Роберт Уильямс - Пропавший линкор (Сборник)

Мартин Ленгли работал. Он изменил силовые лучи, которыми он выводил из строя механизмы ракет. Люди Ленгли расставили его устройства вдоль всего фронта. На тех участках, где согласно докладам разведки ожидался основной удар армии диктатора, установили дополнительные излучатели. Но и в этом случае их было слишком мало.

Больше Ленгли ничего не мог сделать за столь ограниченное время. Он и так считал, что, жонглируя людьми и установками, сотворил настоящее чудо.

И вот наступила третья ночь. Над позициями войск диктатора воцарилась тишина — до полуночи. Потом открыли огонь тяжелые дальнобойные орудия, снятые с кораблей и установленные на железнодорожные платформы. Снаряды большого калибра стали взрываться по всему фронту, пытаясь отыскать укрепления противника.

Ленгли находился в полевом штабе. Теперь он ничего не мог сделать. Все, что возможно, уже было сделано. Теперь оставалось лишь испытать новые защитные установки. Ученому ничего не оставалось, как ждать, когда солдаты диктатора начнут запускать смертоносные ракеты.

С двух часов ночи вдоль всего фронта завязались перестрелки. А потом раздались взрывы, словно среди ночи захрюкали гигантские свиньи.

— Это тяжелая мобильная артиллерия, — объяснил помощник Ленгли. — Следующими заговорят их гаубицы.

Ленгли ничего не ответил. К нему приставили нового помощника после героической гибели Андрэ. Ленгли так и не запомнил его имени. Это значения не имеет. Грохот шел по всему фронту, то поднимаясь до крещендо, то превращаясь в мрачное хрюкание и ворчание.

— Когда же они запустят свои ракеты? — через некоторое время спросил Ленгли, сгоравший от нетерпения.

— Перед рассветом. Они запустят ракеты, чтобы разбить наши форты и укрепления. Они всякий раз действуют именно так. Потом легкая артиллерия разраовняет обломки. А после их войска перейдут в наступление.

Помощника Ленгли трясло, словно в лихорадке.

— Боже мой, только бы ваши приспособления смогли остановить эти ракеты, месье Ленгли. Если только…

Ленгли тяжело вздохнул.

— Теперь уже от меня ничего не зависит. Мы либо выиграем — либо проиграем. Мы будем жить — или умрем. Единственное, что меня утешает: мы сделали все, что могли.

Минуты тянулись, словно часы. Грохот орудий нарастал. По всему фронту воцарился настоящий ад… Постепенно горизонт на востоке начал светлеть.

И тогда запустили ракеты… Судя по всему, их стартовые площадки находились не так далеко от передовой, так как Ленгли видел, как они стартовали, оставляя позади огромные огненные хвосты, а потом, двигаясь по параболе, они устремились в темное ночное небо. Они летели не так быстро, как снаряды, и, так как они двигались на реактивной тяге, их полет можно было проследить невооруженным глазом.

Когда они поднялись в небо, в штабе все разом замолчали. Телефонные звонки смолкли. Наступил судьбоносный момент, который должен был определить весь дальнейший ход войны. Это знали все присутствующие. Это знали и солдаты, съежившиеся в окопах и землянках, и летчики, которые с первыми лучами зари подняли в воздух свои машины и сейчас кружили над полем боя. Это знали и все офицеры. Все, кто был в штабе, повернулись в сторону Ленгли. Круг затравленных, испуганных лиц. Люди видели смерть, которая спускалась к ним с неба.

Ленгли встал. В этот миг он был напряжен, как струна, которая готова вот-вот порваться. Его глаза выпучились, уставившись в небо.

Он увидел первую ракету, миновавшую пик своей траектории и устремившуюся вниз. А потом она взорвалась. Бах! Она взорвалась — невероятно яркая вспышка, выжигающая укрепления из бетона и стали и вжавшихся в землю солдат.

— Боже, — прошептал Ленгли. — Снова неудача. Снова я в чем-то ошибся.

Вокруг него люди эхом повторяли его слова, шептали их, яростно выкрикивали, чувствуя приближение смерти. И это были те самые люди, страна которых должна была вот-вот превратиться в руины.

Появилась еще одна ракета. Она медленно шла вниз, и ее огненный хвост слепил. Ленгли закрыл глаза. Второй взрыв разбил его сердце. Неудача с первой ракетой ничего не значила. Но когда две ракеты подряд… Он упал на пол, бессознательно ожидая третьего взрыва. Но ничего не произошло. А он ждал, ждал и ждал. Но взрыва не было. А потом он услышал, как перешептываются люди вокруг него, и их голосах звучали скорее удивленно, а не испуганно. Ленгли открыл глаза. То, что он увидел, заставило его подняться на ноги. Третья ракета не обрушилась на них. Сверкая огненным хвостом, словно луч далекого фонаря, она развернулась в воздухе, потом, описав огромную дугу, полетела назад к позициям противника.

Сколько человек следило за ее полетом — неизвестно, но скорее всего, все, кто находился в окопах по обе стороны, неотрывно следили за ее полетом и видели, как ракета развернулась в сторону армии диктатора. Солдаты обеих армий перестали стрелять. Все стояли парализованные, наблюдая за полетом ракеты.

В небе появилась четвертая ракета, но и она, точно так же, не долетев до цели, развернулась и направилась назад в сторону противника, который ее запустил. Пришли первые сообщения от самолетов-разведчиков о том, что первые ракеты взорвались далеко за позициями войск диктатора. Взрывы более мощные, чем при обстреле или бомбовом ударе. Но в штабе, где находился Ленгли, знали, что не было никаких обстрелов и бомбовых ударов. Просто ракеты вернулись к тем, кто их запустил. Насгупление войск диктатора оказалось сломлено. Пушки замолчали. Над истерзанной, изуродованной землей на несколько минут воцарилась мертвая тишина. А потом одна за другой ракеты обрушились на позиции армии диктатора, уничтожая людей и технику…

— Победа, но… — тихо протянул Ленгли. — Благодаря мне война будет и дальше продолжаться.

— А вы бы хотели, чтобы мы были разбиты и было уничтожено огромное количество мирного населения? — поинтересовался полковник. — Месье Ленгли, поверьте мне: не мы развязали эту войну. И не мы использовали оружие, которое уничтожало как солдат, так и мирное население. Так почему бы не сделать бойню менее кровопролитной?

Они стояли в дальнем углу огромного зала и говорили спокойно, в то время как остальные в зале — а тут собралось более сотни человек, — спорили о чем-то, говорили друг с другом на повышенных тонах. Около дюжины военных и бизнесменов терлось рядом с полковниковм и Ленгли. Все они ждали своей очереди, чтобы выразить благодарность или пожать руку американскому ученому. Тем временем в соседней комнате готовили столы для большого приема…

Выслушав полковника, Лангли ничего ему не ответил. Он оглянулся на людей, которые хотели поздравить его и поблагодарить, и вновь, несмотря ни на что, почувствовал приступ тошноты.