Сергей Герасимов - Помни о микротанцорах

Мужчина вел себя так, что сразу привлекал внимание. Прежде всего, из одежды он имел только семейные трусы до колен. Из растительности на теле – только короткую пушистую седую бороду. Он ходил по траве, высоко поднимая ноги, ходил от одного дерева к другому. Подойдя к дереву, он обнимал ствол, стоял так несколько секунд, потом начинал целовать растение и что-то ему говорить. – эй! – крикнул дежурный, – здесь закрытая территория, уходи.

– Я никому не мешаю, – ответил неизвестный.

Уже две недели лаборатория оставалась опечатанной, большинство сотрудников уволились, некоторые наведовались время от времени, справлялись о новостях, и снова уходили. Здание опечатали по одной простой причине: пока невозможно было определить, кому оно принадлежит. У шефа не было никаких известных родственников, никаких, кроме дочери. После смерти их обоих возникло множество проблем. Поэтому постоянно работал лишь дежурный.

Дежурный встал из-за стола и вышел на крыльцо.

– Я кому говорю? – спросил он, – ты не понимаешь, что это частная собственность?

– Я вам не мешаю, – повторил человек в трусах. Сейчас он взялся руками за нижние ветви, подтянулся и обвил ствол ногами.

– У тебя секс с деревьями? – спросил дежурный.

– Я люблю природу.

– Ты любишь их сразу всех? А тебе не стыдно изменять березе с липой? – он рассмеялся собственной шутке. – А вдруг тебя дуб застанет, когда ты залазишь на осину?

Странный человек продолжал обниматься с деревьями. Он делал свое дело с выражением совершенной серьезности, почти как священный акт. Дежурный подошел и взял его за плечо. Человек резко повернулся. Зрачки его глаз закатились.

– А ты любишь природу? – спросил он.

– Да кто ж ее не любит?

– Нет, ты ее мало любишь!

В этот момент дежурный обернулся на шум и увидел, что на крыльцо взбегают еще двое мужчин в длинных полосатых трусах. Эти были помоложе и без бород.

– А ну стоять! – заорал он и бросился было вдогонку, но упал, схваченный за ноги сильными руками. Последовала драка и в результате чужой мужик оказался сидящим на дежурном сверху.

– Расскажи, как сильно ты любишь природу, а то я тебя начну душить!

– Люблю, как мать родную, – соврал дежурный.

– Тогда ты должен быть с нами.

– Кто вы?

– Мы общество вегетарианцев. Мы пришли за тем, что принадлежит нам. Пойдем, будешь нам помогать.

Дежурный оценил силы и решил не возражать.

Они сразу пошли к тому кабинету, где раньше сидел шеф. Когда вошел дежурный, печать была сорвана, дверь выбита, а посторонние в трусах снимали со стены портреты великих вегетарианцев, три портрета: Энштейн, Толстой и Ганди. Застреленная рысь Мурка лежала вытянувшись на своем круглом столе.

– Эй, зачем вы это?.. – возразил дежурный, – Она ж смирная…

– Их должно быть четыре, – сказал один из мужиков. – Где четвертый портрет?

– А я почем знаю? Мое дело крайнее.

– Если мы не найдем портрет, ты пойдешь с нами.

Впрочем, они обращались с ним вежливо. Даже покормили чем-то вроде вареной фасоли, прежде чем завязать глаза, посадить в небольшую машину на магнитной подушке и двинуть в неизвестном направлении.

Прошел год. Прошлое медленно уходило назад, отваливало от борта, как огромная льдина – с домами, людьми и животными на ней – и лица людей становились все меньше, и холодный ветер нес по палубе снеговоую крупу. А настоящее было, как всегда, – как новая квартира, еще не обжитая, гулкая, не обставленная мебелью. Его еще нужно оборудовать для жизни и еще очень долго оно не станет родным. Год прошел быстро.

Зима была снежной, с настоящими заносами и сугробами, доходившими до второго этажа. Весна началась рано и сразу стало тепло. Весной на улицах появились первые био-мобы, машины, не собранные на конвейере, а выращенные.

Биомы, так их назвали, отличались мягкостью форм и хорошей скоростью. В конце весны наконец-то поймали группу террористов, устраивавших лесные пожары – а прошлым летом больших и малых пожаров было около семидесяти. Все они получили максимально возможные сроки. На месте первого пожара поставили памятник дереву и огню: бронзовая ветка, объятая пламенем. Оружие индивидуального поражения некто попытался применить еще дважды или трижды, но без особого успеха. До самого конца лета многим казалось, что худшие дни позади и страна снова вошла в полосу процветания. И тут пришлось вспомнить о микротанцорах.

«Микротанцоры» – так назывались особенные фрукты, имеющие невероятно приятный вкус. Человеку, никогда не пробовавшему микротанцоров, объяснить сущность этого вкуса совершенно невозможно. Это не сладость, не кислота и не горечь, хотя доля терпкости в нем все же присутствует. Микротанцоры были выдуманы и созданы европейским биоинженером Шандором Бофором. Фрукт, или, скорее, ягода, имел нежно-красный цвет и довольно странную форму, отдаленно напоминающую маленького танцующего человека. Все микротанцоры на мировом рынке производились фабрикой самого Бофора и были, естественно, безумно дороги. Сам Бофор предлагал довольно низкую цену, но фрукты много раз перекупались, прежде чем бывали съедены. Внутри каждого микротанцора имелос несколько десятков семян; разумеется, каждый пытался заставить их прорасти, но безрезультатно.

Лучшие лаборатории и лучше ученые пытались вырастить микротанцора и положить конец монополии Бофора. Но семена отказывались прорастать, а из клеток не вырастали полноценные клоны. Шандор Бофор надежно защитил свое изобретение.

Было еще одно обязательное условие, без которого Бофор отказывался продавать свои чудо-фрукты: каждый человек, который попробовал вкус микротанцора обязывался повесить в любом месте своей квартиры маленький плакат: «Помни о микротанцорах!» Довольно странный рекламный трюк для человека, чью продукцию и так отрывают с руками. Люди, попробовавшие микротанцоров, не возражали. Больше того: «помни о микротанцорах!» специально писали на стенах, тротуарах и потолках. Эти два слова стали модными; некоторые, особо продвинутые, юнцы даже использовали их как приветствие. Рекламная индустрия подхвтила идею – и теперь на стенах квартир можно было прочитать: «Помни о телевизорах марки ЦЦЦ!» или еще что-нибудь в этом роде.

Люди начали умирать еще прошлым летом, но массово – только в мае. От болезни, причину которой не могли ни определить, ни даже назвать. Довольно скоро оказалось, что умирают только те, кто хотя бы раз в жизни попробовал микротанцоров. Болезнь набрасывалась на человека через три с половиной или четыре года после того, как он съел чудесный фрукт. Еще через несколько недель несчастный умирал. После смерти тело было пронизано тончайшими нитями, напоминающими грибницу. Вскоре на могилах умерших от микротанцоров стали вырастать странные бледные извивающиеся побеги. Генная экспертиза доказала, что эти побеги на самом деле – лиана, плодами которой окажутся микротанцоры. Фрукт оказался оружием внутреннего прорастания: ты сьедаешь его, но несколько микроскопических (большие зерна оказались имитацией) зернышек закрепляются внутри твоего организма, пускают корни, распространяют свое влияние. Через три с половиной года ты уже пронизан этими нитями насквозь – они проникают во внутренность глаз, в сердце, в легкие; а когда они прорастают в мозг, ты умираешь. Тебя закапывают в землю, а на твоей могиле вырастает растение-убийца – микротанцор.