Владимир Бровкин - Корова на Луне, Призрак ущелья Анны [Сборник]

— Не покусают, вон небось какие банки на голове, — смеется дед.

Тут ребята-чужестранцы разделись, искупались, а затем на траве скатерть с закуской разложили. Тут же деда за компанию пригласили отведать урабарской водочки.

Дед ответно ребят медком угостил, обещал рыбки к вечеру.

Но часа в четыре те засобирались домой — путь обратно не близкий, пока то да се, не раньше как к десяти часам домой не добраться. Да и за звездолет свой беспокойство берет. Поставили его в чистом поле без догляда, у иного дурака ума хватит, залезет внутрь, все пораскурочит — тогда совсем домой не доберешься.

— Вот в следующие два выходных дня мы обязательно прилетим, с семьями и с ночевьем. Уж больно места у вас здесь золотые.

— Приезжайте, непременно приезжайте, — говорит им раздобревший не в меру дед. — Я вам такой ухи наварю, какой вы в своей жизни еще ни разу не ели. Караси-то у нас в озере — во! — И показывает, какие в озере караси.

Вечером возвращается с деревни дед Югров, а дед Козлов ему про знакомство-то свое и рассказывает, так; мол, да так.

«Брехун старый», — думает дед Югров.

А на следующей неделе дед Югров снова на выходные дни оказался дома. В воскресенье после обеда возвращается, видит, около пасеки машина какая-то стоит. И такая эта машина чудная, что и толку не дашь, на что она больше похожа, то ли на легковушку, то ли на самолет, то ли еще на что. Возле палатки народ какой-то сидит.

С ними в кругу дед Козлов сидит, скафандр на себя напялил, шлем стеклянный на голове набекрень.

«Чужестранцы», — смекнул дед Югров.

Подъехал дед Югров:

— Здравствуйте, граждане!

A дед Козлов ему и кричит:

— Здорово, гражданин. Где тебя нелегкая носит? Ну-ка давай в нашу компанию скорей. Налейте-ка, ребята, моему напарнику.

Усадили деда Югрова в круг, стопку налили.

Тяпнул ошарашенный дедок рюмашку за знакомство и за здравие, а ему другую подносят.

Тут-то и видит дед Югров, что не врал ему дед Козлов, а всю правду говорил.

И пошло после этого дело.

Как ни суббота с воскресеньем, стали урабарские друзья на Паршино озеро к деду Козлову в гости ездить.

Дружба между ними не на шутку открылась.

Год прошел, новое лето наступило. Дед Козлов снова с дедом Югровым на своей вахте у озера.

Месяц прожили, а от ребят урабарских ни слуху ни духу.

И вдруг на тебе.

Воскресным июльским днем, сотрясая грохотом округу, вынырнул из реденьких облаков серебристого цвета звездолет, дал круг над озером, а затем, прижимаясь низко к земле, понесся прямо на пасеку.

Перепуганный дед, не помня себя, кинулся в кусты.

Звездолет еще пару раз прошелся над пасекой, а потом скрылся за макушками берез.

Не успел дед очухаться — долгожданные урабарцы заявляются.

— Ну как, видел, отец, как мы тебя приветствовали? — спрашивают и улыбаются.

— Так это вы были?

— Мы!

— А я уж подумал бог знает что, — облегченно вздыхает дед.

— А что — испугался?

— Да подите вы к черту, — смеется, воспрянув духом, дед. — Тут еще бы разок круг дали и в штанах мокро бы стало.

И смех и грех.

— А мы тебе, отец, нитки капроновые на новую сеть привезли. Помнишь, в прошлом году заказывал?

А последние два года дед знакомых своих не видел.

Может быть, они и прилетали, да только он эти годы на Паршино озеро с пчелами уже не выезжает. И годы уже не те и здоровья нет. Частенько дед похварывает.

А из ниток тех, что они ему привезли, он связал сеть. Отменная вышла сеть. Ставит он ее и небольшое озерко, что возле деревни, на въезде.

В третьем Веритюткинском пруду объявилась акула, Об этом сообщил Митька Пискунов.

Он третьего дня после посевной хотел в том пруду купнуться.

Митька только-только залез в воду, но та ему вцепилась в мягкое место зубами, что он, не помня себя, без трусов выскочил из воды.

Получилось почти как в кино «Тайна двух океанов» Слушая Митьку, мужики от души смеялись.

Митька же — божился.

Директор начальной школы, учитель Качусов, самый ученый в поселке человек, качал головой и посмеивался — Акулы в Сибири? Предрассудки. Не может быть.

Митька стоял на своем и даже грозился снять штаны, что-бы на фактическом материале подтвердить истину, Но штаны снимать не пришлось.

Заготовитель Иванов, слушая Митьку, сказал, что за шкуру этой рыбы, а она очень ценится, дают премию 10000 рублей (по старым деньгам — шел как раз 58 год) плюс мотоцикл «ИЖ».

Мужики сразу смеяться перестали.

Попросили Митьку по новой все рассказать.

Митька не отказался.

— У-у! — зашумели после Митькиного рассказа мужики. — Да мы эту акулу враз выловим. Мордушек понаставим и мотоцикл с премией наш.

Поставили. Только пусто в мордушках. Кроме мелких гольянов — нет никого. Но гольян — не акула.

Снова засмеялись мужики. Теперь уже не над Митькой. Теперь над собой.

Долго смеялись.

Потом дали Митьке кличку — Акула. Чтобы не врал.

Но смеялись зря. В конце лета пастух Коля-капитан подогнал поить к тому пруду коров.

Акула выскочила из воды и хотела вцепиться в морду корове Коли Сундеева.

Но корова, не будь дурой, — увернулась и поддела ее на рога. Ровно какой навильник сена.

Так с той акулой на рогах и пришла вечером домой.

Сам Сундеев, видя на рогах своей коровы мотоцикл с премией, закричал «Ура».

Но преждевременно. Корова акулу рогами так испыряла, что о премии уже не могло быть никакой речи.

Шкуру сними — разве только на сито — муку сеять.

После все поверили Митьке Пискунову.

И учитель Качусов тоже.

Учитель внимательно осмотрел акулу, а затем написал заметку в районную газету.

Пусть все знают про такой удивительный факт.

Там же в заметке и про Митьку сообщил.

Как он пострадал от злодейки безвинно.

Заметку напечатали.

Весь район узнал про акулу в третьем Веритюткинском пруду. Про пострадавшего Митьку тоже.

Митька ходил именинником.

Но потом про акулу забыли.

Но кличка за Митькой так и осталась.

Он долго ее носил. Но потом носить ее ему надоело.

Митька, глядя на людей, махнул в город.

Там его только величают.

Чюлюкин — умный мужик. До всего дотошный. А главное — мастеровой. В свое время лодку как-то смастерил.

Пре-о-ри-ги-наль-нейшую. Какую еще никто никогда в жизни не видывал. В селе его. В Пунькино.

Смотрят все на лодку, удивляются — это же надо таку башку иметь. Ай да Чюлюкин! Аи да Чюлюкин!

И уж не помню, кто, но кто-то надоумил его отвезти ту лодку в район. И там ее показать — дескать, вот у нас какие люди. В Пунькино.

Тот послушался.

Выбрал свободное время, заявляется в соответствующее районное учреждение. Дескать, так и так, я такой-то и такой, вот смастерил лодку, не изволите ли ее рассмотреть и резолюцию мне на нее дать.