Роберт Уильямс - Пропавший линкор (Сборник)

— В любом случае я не смогу остаться, — тут он запнулся.

— Но месье, мы так вам обязаны…

— Вы мне ничего не должны. Скорее уж, вы всем обязаны вашему лейтенанту Андреэ. Он погиб, но при этом показал мне, что нужно сделать: перехватить управление ракетой и перенаправить ее. А ваш противник, использовавший разработки несчастного Ландстрета, который разрабатывал ракеты исключительно в мирных целях, чтобы добраться до звезд, теперь знает: если он использует ракеты, они непременно вернутся к нему. Контуры управления ракеты получат сигнал и, подчиняясь ему, развернутся, и отправятся назад по той же траектории. Я не стану объяснять подробности действия этого механизма. Только один Бог знает, сколько еще продлится ваша война, и каким образом можно воспользоваться этим оружием… Так что поздравлять меня будете, только когда война закончится.

Полковник медленно поклонился, а потом протянул руку, чтобы обменяться с Ленгли рукопожатием.

Только ученый Мартин Ленгли руку пожимать ему, не стал. Вместо этого он, поклонившись в ответ, быстро вышел из зала…

Джон Роммер, покосившись, взглянул через ветровое стекло.

— Черт побери, Боб, — протянул он. — Все окна темные. Должно быть, Маршала нет дома.

В тот вечер машину вел я.

— Вчера он тут был. Я пытался уговорить его вернуться в город, но он даже слушать меня не стал. Я же предупреждал тебя: он сильно изменился.

— Да? И в чем это проявляется?

— Когда его дядя умер…

— Его дядя умер девять лет назад, когда мы все еще учились в выпускном классе в колледже.

— Это был его богатый дядюшка, — пояснил я.

— Что-то я не слышал, чтобы у него был еще один дядюшка, — проворчал Роммер. — Так что с ним такое вышло?

— Марш едва знал этого второго дядюшку. Его звали Силас Хантер. Он объявился тут год назад и купил дом. Он был то ли археологом, то ли энтомологом… или что-то в таком роде… одна из этих пташек, которые рыскают повсюду, выкапывают кости, похороненные за последние десять-двадцать тысяч лет. Потом они рассказывают вам, как выглядели животные в древности, если это были кости животных. А если кости принадлежали человеку, они расскажут, чем завтракал этот человек в утро перед смертью. Вот таким был этот Силас. Двадцать лет он занимался раскопками в Юкатане, видимо, поэтому Марш его толком и не знал…

— Юкатан?

— Да. Племена майя построили там огромные храмы, а потом ушли, оставив их. Я читал в газетах, что пару тысяч лет назад у них была высокоразвитая цивилизация. Однако никто о них ничего толком не знает. А вот Силас был одним из тех, кто знал. Он привез с собой невероятную коллекцию манускриптов, артефактов, камней, кувшинов и всякого разного. И еще он хвастался, что умеет читать иероглифы майя, и будь я проклят, если Марш всем этим не заинтересовался. После того как дядя умер, Марш собрал свою старую банду и объявил, что собирается продолжить дело своего дяди…

Повернувшись, я увидел, что Роммер не слушает меня. Он внимательно вглядывался в лобовое стекло и весь напрягся. Мы как раз подъехали к дому Марша. Свет фар скользнул по декоративным колоннам, словно туннель мерцающего света прорезал мутную тьму.

И тут я увидел то же, что и Роммер. Я ударил по тормозам, и автомобиль нырнул носом, колеса завертелись, закапываясь в гравий. Что-то странное висело в воздухе впереди, и лучи фар едва касались его. Оно выглядело как равносторонняя призма, каждая сторона которой была около шести дюймов. И эта призма была черной, как полуночная тьма. Она висела в воздухе без видимых средств поддержки.

Потом призма начала поворачиваться и постепенно увеличиваться в размерах. Еще секунда — и она выскользнула из луча света, стала подниматься, словно на невидимых крыльях. И тогда я услышал вибрирующий музыкальный звук, словно зазвонили маленькие колокольчики…

Был март, и ветер ревел между колонн старого дома, где жил Маршал Хантер. Ветер завывал среди голых деревьев на широкой лужайке, закручивал усики тумана.

Роммер выскочил из машины и уставился вверх. Я присоединился к нему. Там, в небе, ничего не было, кроме низко летящих облаков, несущихся над землей.

— Что за дьявольщина… — начал я.

— Вероятно, какая-то тень, которую отбрасывал туман, — пояснил Роммер.

— Ерунда! — отрезал я. — Я видел что-то, и не было никакой тени. Да и ты тоже это видел. Зачем пытаться это отрицать?

Он не ответил мне. Повернувшись, он помчался вверх по лестнице к двери и стал изо всех сил стучать молотком.

Я посмотрел вверх, но в небе ничего не было. Тогда я подошел к Роммеру, который все еще стучал в дверь. Тут в прихожей зажегся свет, и раздраженный голос прорычал:

— Кто это?

Это был Маршал Хантер. Я узнал бы его голос в любом случае. Роммер, должно быть, почувствовал облегчение, услышав голос приятеля. Он выругался, словно этим хотел снять тяжесть со своих плеч.

— Черт побери твой подозрительный характер, Маршал Хантер. Открой дверь и впусти друзей.

Марш открыл дверь, пряча пистолет в карман.

— Джон Роммер! Откуда ты взялся? Когда я в последний раз слышал о тебе, ты был в Китае, — потом, нахмурившись, Марш посмотрел на меня. — Боб Грант, почему ты не сказал, что Джон в городе?.. Если вы и дальше станете торчать на пороге и пялиться на меня, я сломаю тебе шею.

Он отвел нас в логово, где работал, когда мы приехали, вытащил пробку из бутылки виски. Джон и Марш переглянулись, как бывало в старые времена. Карман пальто Марша отвисал под тяжестью пистолета. Мы оба видели, как он убрал пистолет в карман, но ничего не сказали. Если он хотел носить оружие, но нечего об этом не говорить, — это его проблемы.

Марш попытался сделать вид, что ничего не заметил, но я видел, он сильно взволнован. Каждый раз, когда ветер на улице завывал, он клонил голову на бок и прислушивался. И прислушивался он совершенно не к завыванию ветра.

Джон Роммер знал, что Марш беспокоится. Мы проговорили часа два о разных пустяках, потом Джон откинулся на спину стула, поднял ноги, положив их на стол, а потом зевнул.

— Я зарегистрировался в городском отеле, — объявил он. — Но мне это место не понравилось. То есть я устал от отелей. Думаю, останусь у тебя, Марш.

У меня тут же возникла идея. Я скользнул на свое место и тоже положил ноги на стол. Я нисколько не хотел спать, и, тем не менее, широко зевнул.

— Я тоже устал, — добавил я.

Марш, моргнув, посмотрел на нас. Я видел, что ему хочется, чтобы мы осталась, но он не мог понять, почему мы так неожиданно объявились.