Сергей Герасимов - Голый млеч

Арес имел три мозга: один для мысли, другой для власти над телом, третий для любви. Как и все боги, он имел тяжелую пасть, способную пережевывать стекло и гранит, чешуйчатую спину и толстый увесистый хвост. Вдоль его спины тремя рядами спускались костяные наросты, острые и прочные, как лезвия. Его кровь была холодна. Его когти разрывали землю при каждом шаге. Когда он чувствовал голод, ни одно земное существо не могло считать себя в безопасности. Как и все боги, он вылупился из яйца, согретого горячими песками смрадной пустыни Арибииволи.

Арес был огромен и силен. Проходя редколесьем, он ломал деревья грудью.

Когда он делал шаг, земля вздрагивала; когда он пил, озеро мелело. Волны мускулов под его кожей ходили подобно морским волнам, а кожа его была прочнее толстого листа напряженной стали. И он был красив, подобно остальным богам.

Земля никогда еще не видела таких, да и никогда уже не увидит. Арес двигался так легко, что пластический танцор показался бы, в сравнении с ним, мешком мокрой глины. Линии его тела были столь гармоничны, что даже роскошная бабочка Пиритипитуа, присевшая ему на плечо, становилась образцом уродства. Арес был красив, как иногда бывают красивы облака. Он был красив, как большая мысль.

Красив, как память о том, что не повторяется. Вдобавок к этому, Арес был мудр, как бывают мудры лишь боги.

Кали уже ждала его. Она стояла над границей скал, на вершине холма.

Она смотрела на закат и заставляла громоздящиеся облака метать молнии, чтобы не терять времени зря, ожидая. Арес приблизился и коснулся губами ее плеча. Над дальними джунглями гудел тугой ливень. Воздух был свеж и влажен, будто над водопадом.

Молнии громыхнули в последний раз и дождь прекратился.

– Извини, я опоздал.

Он поцеловал ее снова и почувствовал жаркий ответ ее третьего мозга. Она пока ничего не знала о трагедии. Она совсем не думала о смерти – только о любви.

– Я часто думаю, – сказала Кали, – почему у нас нет рук? Ты смог бы ласкать меня руками, как это делают млечи? Они ласкают друг друга так мило, что я порой завидую им. Они такие маленькие и глупенькие, но кое в чем понимают жизнь лучше нас.

Млечи, большеглазые шерстистые существа, ходили по пятам за каждым богом.

Млечи были мягкими и теплыми наощупь. Они служили игрушками. Их приятно было ласкать и говорить с ними тоже было приятно, хотя, конечно, они понимали лишь интонацию. Давным-давно кто-то из богов первым придумал такую игрушку.

Арес создал из воздуха цветок, затем много цветов и заставил их медленно опадать на землю.

– Мне легче сделать это, не пользуясь руками, – ответил он. – Руки нужны лишь рабу природы – чтобы защищаться от ее странных жестокостей.

– Я не хочу, чтобы они падали, – сказала Кали о цветах, – мне от этого грустно. Как будто опадает время – минута на лепесток. Как будто времени становится меньше. И закат – цвета сгоревшего времени. Времени было так много, что его никто не жалел, но вот осталась лишь кучка пепла и несколько последних всплесков огня. Почему мне так хочется это запомнить? Постой. О чем ты подумал?

Наконец она уловила его тревогу.

– Что случилось? – спросила Кали. – Я же чувствую, что-то случилось.

– Пообещай принять это спокойно.

– Ни за что. Говори.

– Три часа назад стая беспризорных млечей преодолела защиту.

– Защиту чего? Только не говори мне, что…

– Я не хотел уходить, пока проверялись детали. Поэтому я опоздал. Мне трудно об этом говорить, но млечи уничтожили живое яйцо в пустыне Арибииволи.

Они убили нерожденного бога. Они пожрали бога, который уже начинал толкаться под скорлупой. Пожирали его всей стаей. Они просто бестолковые хищные зверьки, которые вечно хотят есть. Никто не виноват в этом.

Скалы вздрогнули.

Шестеро млечей взорвались алыми пузырями и мелкими брызгами упали на камни. Над холмами пронесся ветер и свернулся фиолетовым смерчом вдалеке.

Сухое дерево вспыхнуло ярким и высоким огнем, как свеча. Запахло горелым мясом.

– Зачем ты растерзала своих млечей? – спросил Арес.

– Я не сдержалась. Это был импульс. Ты можешь их оживить?

Арес замер, опустив веки. Брызги крови снова взлетели в воздух, собрались в пузыри и опали. Дерево погасло; смерч развернулся в ветер.

– Нет, я не могу. Твой импульс был слишком силен.

– Жаль. Но сейчас мне нравилось быть жестокой. Я хочу убивать. Я хотела бы убить их еще раз, очень медленно и страшно. Но нет, так нет.

Давным-давно, лет триста назад, млечей не было и в помине. Боги творили в те времена разных примитивных существ: многометровых ящериц с тяжелыми пастями, наземных и подводных, кожистых летающих драконов, водяных змей с маленькими головками. Уже тогда мозг миниатирюзировали настолько, что он почти не занимал места.

Млечи, странные существа с теплой кровью, были задуманы и созданы как деликатесный пищевой продукт. Поначалу многие гурманы из числа богов время от времени разнообразили свой стол их теплым и мягким мясом. Затем оказалось, что млечи умеют любить и хотят быть любимыми. Быстро выяснилось, что они имеют еще одно феноменальное качество, почти недоступное богам: они умели играть. Дети богов быстро привязывались к своим игрушкам – поэтому не хотели их поедать. За какие-нибудь двадцать-тридцать лет пожирание млечей стало считаться дурным тоном.

Вообще говоря, млечи были абсурдными созданиями: они кормили детенышей собственным телом. Первые модели млечей съедались детенышами полностью, но довольно быстро появились более совершенные варианты. Третье поколение млечей выращивало на груди специальные питательные гирлянды, а уже седьмое кормило детенышей питательным соком из грудных желез. Так млечи получили возможность неограниченно размножаться без всякого вреда для себя.

Эволюция млечей шла чрезвычайно быстро. Каждое новое поколение превосходило своих предшественников. Способность играть оказалась напрямую связана с размерами мозга млечей, и, конечно, каждый ребенок стремился играть с самой совершенной играющей моделью. Мозг млечей начал расти, и даже их череп приподнялся над глазами. Конечно, их мозг (всего один, в голове) был примитивен и не поддавался миниатюризации. Но за первую сотню поколений млечи изменились настолько, что в некоторых отношениях превзошли богов. Они имели горячую кровь – и не боялись холодов. Они размножались так быстро и успешно, что уже смогли бы прожить и без посторонней помощи. Их мозг, изначально настроенный на игру, воспринимал мир иначе, проще и оригинальнее.

Раса богов достигла абсолютного расцвета. Боги могли все. Но они не могли пойти дальше абсолютного совершенства. Они развлекались, создавая странных существ, жили, любили и любовались миром, и в то же время отчетливо сознавали, что движутся к пропасти. Никто не знал, откуда придет беда.