Сергей Герасимов - Часть той силы

– И что же твой предок?

– Ему не нужны были эти подарки, он попросил только золото. Когда же он получил золото, то просто убил пришельцев.

– Зачем?

– Чтобы никто не узнал, откуда взялось золото. Впрочем, если бы он не убил их, золото на земле могло бы стать дешевле железа. А так, он стал богат. Ему большего и не надо было.

– И как же это связано с тобой?

– Дверь. Дверь, через которую они пришли, так и осталась открытой. Ни один человек на земле не может ее закрыть. Когда мой предок это понял, он построил большой дом над этой дверью, чтобы спрятать ее. Сейчас эта дверь под нами, в подвале. И дверь открыта даже сейчас.

– И через нее можно уйти в другую галактику?

– Скоре всего, нет. Произошло искажение информационного поля, и мир за дверью изменился. Он мутировал.

– Добро превратилось в зло?

– И да, и нет. На самом деле, я не знаю. Я никогда не заходил туда далеко. Оттуда ничего нельзя взять, то есть, почти ничего. Любой предмет, который ты принесешь оттуда, может означать твою смерть. А может и не означать. Там огромные возможности, которыми до сих пор владеет только моя семья. Это то, что вы называете колдовством. Я смог создать человека из глины, и он ничем не отличается от обыкновенного человека, кроме физической силы. Кажется, можно будет даже оживить мертвого, вернуть к жизни. И это лишь крохи того, что там имеется. Ты представляешь, что это значит? Победить болезни, смерть – и многое, многое другое, о чем люди даже не умеют мечтать. И, кроме того, эту дверь ведь все равно нельзя закрыть. Если я уеду, она так и останется открытой. Рано или поздно в нее войдет кто-то другой. Там целый мир, который продолжает изменяться. Чем позже в него войти, тем страшнее он станет.

За окном раздался лай и визг Полкана. Затем быстро прекратился. Ложкин встал было, чтобы выглянуть в окно, но передумал.

– Ты уверен в этом? – спросила Валя.

– Нет. Но это вероятно.

– Так зачем тебе нужен этот мир? – спросила Валя. – Ты хочешь победить болезни и смерть? Сделать всех счастливыми? Спустить рай на землю? Я тебе не очень верю. Ты хочешь чего-то другого, правильно?

– Да, но я не могу сказать тебе этого.

– Несложно понять. Денег, славы. Чего еще хотят люди? Мужчины хотят женщин. Много женщин и сразу. И ты такой же, как все, это нормально.

– Нет.

– Нет?

– Со времени того самого убийства над нашей семьею проклятие. На сегодняшний день умерли все, и остался лишь я. Если я не сумею изменить что-нибудь существенное, я умру так же, как и остальные. Чуть раньше или чуть позже, но я обречен. Поэтому я обязан остаться здесь и что-то сделать.

Она откинула волосы и уже открыла рот, чтобы что-то сказать, когда в комнату вошел Защитник. Его правая рука была в крови, но он улыбался.

– У вас не найдется пластыря и зеленки? – спросил он.

– Найдется, – ответил Ложкин. – А что случилось?

– Ничего страшного. Я съел вашу собаку.

– Съел Полкана?

– Теперь, когда в доме есть я, вам все равно не нужна собака. Я буду охранять вас лучше. Вы же меня не кормите, а я должен хоть что-то есть, – обижено сказал Защитник.

– Защитник твой слишком глуп, – сказала Валя. – Ты вылепил не человека, а питекантропа. Единственное его достоинство в том, что он послушен. Ты уверен, что он всегда будет послушным?

– Это была моя первая попытка. Я сделаю другого, и он будет умнее.

– Тогда скажу тебе по секрету: умный будет страшнее. Лучше и не пытайся. И, кроме того, куда ты денешь первого? Есть живой человек без документов, со своими желаниями и планами. Что ты с ним сделаешь, когда он станет ненужным? Убьешь?

– Нет, наверное.

– Тогда что?

– Я еще не думал.

– Надо было подумать об этом сначала… Знаешь, кажется, ты лучше, чем был твой дед. В таких случаях он просто убивал, не задумываясь.

– Откуда ты знаешь?

– Слухами земля полнится, – ответила Валя. – Пойду на кухню, заварю чай. На тебя делать?

– Нет.

– Я делаю по собственному рецепту. Мне нужна большая металлическая кружка. У тебя есть такая?

– Кажется, стояла на полке.

– Ты точно не хочешь?

– Нет.

Он посидел минуту, задумавшись, прислушиваясь к объемной тишине дома с вкраплениями женских шагов, звуков соприкосновения стекла и металла, а потом пошел к ней. Когда он вошел на кухню, то увидел, что Валя снимает с плиты литровую металлическую кружку с кипящей водой. Кружка была без ручки, и Валя просто обхватила ее ладонью. Безо всякой тряпки.

Ложкин, как завороженный следил за тем, как она голой рукой несет полную кружку кипятка. Она подняла на него глаза и, заметив его взгляд, перестала улыбаться.

– Что-то случилось? – спросила она.

– Кружка.

– Что кружка?

– Ты несешь железную кружку голой рукой.

– Она совсем не горячая.

– Я видел, как эта вода только что кипела.

– Тебе показалось, – ответила Валя. Сейчас в ее глазах был страх. Или ему показалось?

Ложкин протянул руку к кружке.

– Если она не горячая, – сказал он, – то я не обожгу руку тоже.

– Не трогай!

– Почему?

Он коснулся кружки и почувствовал ожег. Ее рука дернулась, и несколько капель кипятка брызнули ему на запястье. Он резко отдернул руку, Валя выронила кружку, и весь кипяток вылился ей на голые ноги, слегка намочив платье.

– Ты не обжегся? – спросила она.

– Совсем немного, – ответил Ложкин. – А ты?

– Я ничего. Нужно вытереть пол. Я сейчас принесу тряпку.

– Что с твоими ногами?

– А что с моими ногами? Ничего.

– И я о том же, – сказал Ложкин. – На голые ноги вылили литр кипятка, а они даже не покраснели.

– Вода была совсем не горячая!

– Не горячая? Посмотри, у меня на пальце волдырь! Это ты называешь не горячая?

– Что ты хочешь сказать? – спросила Валя.

– Я хочу сказать, что с людьми такого не случается. Если кожа не чувствительна к кипятку, это не человеческая кожа. Почему ты молчишь? Я прав? Не человеческая кожа!

Вот и все, – подумал он, – тебя, глупого, обманули еще раз. Чего ты ждал от нее? Того же, что и от любой другой: в каждых женских глазах есть тихое обещание стать единственной, самой лучшей, женщины обещают, сами не зная этого и даже не желая. На самом деле это ложь, как и все, что делают женщины; женщины сами есть универсальная форма лжи, спрессованная в форму человеческого тела – так же, как жуткая энергия может быть спрессована в маленький кусочек массы. Но здесь даже эта ложь возведена в квадрат – это тело не человеческое тело, и эта женщина не человек, а всего лишь…

– Уверяю тебя, я не глиняная баба, вроде твоего Защитника, – тихо сказала она, – я настоящая женщина из плоти и крови. Меня не лепили и не строили, меня родили папа с мамой в ночь любви – так же, как и тебя. Я та самая девчонка, которая мечтала о тебе столько лет назад. Которую ты даже не замечал. Просто с того времени многое изменилось. Коснись моей руки, и ты поймешь, что она настоящая. Ну не стесняйся, это всего лишь рука… Зачем ты это делаешь?