Джон Уиндем - Затерянные во времени (сборник)

На нем оказался запечатлен лежащий на боку космический корабль, а вокруг была представлена картина опустошения и полного разрушения. Там и сям маячили глубокие кратеры. Единственное, что осталось от зданий,— груды кирпича и щебня. В целом все это походило на какую-то обширную и жуткую мусорную свалку.

' На снимке было заметно, что, по крайней мере, с одной стороны корабль основательно разбит и помят. Однако людям, знакомым с «Фетидой» так, как мы, нетрудно было ее узнать.

Я все еще разглядывал снимок, когда капитан выпрямился.

— Что это значит? — спросил он у ЗПК. Следователь вытащил из портсигара сигарету и защелкнул его.

— Насколько мы можем догадываться, это много что значит. Не уверен пока, насколько много, но не удивлюсь, если это повлечет за собой более чем серьезные неприятности.

Он предложил нам присесть.

— Возможно, самое лучшее здесь, джентльмены, — продолжал он, — что фотография снимает с вас обвинение в халатности. Совершенно очевидно, что, будь на «Фетиде», когда она грохнулась, горючее, она бы взорвалась как испорченная консервная банка, — но вот он, наш кораблик, и лишь слегка покорежен. Нет, могло быть и гораздо хуже.

— Так что же случилось на самом деле? Расскажите, — попросил капитан.

Но ЗПК. явно не собирался спешить.

— С тех пор, как вы тут побывали, мы связались с Секретной Службой и узнали несколько интересных вещей. Главное — это то, что Пфаффхайм примерно два года перестал быть деревней, и вы сделали вот что: уронили вашу «Фетиду» прямехонько в центр нового, бурно разрастающегося и чрезвычайно оживленного центра производства взрывчатых веществ. В общей сложности вам удалось разрушить четыре или пять фабрик, уничтожить не знаю сколько складов и сравнять с землей множество зданий. Далее по вашей милости внезапно отбыли в свою германскую Валгаллу несколько высокопоставленных лиц, несколько десятков искусных химиков, не говоря уже о трех или четырех тысячах рабочих. Вот что случилось на самом деле. И могу добавить, что в верхах на этот счет весьма обеспокоены, — он сделал паузу. — Но еще более там обеспокоены тем, что в прессе появились сообщения о бедствии. Они действовали быстро. Но — недостаточно быстро. Слишком уж это был огромный кусище даже для их цензуры, и они-таки не удержали его в зубах. Новость о многочисленных взрывах облетела полсвета прежде, чем они выдвинули официальную версию об одном взрыве, а это фото наш агент получил до того, как они достаточно опомнились и успели ему помешать. Он сообщил, что «Фетида» приземлилась прямехонько на крышу одного из крупнейших подземных складов. Ему неизвестно, какого типа взрывчатые вещества там хранились, но, очевидно, от удара взрывчатка сдетонировала. Из разговоров с местными жителями выяснилось, что сила взрыва была просто чудовищной, корабль снова взлетел на воздух и приземлился в доброй сотне ярдов от прежнего места падения. Разумеется, никто не может составить полную картину происшедшего, но, по нашему мнению, произошло восемь или десять крупных взрывов, если не более.

Все мы были малость растеряны. Наша радость по поводу снятия подозрения в халатности тут же испарилась из-за масштабов катастрофы.

— Министерство иностранных дел, — продолжал следователь, — склонно связывать это с имеющейся информацией о том, что они там нашли способ стабилизировать бомбы с жидким кислородом, что значительно удешевляет производство взрывчатых веществ. Детонация же этих веществ предположительно могла...

Но у нас не было настроения теоретизировать насчет причин. Наше собственное положение снова вышло для нас на первый план. Капитан Бэлфорд задал наконец вопрос, который не давал покоя всем нам:

— Полагаю, это означает, что обвинение с нас будет снято?

Следователь, которого он перебил, тут же перешел к этой стороне дела.

— Боюсь, вам все же придется явиться на судебное заседание. Но это будет делом всего лишь нескольких минут.

Полицейские власти проинформируют суд, что в свете последних данных они снимают свои обвинения. Тем самым полиция как участник процесса самоустраняется. Официальное же правительственное расследование пропажи «Фетиды» — дело совсем другое. Но это уже будет происходить в обычном порядке.

Услышав все это, мы вздохнули с облегчением. Забавно, но даже самая чистая совесть вовсе не избавляет большинство людей от опасений, связанных с полицией.

Мы пообедали все вместе и отправились кто куда с ощущением, что худшее позади. Перспектива официального расследования нас не беспокоила: в конце концов, по окончании спасательных операций это происходит в трех из четырех случаев. У меня это ощущение сохранялось до семи часов, пока я не узнал из вечернего выпуска газета, что капитан Уильям Бэлфорд арестован в своем доме в Хайгейте.

Пролистав газету до конца, я обнаружил и еще кое-какие экстренные новости. Теперь, как выяснилось, оказывается, что Пфаффхайм — не совсем деревушка, где жители заняты исключительно тем, что пашут землю. Впрочем, от признания, а что же тогда она собой представляет, газета осторожно уклонилась. Однако я заметил, что в отличие от официальных сообщений здесь делается акцент на взрывах. Две минуты спустя я уже набирал номер Скотленд-Ярда. Я представился, и меня немедленно соединили с ЗПК.

— Послушайте, а что означает сообщение об аресте капитана? — спросил я. — Они просто повторили вчерашние новости или тут что-то еще?

— Нет, все правильно, — сказал он мне. — Мы и вас разыскиваем. Вы где?

— А в чем дело? — осторожно спросил я.

— В убийстве, и притом — умышленном. Вы ведь сегодня еще не заглядывали домой, верно?

— Нет, только собираюсь ехать.

— Что же, тогда лучше измените свои планы. Я хочу, чтобы вы явились ко мне, и как можно скорее.

— Но...

— Никаких «но». Это очень серьезно. Я вам все расскажу, когда явитесь.

Я поколебался.

— Хорошо. Буду через десять минут, — ответил я.

— Мы рады, что вы уже знаете новости, — сказал он, когда я вошел. — На это мы и надеялись. Иначе мы просто не знали бы, как еще связаться с вами, прежде чем вы вернетесь домой.

— Но сегодня утром вы сказали...— начал я.

— Да. Сегодня утром. Но с тех пор кое-что переменилось. Давайте я вам все расскажу. Если бы вы отправились домой, вас, скорее всего, уже не было в живых. В капитана Бэлфорда стреляли — он был ранен у своего дома примерно в половине четвертого. Мистер Синдертон убит у себя на пороге и приблизительно в это же время. Десять против одного, что вас тоже поджидали.

— Синдертон убит? — недоверчиво переспросил я.

— Пятью выстрелами в упор. Капитан, к счастью, только ранен в руку.