Сергей Герасимов - Создатель чудес

Она улыбнулась.

– А что теперь? – спросил Вацлав?

– Теперь я пойду к нему и попрошу прощения. Я скажу, что все равно его люблю и никому ничего не скажу. Может быть, он согласится.

– А если нет?

– Но ведь снег еще идет. Значит, я должна быть с ним.

– Маргарет, почему вы здесь? – спросил Вацлав.

– Потому что это мой санаторий. Точнее, он принадлежит моему отцу. Я уже однажды отдыхала здесь. Тогда мне было лет шесть. Но мне тогда не понравилось, потому что я была одна. Сейчас гораздо лучше.

– А ты знаешь, – сказала Нора, – я знаю, кто убийца. Это Тим. Это он убил того человека.

– Роберта? – откликнулась Маргарет.

– Не знаю, как его звали. Того, кто был твоим братом, которого убило током.

– Его звали Роберт. Он меня охранял. Я его знала с детства, он всегда служил нашей семье.

– И ты поверила, что его убило электричеством?

– Нет, я знала, что его убил Тим.

– Что? – Нора сделала большие глаза.

Вацлав вмешался.

– Дайте мне объяснить все, – сказал он, – Кто-то шантажировал вашего отца, Маргарет, верно?

– Верно.

– Ваш отец должен был отдать что-то в обмен на вашу жизнь. Вас не похищали, а всего лишь планировали нападение. Вы могли бы попасть в автомобильную аварию, стать жертвой случайного человека на вечерней улице или просто утонуть в собственной ванне. В конце концов вы сорвались с обрыва, но вам повезло. Отец решил отправить вас сюда, считая санаторий безопасным местом. Вы прибыли тайно, в снежную ночь, на вертолете. С вами был Роберт – профессиональный охранник, отвечающий за вашу жизнь. Но убийца прибыл сюда днем раньше. Те люди знали все заранее. Это означает, что предатель – близкий вашему отцу человек. Теперь скажите, из-за чего все началось?

– Не знаю точно. Кажется из-за лекарства.

– Тогда это очень ценное лекарство – от рака или СПИДа, например.

– Нет, это что-то военное. Нашей семье принадлежит несколько фармацевтических фабрик, одна из них экспериментирует с новыми веществами. Но мы только выполняем заказы. Один из заказов мы выполнить не смогли. Тогда все и началось.

– Скажите, Маргарет, почему ваш отец не согласился заплатить?

– Но ему не нужно было платить деньги, он должен был только отдать лекарство.

– Тогда почему он не отдал лекарство?

– Он бы никогда этого не сделал, такой уж он человек. Когда ему угрожают, он всегда делает наоборот. Он бы скорее дал меня убить, чем подчинился бы.

– Похоже, он так и сделал.

– Но он же не знал, что здесь окажется Тим. Когда Тим убил Роберта, следующей должна была умереть я. Но Тим не сделал этого. Он мне все рассказал сам и сказал, что любит меня. Мы с ним собирались сбежать. У него были деньги – и мы смогли бы жить где-нибудь.

– А потом он вас сбросил со скалы.

– Да, наверное, он передумал. Но он все равно любит меня, я это знаю. А даже если не любит, то мне все равно.

Они проговорили весь остаток ночи до вьюжного утра, и снег падал и падал, и уже казалось, что снег – единственно возможное состояние природы, что облака разбухли и опустились к земле, устав от собственной тяжести, и разрослись вверх до бесконечности, и погасили планеты и звезды, и звезды шипели, вскипали, остывали и превращались в красивые кусочки льда, и будто Солнце погасло первым, и плыло сейчас где-то, холодное, прозрачное и драгоценное, будто огромный бриллиант, – облепленное нетающим снегом. Так казалось – но не из-за вьюги за окном; с каждым немыслимым быстро уплывающим часом разговора Вацлав понимал все больше и больше, и к той минуте, когда можно было выключать свет – тени на стенах из черных стали голубыми, – он уже понял все. Все прошлое, настоящее и будущее. Оставалось узнать совсем немного.

– Маргарет, прежде чем вы уйдете, – сказал он, – я хотел бы взглянуть на вашу ладонь.

– Я не верю, что будущее записано на ладони.

– На вашей ладони записано все, что касается вас, – не только будущее и прошлое, но и то, о чем вы думаете, о чем думают люди, близкие вам, любящие или ненавидящие вас. Посмотрев на ладонь, я смогу узнать, где находится то лекарство, о котором вы говорили. Я смогу узнать, для чего оно предназначено. Смогу узнать, кто из вашей семьи предал вас. Это был член вашей семьи – я уже знаю. Я могу разгадать все загадки, не бойтесь.

Она нерешительно протянула руку.

Он взял ее за запястье и начал говорить.

– У вас очень короткая линия жизни, и вы об этом знаете. Именно поэтому вы не верите в то, что будущее записано на ладони.

– Да.

– Линия жизни резко обрывается, это значит, что вы погибнете неожиданно и быстро.

– Мне говорили об этом.

– Не беспокойтесь, как раз такие вещи часто не сбываются. Сбываются более тонкие предсказания.

– Какие?

– Давайте поговорим о лекарстве. Ведь дело в первую очередь в нем, верно? Это лекарство у меня. Если бы я отдал его вам, то что бы вы сделали?

– Это не может быть правдой.

– Так что бы вы сделали?

– Я бы отдала его Тиму, а он отдал я уж не знаю кому. И весь этот кошмар бы закончился.

– А ваш отец?

– Не знаю.

– Тогда будет лучше, если я сам отдам лекарство Тиму.

– Нет, не лучше, вы будете в опасности.

– Он и так знает все обо мне. Вы ведь помните клочок бумаги, которого не оказалось в моем ящике. Я уже тогда знал убийцу, а он знал, что я знаю его.

Маргарет помолчала.

– Хорошо, я отдам лекарство вам, но не сразу. Сейчас я попробую разгадать, как оно действует, – сказал Вацлав.

– По руке?

– По руке.

– Это невозможно.

– Слушайте. В малых дозах оно улучшает самочувствие, повышает настроение. Его можно использовать и для этого. Но его будут использовать иначе. В военных целях, как вы сказали. Его нельзя использовать постоянно; при регулярном применении у человека начинаются галлюцинации и бред. Это вещество можеть быть и смертельно опасным. Но, конечно же, его не станут использовать как яд. При однократном применении оно дает сильные изменения психики, не нарушая памяти, координации движений и жизненно важных функций. Оно снимает скорость реакции, поэтому его нельзя давать солдату перед боем. Может быть, оно облегчает страдания? – нет. Оно заставляет… – Да, заставляет подчиниться… Вот, я уже вижу – оно заставляет человека подчиниться приказу. Вы лишаетесь собственной воли и делаете то, что от вас потребовали. Это прекрасное изобретение – можно передвигать людей, как шахматные фигурки, они без сожаления пойдут на смерть, они пойдут против своих убеждений, они выдадут любые тайны. Впрочем, такие вещества уже есть, я думаю, что это просто сильнее действует. Но это вещество не годится для массового употребления, оно наносит слишком большой вред человеку. Хотя, я не прав – когда человек превращается в шахматную фигурку, любой вред, причиненный ему, становится несущественным.