Эрик Расселл - Часовые Вселенной

— Это мне неизвестно. Но я догадываюсь, что ты — тертый парень и не раз имел дело с полицией… Иначе ты не сидел бы здесь и вряд ли поднял бы мой пистолет. — Квадратная Челюсть вздрогнул, и Моури засчитал себе очко. — Мне нужен именно такой человек, способный сделать для меня грязную работенку, или, в крайнем случае, познакомить меня с кем-нибудь подходящим… Лично мне все равно, кто займется делом, ты или твой дядюшка Сматси. Отсюда попахивает деньжатами, — Моури в третий раз хлопнул по карману, — и тебе нравится их запах. Но чтобы нюхать их в свое удовольствие, придется пошевелиться.

Архава медленно кивнул, сунул руку в карман и пощупал пухлую пачку двадцаток. В его глазах зажегся странный огонек.

— Я не занимаюсь такими делами, они не совсем по моей части, знаешь ли… К тому же их не провернешь в одиночку. Но…

— Но что?

— Пока ничего. Мне нужно подумать. И обсудить все это с парой друзей.

Моури поднялся.

— Я даю тебе четыре дня, чтобы подобрать команду и обмозговать мое предложение. Но через четыре дня ты должен решить — да или нет. Я буду здесь в такое же время. — Он легко, но властно дотронулся до плеча собеседника. — И учти, я тоже не люблю, когда меня выслеживают. Лучше не ходи за мной, если хочешь стать богатым и дожить до старости.

С этими словами Моури вышел. Архава послушно остался сидеть, в задумчивости глядя на дверь. Через некоторое время он заказал еще один зис. Голос его звучал необычно хрипло.

Бармен, подвинув кружку к локтю Архавы, спросил без особого интереса:

— Твой приятель, Бутин?

— Ага… Некто Дасам Хайн.

Так сириане называли коллегу земного Санта Клауса.

Ранним утром Моури зашел в контору по прокату динокаров и взял машину на имя Морфида Пайса, проживающего в Радине. Это было другое заведение. Он не мог рисковать и пользоваться два раза подряд услугами одного и того же агентства; скорее всего, полиция уже побывала в первом и задала немало вопросов хозяину. Если он снова сунет туда нос, его обязательно опознают и постараются задержать под любым предлогом, а сами бросятся звонить в полицию.

Моури неторопливо выехал из города, внимательно управляя машиной, чтобы случайно не привлечь внимание одного из патрульных динокаров, снующих по трассе. Вскоре он остановился у дерева с причудливой кроной и увидел под ним большой валун, похожий на могильную плиту. Сделав вид, что возится с машиной, он подождал несколько минут, пока дорога не опустела. Затем быстро съехал с обочины на траву и углубился в лес ярдов на пятьдесят.

Потом он вернулся пешком к шоссе и убедился, что машину не видно в зарослях густого кустарника. Ногами и длинной веткой расправил примятую траву, чтобы скрыть следы колес на въезде в лес. Проделав все это, Моури быстро двинулся к пещере.

Он добрался туда во второй половине дня. Еще в лесу за полмили до места он почувствовал, как начало пульсировать кольцо на среднем пальце его левой руки. Пульсация усиливалась по мере приближения к тайнику. Теперь он мог не блуждать в чаще, а выйти прямо к цели. Кольцо реагировало на сигнал, излучаемый из контейнера под номером двадцать два. В случае, если бы некий посторонний объект размером с человека оказался в пещере, излучение бы прекратилось.

В пещере было еще кое-что, кроме невидимой системы предупреждения. Возможно, любознательных парней, обнаруживших тайник, заинтересует содержимое хранящихся в нем дюралевых цилиндров, включая тридцатый контейнер. Шутки с ним, несомненно, кончатся таким взрывом, что он будет слышен даже в далеком Пертейне.

Добравшись до тайника, Моури вскрыл контейнер номер два и, пока не зашло солнце, поспешил насладиться настоящим земным обедом. Он не был особенным чревоугодником, но успел проголодаться и, подобно изгнаннику, тосковал по домашней пище. Вкус консервированного ананасового сока показался ему божественным — он растянул маленькую баночку на двадцать минут, смакуя каждую каплю.

Поев, он приободрился; затерянные в космической бездне силы, что стояли за его спиной, теперь казались уже не столь призрачными и далекими.

С наступлением темноты Моури выкатил из пещеры контейнер номер пять и установил его на крошечном пляже у ручья. Высокий серебристо-серый цилиндр был направлен к звездам. Сдвинув сегмент обшивки на его боковой поверхности, Моури извлек маленькую рукоятку, вставил ее в паз около основания цилиндра и с силой надавил. Из контейнера послышалось равномерное успокаивающее гудение.

Он снял с цилиндра верхнюю крышку, для чего ему пришлось приподняться на цыпочки, потом уселся на ближайший камень и застыл в ожидании. Наконец в аппарате что-то щелкнуло и звук стал громче. Моури знал, что теперь цилиндр излучает беззвучные сигналы, которые мчатся все дальше и дальше, преодолевая безбрежные просторы космоса: «Вирруи-дзт-пам! Вирруи-дзт-пам! — Вызывает Джеймек! Вызывает Джеймек!»

Ему оставалось только терпеливо ждать. Передача шла не на Землю, родная планета была слишком далеко для прямой связи. Она предназначалась для космической станции связи и оперативного штаба, которые находились гораздо ближе — возможно, в пределах Сирианской Империи. Он не знал их точного местонахождения и, следовательно, как любил повторять Вулф, не мог выдать эти сведения врагу.

Моури не надеялся на быстрый ответ. Там, на станции, затаившейся в космической тьме, одновременно принимали сотни сигналов на сотнях частот, и линии связи были заняты, пока не закончится обмен информацией с очередными абонентами. Приходилось ждать своей очереди.

Прошло три часа; цилиндр, стоявший на галечном пляже, продолжал издавать еле различимое гуденье. Вдруг наверху, рядом с крышкой, замигал маленький красный огонек.

Проклиная свой маленький рост, Моури на цыпочках потянулся к откинутой верхней крышке и вытащил что-то вроде обычной телефонной трубки. Прижав ее к уху, он произнес:

— Джи Эм на Джеймеке.

Прошло несколько минут, прежде чем ему ответили. Голос в трубке дрожал и прерывался, но это был голос землянина, и слова звучали на родном языке. Моури услышал:

— Готовы записать ваше сообщение. Валяйте.

Моури предпочел бы говорить сидя, но соединительный шнур оказался слишком коротким, и ему пришлось стоять. Не слишком удобно для длительной беседы, поэтому он старался говорить побыстрее. «Осиные истории простака Моури», — подумал он невесело и начал подробно излагать состояние дел. Ответа снова пришлось ждать долго. Наконец голос в трубке прожужжал:

— Прекрасно, вы отлично поработали!

— Да? Что-то мне так не кажется. Я всю планету обклеил бумагой, и никакой реакции!

— Реакция есть, и какая! — возразил далекий голос. Его тембр ритмически менялся пять раз в минуту — в такт со сменой частоты передачи. Эта предосторожность затрудняла перехват сигналов противником. — Нам со стороны виднее.