как не бывало. Она снова стала смотреть в окно, а Хопстер принялся одеваться.

Когда он ушел, Луиза вдруг ощутила одиночество. Однако она решительно повела с ним борьбу, в чем ей весьма помогли теленовости и бокал виски. Затем она уснула.

Это было за гранью возможного, одним шансом из бесконечного множества. Однако при всей фантастичности это было реальностью.

Мастер Боя пробудился в новой эпохе Вселенной. А то, что это была новая эпоха, сомнений не оставалось. Со времен катастрофы минула целая вечность. После того как сознание покинуло его, колесо времени совершило уже не один миллион оборотов, разгоняя в стороны, разбивая вдребезги, погружая в холод оцепенения бесчисленные миры. И все же удивительное, безупречное по замыслу тело Мастера Боя сохранилось, погруженное в сон, пережив при этом все катаклизмы.

Осознание возвращения к жизни было на удивление приятным. Мастер Боя упивался радостным ощущением бытия, самой возможности мыслить и принимать решения.

Прежде всего следовало заняться регенерацией. Лишенная мозга масса пришла в плачевное состояние. При проверке в наличии оказались все основные органы. По мере создания новых органов масса тела постепенно увеличивалась. Похожие на щупальца нервные ответвления были заменены новыми.

Обновленная система оптического наблюдения изучила внутреннее устройство инкубатора с убийственной точностью. Корпус был изготовлен из прочной керамики, однако в структуре имелись металлические части и вставки из прозрачного стекла, бывшие, вероятно, смотровыми отверстиями передней поверхности.

Мастер Боя не сомневался в том, что эта машина является частью неизвестного ему лабораторного оборудования. Запас питательного желе пополнялся через трубку из бака, помещавшегося в основании машины. Было также предусмотрено устройство для поддержания в инкубационной камере постоянного давления и температуры. Похоже, все вокруг было создано в научных целях. И конечно же, это свидетельствовало о высоком уровне технического развития.

На мгновение в сознание Мастера закралась мысль о том, не выжил ли его древний враг, батрахийская цивилизация. Неужели этот странный эксперимент проводят батрахийцы? Может быть, он попал в плен к врагу?

Обследование смотрового окошка оказалось небесполезным: при помощи пары довольно странных удаленных оптических сенсоров сквозь смотровое стекло на Мастера Боя взирало двуногое существо с маленькой головой на относительно большом теле.

У существа был плохо развит сенсорный аппарат, так как напротив окошка была установлена механическая оптическая система. Следовательно, все, что происходило внутри инкубатора, тщательно регистрировалось.

Предположение о том, что это лаборатория, подтвердилось. Однако врагов-батрахийцев нигде поблизости не было. Это давало повод для ликования. Однако один вопрос по-прежнему оставался без ответа – как долго он пробыл без сознания?

Мастера Боя охватил необъяснимый страх: а что, если он единственный представитель империи Аксона-Нейрона, кому удалось выжить? Неужели ему суждено стать последним из великой расы высшей нервной системы?