Сергей Герасимов - Логика прыжка через смерть

– Мне трудно это понять.

– Конечно, ведь вы не являетесь психологически улучшенным существом. Ваша психология отличается от нашей как сорняк от культурного растения. Вы даже не понимаете, как вы несчастны. Вот вы возражаете против нацидеи. И нацидея наша мирная. Мы не уничтожаем меньшинства, мы их ассимилируем. Уничтожаем только врагов. Вы на себя лучше посмотрите. Зеленоглазые убивают сероглазых, математики – историков, параноики – истериков, водопроводчики – истопников, акробаты – жонглеров. Все потому, что гены у вас, видите ли, разные. Просто рассовый идиотизм. А чтоб пустомеля вышла за муж за интеллектуала – нет, она скорее в прорубь бросится, а все потому, что в ее сто пятьдесят третьем гене в четырнадцатой хромосоме на один атом мышьяка больше. И она думает, что из-за этого одного атома она имеет право презирать всех интеллектуалов. Вас можно только пожалеть. А лично вас – выдать компетентным органам. Но я вас не выдам – вам все равно не уйти.

– Вы такой же странный, как все русские. Я как-то работал с двумя, – сказал Коре. – Ваш человек лучше других понимает что делать, но делает не так.

Или понимает как делать, но делает не то.

– Небольшое уточнение, – сказал Петров, – он делает либо не то, либо не так, а в результате получается подвиг. Из этих подвигов сложена добрая половина в а ш е й цивилизации.

– Так вы отказываетесь?

– Категорически.

– Тогда пеняйте на себя.

Петров вышел за калитку и встретил милиционера хромого Жору.

– Я удивлен, – сказал Жора.

– Я тоже.

– Этот дом есть собственность государства, – не унимался Жора.

– Вот и я о том же. Я иду и вижу свет в окне. Думаю, дай-ка загляну, не воры ли?

– Ну?

– Интересный человек. Очень похож на бывшего хозяина дачи, но самозванец, явный самозванец. Вам следовало бы арестовать его за мошейничество.

– Я сам знаю, что мне следовало.

– Да, да, я просто так сказал. И у него документов нет. А когда нет документов, тогда нет и человека.

– О чем вы говорили?

– О том, откуда он пришел.

– И что?

– Говорит, что пришел с того света. По-моему, если пришел с того света незванный, то пусть обратно и отправляется.

– Обратно на тот свет?

– Это не я сказал, это вы сказали, – и Иван Петров отправился вдоль улицы напевая песенку: «Онегин, добрый мой приятель, родился на брегах Невы, где может быть, где может быть, где может быть, родились вы…»

На заседание партячейки Иван Петров пришел с небольшим опозданием – намеренно, чтобы пробудить большее нетерпение и интерес. В зале собрались человек сорок наиболее активных членов партии, проживающих в Ыковке. Ожидая вождя, члены партии курили, смеялись или давали друг другу зуботычины, согласно нацтрадиций.

Иван Петров объявил тему заседания: «О введении многоженства в Осии» и прислушался к шуму удивления. Когда шум удивления смолк, он начал свой доклад.

В докладе, со свойственной всем настоящим вождям доходчивостью и прямолинейностью, он утверждал, что введение многоженства в Осии не только необходимо, но и соответствует вековым традициям. Действительно, ведь мало кто из присутствующих мужчин оставался верен своим женам. Пусть тот, кто знал всего одну женщину, подойдет к трибуне. Не подходите? Вот то-то же! А если вспомнить Владимира Святого, Красно Солнышко, то как у него было с этим делом? Почище, чем у вас! Вот у кого нужно брать пример! А детей у него сколько было? Побольше, чем у вас. Это был мужчина! Неужто перевелись на Руси такие богатыри? Неужто всякие китайцы и азиаты будут размножаться и расползаться по планете, а русский человек останется малочислен? Ведь всем известно, что наша нация – сильнейшая и древнейшая на земле, тогда почему же мы не самая многочисленная нация? Только потому, что наши мужчины, полные сил, связаны единобрачием. Ведь всем известно, что даже первый человек появился на территории Осии, в Калужской губернии (росказни грязных иностранцев о некоем озере Виктория смело и определенно разоблачены отечественными учеными), тогда почему же наш человек так мало распространился по планете? Потому что нашему мужчине мало одной жены, с одной хиреет и вянет его мужская сила, а вот с тремя бы!

– С тремя бы было хорошо! В самый раз бы было! – прокричал кто-то с задней скамьи.

Крикунов к открытым заседаниям готовили загодя и загодя рассаживали в разных местах зала. На каждом заседании крикуны менялись, поэтому простой народ, глядящий передачу по телевизору, ничего не подозревал.

– Так почему же вам всем так нравится эта идея? – пустил в ход Иван Петров свой излюбленный риторический оборот. – А я объясню вам, почему вам так нравится эта идея! Потому что…

– Так почему же, почему? – кричал подсадной крикун.

И Иван Петров продолжил.

Собрание единогласно проголосовало за резолюцию: «Считать введение многоженства на Руси не только необходимым, но и соответствующим нацтрадициям».

Бабка Березуха, в комнате которой телевизор работал и днем и ночью, не выключаемый уже четыре года, вытащила старые тряпки из сундука и начала готовиться к свадьбе.

– Из этого я свадебное платье сошью, – говорила она сама с собой, – а это на приданное пойдет. Пусть никто не говорит, что я бесприданницей под венец пошла!

Идея шла в массы и становилась материальной силой.

Хромой Жора взошел на крыльцо. Дверь была освещена лампочкой. На стальной табличке виднелось имя прежнего владельца. Жора протянул палец к звонку, но не дотянулся, а протер рукавом табличку. Табличка все равно не заблестела – и Жора протер ее несколько раз. Когда он брался за какое-нибудь дело, то не мог от дела оторваться, даже если хотел. Потом он поскреб застывшую капельку краски у звонка, и только после этого с легким удивлением обнаружил, что его палец давит на кнопку. Пальцу надоело бездельничать. Однако, – подумал Жора, – надо заниматься физкультурой, это полезно для нервов. И меньше пить кофе, кофе возбуждает. Скажу Пуркносому, что кофе мне надоел.

Пуркносый был одним из соратников Жоры.

Дверь открылась. На пороге стоял призрак.

– Я участковый милиционер, – сказал хромой Жора, – можно войти?

– Нельзя.

Жора вошел и прошелся кругом по передней комнате, заглянул в спальню.

– А постель у вас не убрана, – сказал он.

– Но здесь ведь не тюрьма и не казарма. Я могу убирать или не убирать постель когда захочу.

– Да, но вы подаете плохой пример людям.

– Только вам. Только вам и интересно заглядывать в мою постель.

– В вашу? Вы можете это доказать?

– У меня украли документы. Я как раз собирался написать заявление по этому поводу.

Жора подсел к столу и положил на стол планшет. Не потому, что было так нужно, а потому, что удобно стоял стул, а планшет попался под руку. На столе была скатерть, желтая с красным, с бахромой; пальцы Жоры скользнули под стол и принялись развязывать узелки на бахроме. Развязанные узелки оказались зелено-красными – просто на свету зеленый цвет выцвел до желтого. Жора заставил свою руку остановиться. Удалось. Он сделал умное лицо.