Александр Черченко - Сказание о системном администраторе

Следующий день, до приезда хозяина, я только что и делал, что слонялся по дому, лежал в горячей ванной, рубил дрова, спал, в общем отдыхал. Когда костер превратился в жаркие угли, я стал жарить шашлык, замоченный накануне в кастрюльке. Мясо было превосходным и я угостил Ставра, когда он вернулся к вечеру. Похвалив меня за костер, мясо и терпение он с интересом прослушал мой рассказ о ночном происшествии, усадил меня в свой автомобиль и отвез на автобусную остановку. Прощаясь, учитель серьезно сказал:

— Этот был знак, что мы не зря с тобой говорили о Традиции. Сегодня, многие великие традиции народов выродились или погибли. Но кое-что осталось. Я помогу тебе вернуться к корням, которые питают древо твоей жизни и уведу тебя от чужеродной слабости. Напоследок, запомни главное: первое — человек не знает сам себя и остается слабым до тех пор, пока не обратится к своим корням; второе — рабская власть стремится оторвать человека от его корней, извратить, или хотя бы скрыть их любым способом; и третье — никто, кроме тебя самого не сможет отыскать истинную изначальную глубину твоей сущности. Я лишь покажу тебе в какую сторону идти, потому что ты как слепой блуждаешь в темноте уже много лет.

И вот я дома. В сумке набрался десяток кассет и я решил как-нибудь залечь на пару деньков и проанализировать эти записи. Однако в данный момент мне не хотелось думать ни о чем таком и вообще пришло время разобраться с домашними проблемами, которые успели накопиться за дни моего отсутствия. Ужеля помалкивал, Ладушка ходила сердитая и надутая, а Чадушки вообще видно не было… Что-то у домовых произошло в мое отсутствие.

Ужеля вылез к вечеру, как всегда вовремя, как всегда первым делом упер свои руки в бока и уставился на меня. Между нами произошел следующий диалог, начал я:

— Здравствуй дедушка.

— Здрав будь и ты, касатик.

— Как дом, как жена?

— Ладно и складно. А жена ни свет ни заря уж на ногах, в избе-сенях веничком подмахнула, чашки-ложки перемыла… В общем, побегала много-мало по хозяйству. Отдыхает.

— Ну, и куда подевался наш общий друг, Чадушка?

— Не друг он мне, Алеша, а тебе и подавно.

— Объясни.

— Выселил я его, вражину гадкую, он представь, с навьями связался.

— С кем, с кем?!

— С нечистой силой.

— Ничего не понимаю.

Ужеля сложил ручки на груди и стараясь придать своему голосу силу убеждения произнес, весьма правда, скомканную речь:

— Я у него спросил — ты чего давеча Алёшеньке передал? А он мне: «Чего передал? Ничего не передавал». Я ему опять говорю — не отпирайся, лгун, мне про газетку то известно! А он мне: «Про какую еще газетку? Впервые слышу!» Ну, я прижал его взглядом к углу, воздух в горле перекрыл и снова спрашиваю — что в газетке было, говори вредитель! Хоть я и так знал что в газетке статья в пользу курения, но хотел заставить этого предателя самому сознаться.

Последняя фраза Ужели прояснила для меня всю ситуацию и я вспомнил о какой газетке идет речь. Оставалось только гадать, каким образом Ужеля обо всем узнал, но тот предпочитал избегать разговора на данную тему.

Мы зажили размеренной полусказочной жизнью. По одну сторону реальности были мои волшебные друзья и все те события, что ткались и ткались в какое-то сказочное полотно. По другую сторону была нормальная жизнь, в которой произошло, наконец, мое увольнение с работы с недоуменным взглядом директора и перешептываниями бывших коллег. В этой, настоящей и холодной реальности была снежная зима с ее трескучими морозами и снежными вьюгами, и, что особенно пугало — непривычным отсутствием зарплаты. Как ни парадоксально звучит, но при больших морозах запас денег таял особенно быстро. В общем, кормить себя я мог еще один месяц январь. В феврале же (у мамы как раз день рожденья в феврале) на повестку дня неизбежно станет морально-продовольственный вопрос и тогда мне придется давать на него какой-нибудь вразумительный ответ. Представляю глаза мамы после такого моего рассказа: «да ты не волнуйся, мам, однажды на крыше я встретил могучего дядю, мы полетали с ним над городом и он предложил мне бросить работу, пойти учиться к двум старикам и готовиться спасти мир. Домовые, что в шкафу, подтвердят…»

Однако, я зря так разволновался. Все обернулось в лучшую сторону. Во-первых, Ужеля показал мне парочку простых способов как заработать в Интернете. Деньги, конечно не большие, но стабильные и как выразился домовой: «себя и какую скотину по хозяйству прокормить хватит». Поскольку никакой «скотины» я сроду не держал, то мог теперь позволить себе даже некоторые деликатесы и еще купить достойный подарок маме.

Во-вторых, не так уж было холодно. Конечно, за окном стояли небывалые морозы. Но это за окном, а в моей комнатке было тепло и уютно. С середины января начались долгие снегопады, из-за чего, дорожное движение на некоторое время совсем остановилось. Город завалило снегом, и добраться до ближайшего магазина или рынка стало настоящим испытанием. Впрочем, всякое испытание, если оно преодолимо можно назвать и приключением.

Так прошли полтора месяца в моей теплой комнатке в приятном и забавном обществе домовых. Первую половину дня я обычно проводил в походе за продуктами и всякими необходимыми вещами. Днем часа 2–3 работал в Интернет, а вечером делал то, что моей душе заблагорассудится. Темнеть начинало рано и потому вечера казались бесконечно долгими. Компьютерные игры, фильмы, музыка, чтение, прослушивание микро-кассет с голосом Ставра и конечно шахматы с Ужелей — все это окружило меня теплым слоем удовольствия и я опять стал погружаться в пресловутую «комнатно-компьютерную нирвану». Время текло медленно. Порой казалось, что с каждым таким зимним вечером оно еще больше замедляет свой ход.

Домовые являлись обыкновенно после 18 часов и каждый раз, своим появлением, словно трансформировали реальность. Я никак не мог привыкнуть к этому странному переходу в сознании. Вокруг, а может быть внутри меня, вдруг возникала, пусть и ожидаемая, но сказка. Хотя это повторялось множество раз, руки так и тянулись к лицу протереть глаза или ущипнуть себя за нос. Через пару секунд, правда, сознание адаптировалось и сюрреализм происходящего становился обыденным реализмом. Ужеля начинал ворчать, поучать, отпускать шпильки в сторону Ладушки и тут уж было не до сюрреализма. С другой стороны, дедуля меня многому научил и постепенно мне стало даже нравиться его «старинное» мировоззрение.

Взять хотя бы эти «священные трапезы», которые он затеял проводить с недавнего времени. Каждый вечер после обыкновенного ужина Ужеля совершал ритуал совместного поедания какого-нибудь фрукта, овоща или иного вкусного и полезного дара природы. Участвовали всегда трое — он с женой и я. Сегодня у нас был вечер «священного граната». Плод граната, по заказу домового, мне пришлось купить еще утром на рынке у кавказцев. Теперь это чудо солнечного Кавказа лежало на красивом блюде. При свете настольной лампы гранат выглядел загадочно. Ужеля проинструктировал меня, как правильно разломить плод на три части, чтобы не пролить «ни капельки драгоценного сока». Я сделал, как он велел, и воздух в комнате тут же наполнился восхитительным терпким ароматом. Однако перед тем как съесть «священный гранат» необходимо было отдать ему дань уважения и произнести «магические заклинания».