Джим Батчер - Кодекс Алеры. Том 3

Принцепс кивнул.

— Мой дедушка назначил его моим советником по политическим вопросам. В мое отсутствие, я назначаю его руководить экспедицией в дипломатических вопросах. В твои полномочия входят вопросы безопасности и военных действий. И в конце концов, Маркус, я рассчитываю, что ты удержишь все на местах до моего возвращения.

Маркус тихо вздохнул.

— Понял, сэр.

— Я проведу короткую встречу с трибунами, чтобы разъяснить им, как все должно обстоять в мое отсутствие, а после этого, встречусь с офицерами Свободного Алеранского. Принимая во внимание все обстоятельства, думаю, они будут достаточно обеспокоены окружением враждебных канимов, чтобы пожелать сотрудничать, если только к ним будут относиться с уважением.

— Я буду вдалбливать это в головы, пока не станет ясно, сэр, — пообещал Маркус.

— Хорошо, — сказал Октавиан, поднимаясь, и Маркус повторил его действие.

— Сэр? — позвал Маркус. — Могу я задать вам вопрос?

— Конечно.

— Вы действительно рассчитываете вернуться живым со встречи с Шуаранским Мастером Войны?

Лицо молодого принцепса стало непроницаемой маской.

— Думаешь, он собирается встретиться со мной с недобрыми намерениями?

— Ваше Высочество, — сказал Маркус, — из того, что я слышал, касту воинов здесь возглавляет круглый идиот.

— Да, — сказал Принцепс. — Это точно.

Маркус изобразил гримасу:

— Тогда они что-то скрывают, сэр.

— Почему ты так говоришь, Первое Копье?

— Посудите сами. Если в вашем распоряжении единственный укрепленный порт на всем побережье, разве вы поставите ответственным за него некомпетентного? Или же оставите на этой должности самого лучшего, которого сможете найти.

Октавиан нахмурил брови.

— Бессмысленно, — сказал Маркус. — Должна быть какая-то причина вынудившая принять такое назначение. Это говорит мне о том, что у здешнего Мастера Войны нет должного контроля. На вашем месте, сэр, я бы захотел выяснить причину. Это может быть важным.

— Ты прав, — тихо сказал Октавиан. — Я не обдумывал ситуацию с этой точки зрения, но ты прав. Спасибо.

Маркус кивнул.

— Сэр.

— Я уезжаю через два часа, — сказал Октавиан. — За это время, я хочу, чтобы ты подготовил список дел, которые, по твоему мнению, требуют моего одобрения. Распиши их по пунктам, и я подпишу их перед отбытием.

— Да, сэр, — сказал Маркус. — Да пребудет с вами удача, сэр.

— С нами обоими, Маркус. Однако, лучше бы она никому из нас не понадобилась.

Путешествие от Молвара до Шуара заняло четыре дня, всё время по холмистой, продуваемой ветрами местности, поросшей короткой, но уже пожелтевшей травой, проглядывающей из-под первого снега, между округлыми чёрными камнями.

К концу третьего дня таург, на котором ехал Тави, попытался его убить всего лишь дважды — после обеда. По меркам канимской кавалерии, зверь вёл себя превосходно.

Таург в общих чертах походил на буйвола, решил Тави. Он был немного крупнее, и со значительно более массивным горбом над плечами.

Его задние конечности были гораздо более мускулистыми, как, впрочем, и его ноги были длиннее, пружинистее, по строению более подходящими для зайца, чем для столь большого животного.

Зверь был покрыт густым, курчавым мехом, цвет которого варьировался от тёмно-серого на тупой морде до иссиня-чёрного на плечах и бёдрах.

Его шея была толстая, а голова довольно маленькая, и лоб был наполовину опоясан массивным костистым гребнем, который был способен, как утверждали канимы, пробивать насквозь каменные стены.

Его глаза были маленькими, красноватыми и враждебными, широкие ноздри постоянно сочились струйками жидкой слизи, а раздвоенные копыта наносили удары с такой скоростью, что он мог соперничать с любым боевым конём в Алере — и ударяли в несколько раз сильнее.

Анаг поднял руку и подал знак, чтобы отряд остановился возле круга камней у дороги — места разбивки лагеря на ночь.

Сорок таургов отступили с дороги, раскачиваясь на своих длинных ногах, в манёвре, привычном им так же, как устройство лагеря любому легионеру, и стали собираться внутри круга стоячих камней, по три зверя у каждого.

Три кольца из воронёной стали были вделаны в каждый камень, каждое, чтобы привязать одного таурга.

Тави соскользнул с седла, держась за него рукой, чтобы контролировать спуск на землю. Он вздрогнул от удара, болезненно отозвавшегося в мышцах, когда приземлился.

Первые два-три дня в странном седле, созданном для огромных канимских всадников, были кошмарными, но его тело, наконец, начало приспосабливаться.

Таург тут же замотал головой перед Тави, норовя раздавить его трахею тяжёлым костным гребнем на черепе.

Тави уклонился от этой попытки, даже не задумываясь об этом, и хлестнул по уязвимому носу таурга концами узды, зажатой в руке.

Таург отдёрнул голову и попытался лягнуть его задней ногой, ударив раздвоенным копытом в попытке выпотрошить его, но Тави уже скользнул вперед, вровень с головой таурга, натянул поводья, продетые через кольцо в его скользком чувствительном носу, и крепко привязал их к кольцу на стоячем камне.

Привязанный таким образом, таург безмятежно опустился на брюхо, как и большинство остальных верховых зверей.

— Вороны тебя побери, Стейки, — зарычал Максимус на таурга рядом с Тави. Зверь пританцовывал на месте, перенося вес то влево, то вправо, очевидно, пытаясь достать Макса задней ногой. — Ещё раз лягнёшь, и я остаток пути пойду пешком, зато с полным желудком.

Тави шагнул вперёд, ударил таурга по уху, чтобы напугать его, а затем схватил его за кольцо в носу и как следует дёрнул.

Таург от причинённого дискомфорта испустил поразительно короткий басистый рёв, и Максимус появился из-за бока зверя, продел поводья через кольцо и завязал их, так же как Тави, бормоча сквозь зубы длинные и мрачные проклятия.

— Зажарю. Насажу на хорошее длинное копье и поджарю над пылающим огнем. Затем сварю. Буду варить в котле, достаточно большом, чтобы в него уместилась вся твоя ленивая, упрямая, вонючая задница.

— Ты принимаешь это как слишком личное, — негромко произнёс Тави. — Я думаю, Стейки и Новые Ботинки, вероятно, относится к тебе так же, как и к прочим.

— Дело не в том, что он обращается со мной скверно, — проворчал Макс. — А в том, что он слишком глуп, чтобы понять то, что должен знать любой, имеющий достаточно мозгов, чтобы смотреть на небо.

Тави обнаружил, что усмехается.

— И что именно?

— Легионеры не боятся ужина, — проворчал Макс, бросая на таурга свирепые взгляды. — Ужин боится легионеров.

Стейки и Новые Ботинки ответил Максу безмятежным взглядом, улёгся и начал жевать жвачку.

— Ублюдок, — пробормотал Макс и начал расстегивать ремни на седле с высокой задней лукой. — Проводит весь день, пытаясь меня убить, и всё же получает отдых и еду раньше, чем я.