Сергей Герасимов - Помни о микротанцорах

– Вам уже рассказали?

– Да. Но мне нужна ваша версия, – ответил шеф.

– Моя версия вам не понравится.

– Это бред. Мы деловые люди. Не надо меня злить. Отчего она побежала?

– Оттого, что клон заговорил.

– Что?

– Но я об этом пока никому не сказал.

– Правильно. Хотя это ничего не меняет. Даже если этот клон умет решать логарифмические уравнения двадцатого порядка. Это все равно ничего не меняет.

Кстати, что с ним?

– Но это невозможно, – сказал Гектор. – Клона мы вернули и привязали снаружи, на природе. Пусть порезвится, если это можно так назвать. Я проверял и до и после этого: клон не мог заговорить. У него пустой мозг.

– Ну и что с того, если он заговорил?

– Нет.

– Что значит «нет»?

– Я думаю, – сказал Гектор, – что с клоном все в порядке. Его мозг все так же пуст. Просто муравейник заметил ребенка и генерировал иллюзию, толкающую вперед. Мира слышала слова клона, и клон якобы приказывал ей идти и не останавливаться. ТОЛЬКО эти слова. Ничего больше. И она побежала прямо вперед. На самом деле никаких слов не было. Ничего не было, кроме иллюзии, фантома или миража – называйте это как угодно. Муравейник пытался затащить ее к себе. Она упала и сломала ногу. Нам очень повезло, что она всего лишь сломала ногу. Если бы она побежала дальше, мы бы ее потеряли. Я знаю вашу теорию о том, что муравейник не тронет ребенка. Как видите, он тронул.

– Это только домыслы.

– У вас есть другие?

– Я подумаю.

– Здесь нечего думать. Никто из нас не сможет войти в муравейник.

Шеф молчал.

– Надо уходить, – сказал Гектор.

– Об этом не может быть и речи.

В два часа ночи его разбудил шум. Серега с Лориком поймали постороннего человека. По их словам выходило так, что он сам пытался войти в палатку. Его связали, пристегнули к ножке кровати и пошли обследовать местность. На дне овражка была полоска из песка: там после каждого дождя протекал ручей. На песке Серега с Лориком нашли немало следов, чужих следов. Чужие люди были обуты во что попало, только не в современную удобную обувь. Это были муравьи.

Но когда они вернулись в палатку, пойманный муравей уже умер. Они притащили тело в фургон.

– Интересно, отчего он сдохнул? – спросил Лорик. – Надо разрезать.

– Я же не паталогоанатом, – ответил Гектор. – но сразу могу сказать, что тело слишком быстро разлагается. Вот это вот называется трупными пятнами; на теле обычного человека они не могли появиться так быстро. Еще странно то, что волосы выпадают клочьями.

Он попробовал просканировать память: если это сделать сразу же после смерти, кое-что можно успеть вытянуть. Сканирование ничего не дало, мозг снова оказался пуст. В фургоне был большой холодильник и тело положили туда, на всякий случай. И только после этого вспомнили о клоне.

– Я пристегнул ее стальным тросиком, – сказал Серега. – Она никуда не денется.

– Тросик можно перекусить.

– Не-а. На этот случай там внутри полиборазоновая нить, которую ничем не перекусишь.

– А если они спилили дерево? – предположил Лорик.

– Пошли проверим. Если бы они пилили дерево, я бы услышал.

И они пошли через ночной лес, присвечивая фонариком. Фонарик выхватывал из тьмы пятнышко песчаной дорожки, со многими следами на нем, включая следы босых ног. Дважды на дорожке кто-то испражнился. Муравьев было много и все они неслышно сновали где-то поблизости.

Но клона на месте не оказалось. Дерево стояло, неповрежденное. Тросик лежал здесь же. Замок на тросике был открыт.

Серега выругался и ударил дерево ногой.

– Что будем делать? Искать? Где искать?

– Этого я не понимаю, – сказал Лорик. – Замок. Смотрите на этот замок. Он открывается кодом, который меняется каждые тридцать секунд. Ни один человек не может знать этот код, если у него нет вриска. О-па! У них есть вриск.

– Откуда?

– Откуда я знаю откуда?

– А если они использовали наш?

– Если бы они входили в фургон, мы бы их сразу засекли. Их там не было. И они бы не смогли войти.

– А Катюха?

– Что?

– У нее же свой собственный наручный вриск. Кстати, где она?

– Спит.

– Ты уверен?

– Ну я к ней под одеяло не залазил.

– Ну так щас залезешь.

Они вернулись и принесли с собой тросик с замком.

– Что теперь делать? – спросил Лорик, – Шеф нас убьет. В прямом смысле слова.

– Пошли будить Катюху, – предложил Серега.

– Я думаю, что ее нет, – сказал Гектор. – Она уже в муравейнике. Муравьи слишком глупы, они не могли использовать вриск сами. Они ничего не знают о таких замках. Они вообще ничего не знают. Мы для них как инопланетяне. Вдобавок, они не умнее животных.

– Но они могут нас заразить, – заметил Лорик. – Значит, они заразили ее и она сама открыла замок. А потом ушла к ним. Логично?

– Она погибнет.

– Нет, – ответил шеф.

– Не надо было этого делать.

– Она ребенок, а муравейник не тронет ребенка.

– Все это ерунда, – сказал Гектор, – извините за выражение, но мне уже не нравится это вонючее дело. Я не хочу иметь дело с сумасшедшими. Я сказал вам, что муравейник напал на ребенка. Напал! Это было совершенно ясно.

Мира лишь чудом не погибла. А теперь вы послали туда свою дочь. Зачем вам это нужно? Она же не вернется оттуда живой. Что вы ей сказали?

– Я сказал, что осталось мало времени и все нужно сделать сегодня ночью. Я сказал, что, если Мира не может идти, должен идти кто-то другой. Я сказал ей, что муравейник не тронет ребенка. Она согласилась. Она взяла клона и пошла. У нее есть вриск, поэтому я вижу все, что там происходит. Сейчас она уже внутри.

Пока все в порядке.

– Пока? Вы послали ее на смерть.

– Она в стелс-костюме. У нее есть оружие и она умеет стрелять. Кроме того, у нее отличные нервы.

– У нее пистолет?

– Нет. Темпоральный шокер.

– Что? У нас был шокер?

– Это нужно закончить, – сказал шеф. – Я посвятил этому всю жизнь. Я много раз пытался это сделать, я потерял друзей, я сидел в тюрьмах, я работал как раб, я сделал столько, что вам не сделать и за три жизни. Я организовал эту лабораторию. Я все это делал ради сегодняшнего дня. Через шесть часов наступает последний срок. Кто-то должен был пойти, иначе было бы слишком поздно. Я не мог послать никого из взрослых, поэтому я послал ее.

– У вас что, двести дочерей? – сказал Гектор, – кажется, этот разговор бесполезен. Вы точно такой же муравей, как и они.

– Как?

– Они обычные люди, лишь доведенные до отупения одним единственным стремлением. Они служат своей муравьихе. Вы так же тупо служите своей идее-фикс. Своей идее-наезднику. Это небольшая разница. С этой минуты я на вас не работаю.

– Скатертью дорога.

– Нет, я останусь здесь и попытаюсь ее спасти. Но я сделаю это по собственной воле, а не по вашему приказу.