Роберт Уильямс - Пропавший линкор (Сборник)

Синий туман уплотнился и стал шаром диаметров в фут.

— Что это за штука? — спросил Доук.

Марсиане не ответили. Их пристальные взгляды были сосредоточены на шаре и, казалось, ничто не способно отвлечь их. Шар поднялся еще на фут в воздух и был уже над головами сидящих на корточках марсиан.

Доук судорожно выхватил из кармана автоматический пистолет и трижды выстрелил в шар. В синем тумане вспыхнули три крошечные точки яркого света.

Доук посмотрел на шар, затем вокруг, пытаясь увидеть то место, где пули должны были войти в стену.

— Они вошли в шар, — медленно проговорил он. — Но не вышли наружу.

Казалось, он пытался понять, что происходит, но никак не мог уловить смысл увиденного. Медленно, почти незаметно шар начал перемещаться по направлению к нему.

— Держите эту штуку подальше от меня! — истерично закричал Доук.

Сидящие на корочках марсиане, казалось, не услышали его. Шар продолжал плыть в воздухе. Пистолет в руке Доука направился на Трайора.

— Я пристрелю тебя! — завопил Доук.

Шар метнулся к нему. Доук нажал на курок. Выстрелы в тихой комнате прозвучали, как гром. Пули попали в шар. Доук развернулся к двери.

Как разъяренный бык, он бросился из купола. Кеннеди едва успел убраться у него с дороги. Синий шар полетел вслед за Доуком и явно нагонял его. Доук успел сделать от купола лишь пару шагов, когда синий шар его настиг.

Доук закричал. Рев боли и страха вырвался из его горла, когда синий шар коснулся его, а затем Доук исчез.

Исчез так быстро, что человеческий глаз не мог уловить, куда он девался, исчез отсюда, возможно, перейдя в иное пространство, а может, просто превратившись из материального объекта в нечто, неуловимое человеком.

Кеннеди показалось, что он заметил, как по всему телу Доука вспыхнули сверкающие точки. Это было все равно как тонущая лягушка, отчаянно высовывая голову из воды, сделала последний глоток воздуха и навечно погрузилась под воду. Лягушки не стало. И Доук исчез. Больше перед дверями купола Трайора не было ничего, кроме шара синего тумана.

— Ах! — выдохнул один из людей Доука.

Затем они помчались, как сумасшедшие, и все время оглядывались на бегу, чтобы посмотреть, не гонится ли за ними шар. Но шар остался висеть перед дверным проемом. Шаги бегущих растворились в тиши марсианской ночи.

— Заходи, — шепнул Трайор Кеннеди. — Входи, друг.

Кеннеди вошел в купол. Шар плыл в воздухе перед ним и снова занял позицию чуть выше круга сидящих на корточках марсиан.

— Трайор? — хрипло проговорил Кеннеди.

— Ничего не говори, — ответил Трайор. — Просто слушай.

Лица марсиан стали сосредоточенными, семь пар глаз уставились на шар. В комнате настала тишина, которая становилась все глубже и глубже. И вдруг в этой тишине раздался щелчок отпирающейся двери.

— Что это? — прошептал Кеннеди.

Где-то заплакал ребенок. Его пытался успокоить мужчина, сквозь рыдания слышались его слова:

— Где этот человек?

— Был здесь минуту назад, — ответил детский голос. — А вы полицейский?

— Я — полицейский, — сказал мужчина.

Из горла Кеннеди вырвался дикий вопль:

— Джоан… Джоанни… Я здесь, Джоан! Джоан, с тобой все в порядке?

— Папа! — раздался радостный голос девочки. — Все нормально, папа! Где ты? Я слышу тебя, но не могу увидеть!

И снова раздался мужской голос:

— Ну-ну, девочка. Твоего папы здесь нет. Он на Марсе. Но я здесь, и все будет в порядке. Ни о чем не волнуйся. Я позабочусь о тебе.

Это был грубый, но успокаивающий голос, доброжелательный, хотя и изумленный.

— Но папа здесь, — запротестовала девочка. — Я же слышала его. Папа!

— Иди с полицейским, Джоанни, — как можно мягче сказал Кеннеди. — Иди с полицейским. Я прилечу с ближайшим кораблем. А сейчас просто иди с ним.

— Что это, черт побери? — изумленно выкрикнул полицейский. — Кто вы? Где вы находитесь?

Синий шар исчез. Канул в небытие, уплыл в никуда. И голос полицейского смолк. Сидящие на корточках марсиане расслабились. Их лица перестали быть сосредоточенными. Тайор улыбнулся.

— Это была моя девочка, — прошептал Кеннеди. — Я слышал ее.

Трайор махнул рукой туда, где только что был синий туман.

— Через это мы можем дотянуться до любой точки пространства, — сказал он.

— Я так и знал, что у вас где-то есть машины, — вздохнул Кеннеди.

Он понятия не имел, как эта севшая на корточки группа марсиан связалась с теми, кто управлял машинами, или как они перевели свои желания в конкретные действия напрямую через пространство. Но теперь это было не так уж важно. Потом он сможет научиться этому сам.

Трайор покачал головой.

— Нет никаких машин, — улыбаясь, сказал он. — Это здесь. — Он дотронулся до лба и попытался подобрать нужные слова. — То, чего у вас еще нет… Фрагмент ткани… лепесток… — Его слова неуверенно падали в тишину. — И вот через этот лепесток мы дотягиваемся до предметов… и изменяем их, как надо… Как это сказать?.. Как объяснить?..

Наступила полная тишина.

— Такая досада, — прошептал Кеннеди.

Какая-то мозговая ткань, какой-то отдел мозга — лепесток, как назвал его Трайор, — и был их универсальной машиной. Не было ни вращающихся генераторов, ни рычащих атомных механизмов. Ни колес, ни винтиков, ни рычагов. Только прямое управление движениями атомов для решения проблем. Силой мысли…

— Но как вы развили эту способность? — спросил Кеннеди.

Трайор знал на это ответ. Он попытался объяснить. Давным-давно перестали образовываться облака и наполнять водохранилища дождевой водой, и зеленеющие поля превратились в безжизненную пустыню, а марсиане оказались под угрозой смерти и полного вымирания, вот тогда появился мутант с дополнительным отделом-лепестком мозга.

— Мы — его сыновья, — улыбаясь, сказал Трайор.

Снаружи была яркозвездная марсианская ночь. Кеннеди глядел в небо и пытался обдумать то, что узнал. С помощью дополнительного отдела мозга марсиане открыли тайну Рая.

Эту тайну род человеческий едва ли когда-нибудь сумеет изучить, и уж тем более почти наверняка не сможет повторить. Уродство, насмешка природы, мутация. И вероятность, что природа когда-нибудь продублирует эту мутацию, была как единица к десяти в десятимиллионной степени.

На мгновение Кеннеди стало грустно, но тут же печаль его прошла.

Он распрямил плечи. У каждой расы своя судьба. И то, что марсиане получили как дар богов, люди должны будут создать своими мозолистыми руками.

Это ему, как и всему Человечеству, неустанно звучали боевые трубы, призывая на ратные, а главное, трудовые подвиги.

Чтобы прожить на Марсе целых пять лет и остаться в живых, у вас должно быть чутье на неприятности. Вам необходимо уметь улавливать их запах до того, как они произойдут, чуять его отголоски в сухом ветре, вечно дующем в красных пустынях, замечать в шевелящихся закатных тенях. Иначе вам не выжить на Марсе даже пяти месяцев, неговоря уж о пяти годах. Или пяти дней, если вы окажетесь в неправильном месте.