Роберт Хайнлайн - Не убоюсь я зла (сборник)

– На три равные доли, разумеется.

– Ты выделяешь мне две доли? Ты очень щедр, но это больше, чем я ожидала.

– Да нет же! Одна доля тебе, одна мне, одна Мериэн. Всем поровну.

– Где же четвертая доля – моему мужу?

– Ты снова собираешься замуж?

– Пока нет. Но вдруг соберусь.

– Тогда и решим этот вопрос.

– Брайни, Брайни! Все это шито белыми нитками. Неужели до тебя не доходит, что ты не заставишь меня считать твою невесту совладелицей состояния, которое нажили мы с тобой? Половина моя. Все по-честному.

– Черт возьми, Мо, ты только стряпала и вела дом. Я сколачивал состояние, а не ты.

– А откуда ты взял капитал, Брайни?

– Что?

– Забыл уже, как мы "выбивали чеки"? Как ты, кстати, узнал заранее о Черном вторнике? Участвовала я в этом или нет? Брайни, я не собираюсь с тобой спорить, потому что ты не желаешь быть честным. Все время норовишь урвать для своей новой любви что-то из моей доли нашего совместно нажитого состояния. Давай обратимся в суд, и пусть судья решает. Можем сделать это здесь, где есть закон об общей собственности супругов, или в Калифорнии, где такие же законы, или в Миссури, где судья заведомо отдаст мне больше половины. А тем временем я подам на алименты…

– Алименты!

– На себя и на шестерых детей, пока суд не решит, сколько составит моя доля плюс алименты.

– Хочешь обобрать меня до нитки? – опешил Брайан. – Только за то, что я сделал Мериэн ребенка?

– Конечно, нет, Брайан. Алименты мне не нужны. А прошу я и настоятельно требую только одного: когда мы договоримся о выплате содержания детям и об их приданом – за основу возьмем приданое, выплаченное старшим, и содержание, которое ты высылаешь Бетти Лу на детей в Канзас-Сити, – когда мы договоримся насчет ребят, ты отдашь мне ровно половину. В противном случае пусть решает судья.

– Прекрасно, – надулся Брайан.

– Вот и хорошо. Напиши два списка на две доли имущества, а потом можем составить соглашение о разделе, которое представим суду. Где ты хочешь разводиться? Здесь?

– Если ты не возражаешь, да. Проще всего.

– Хорошо.

Списки Брайану пришлось составлять весь уик-энд. Вечером в понедельник он показал их мне.

– Вот. Это моя доля, это твоя.

Посмотрев списки, я сразу увидела, что итоговые суммы равны. И чуть было не присвистнула, увидев эти суммы. Я даже с точностью до миллиона не догадывалась, насколько мы богаты.

– Почему этот список мой, а этот – твой?

– В свой список я внес собственность, которой сам хочу управлять. В твоем списке – то, что не требует моего надзора, например, облигации и прочее, само приносящее дивиденды. Разницы никакой – поделено поровну.

– Раз поровну, давай поменяемся. Я возьму твой список, а ты – мой.

– Послушай, я же тебе объясняю…

– Если в моем списке окажется имущество, которое тебе действительно необходимо, можешь выкупить его у меня. На взаимовыгодных условиях.

– Мо, ты думаешь, что я хочу тебя надуть?

– Да, дорогой, ты пытаешься надуть меня с тех самых пор, как занялся разводом и разделом имущества, – улыбнулась я. – Но я не дам тебе этого сделать – ведь потом ты об этом пожалеешь. Возьми-ка эти списки и перепиши заново. Подели все до того честно, чтобы тебе было совершенно все равно где мой список, а где твой. Если хочешь, давай поделю я, а ты выберешь.

Нельзя же собрать все сливки в один список и заявить, что этот список твой. Ну как – мой дележ и твой выбор? Или наоборот?

На переделку у него ушла неделя – бедняга прямо изнывал от горького разочарования, но в конце концов представил новые списки.

– Ну как, Брайни? Теперь ты поделил наше имущество как надо? И тебе все равно, какой список я выберу?

– Скажи лучше – куда ни кинь, всюду клин, – криво усмехнулся он.

– Бедный Брайни. Ты напоминаешь мне того осла между двумя вязанками сена. И в том, и в другом списке вполне достаточно ликвидных средств можешь выкупить у меня то, что дорого твоему сердцу. – Глядя ему в глаза, я взяла один список – и переменила его на другой. – Вот моя доля. Можно писать бумагу.

Брайан снова возопил, когда захотел выкупить у меня кое-какое имущество из моего списка. Я согласилась, но торговалась за каждый доллар.

У меня хорошая память – я запомнила имя "Д.Д.Гарриман", которое произнес Теодор в то милое, унылое, постылое воскресенье, когда уехал и больше не вернулся. Ко времени нашего дележа я точно знала, какие компании контролирует мистер Гарриман, зарегистрированы они на Нью-Йоркской бирже или нет.

И я продала Брайану то, что ему хотелось, но не по номинальной цене, а по рыночной, с учетом реального дохода. Не такая уж я невежда в вопросах бизнеса. Просто Брайан никогда не давал мне столько денег, чтобы я могла их куда-то вложить. Но я много лет развлекалась, играя в воображаемые спекуляции. И с интересом читала "Уолл-стрит Джорнэл".

Брайан развелся со мной в середине сорок шестого года, и я вернулась в Канзас-Сити. Он не таил на меня зла, и Мериэн тоже, не держала зла и я.

Ведь Брайни совсем неплохой человек – просто он дрался за Мериэн так же стойко, как когда-то за меня… а я не уступала, поняв, что теперь сама себе голова и мой любимый муж мне больше не муж.

Что толку таить обиды? Когда космический корабль стартует, все его счета считаются оплаченными.

Моя дочь Сьюзен венчалась с Генри Шульцем в субботу, 2 августа 1952 года, в епископальной церкви Святого Марка, Канзас-Сити, Пасео, угол Шестьдесят третьей. Брайан присутствовал и вел дочь к алтарю. Мериэн осталась в Далласе с детьми – и надо сказать, у нее был веский предлог не ехать: вот-вот должен был родиться очередной ребенок, она вполне могла бы не отпускать и Брайана. Но она попросила его поехать, чтобы не разочаровывать Сьюзен.

Сьюзен, по-моему, было все равно, но мне – нет.

На свадьбе присутствовало около половины моих детей, большинство с мужьями и женами, около сорока внуков, тоже с мужьями и женами, целый выводок правнуков и одна праправнучка. Неплохо для женщины, чей официальный возраст – сорок семь лет. И для женщины, которой по настоящему семьдесят лет и четыре недели, тоже неплохо.

Невозможно, говорите? Отчего же. Моя Нэнси родила свою Роберту на Рождество восемнадцатого года. Роберта вышла замуж в шестнадцать лет (за Зэкари Барстоу) и 2 ноября 1935 года родила Энн. Энн Барстоу вышла за Юджина Харди и родила первого ребенка, Нэнси Джейн, 22 июня 1952 года.

Имя Дата рождения

Степень родства Морин Джонсон (Смит) 4 июля 1882

Прапрабабушка Нэнси Смит (Везерел) 1 декабря 1899

Прабабушка Роберта Везерел (Барстоу) 25 декабря 1918

Бабушка Энн Барстоу (Харди) 2 ноября 1935

Мать Нэнси Джейн (Харди) 22 июня 1952