Алексей Лебедев - Невинная жертва

— С радостью и удовольствием, моя сударыня! Но мы не одни здесь. Сударь Избранник…

— Ничего, пусть мальчик посмотрит и поучится. Верно, малыш?

— Как хотите, — пробурчал я.

Они вылезли из бассейна и приступили к делу.

Я решил не обращать на них внимания, но это оказалось выше моих сил. Так что интерес пересилил обиду, и я последовал совету сестры Эммы.

А наутро мы расстались с Тимофеем Храбрым.

Этот тип отправился на новые подвиги.

Это случилось на третью ночь нашего путешествия.

Я проснулся от чужого прикосновения и отшатнулся в страхе: во сне я вновь переживал свое первое свидание, пробирался через ночной лес к заветной поляне, где она уже ждала меня — нет, не Лида, а сестра Эмма. В луче моего фонарика она вылезла из своего трико и обняла меня, заваливая на землю, превращаясь в нелюдь…

— Не бойся, это я, — услышал я шепот жрицы и увидел изящный силуэт ее тела в полумраке ночного освещения — она присела рядом со мной. — Все хорошо.

— А! — отозвался я. — Мне тут кошмары снились.

— Бедный малыш, — она погладила меня по голове. — Столько всего на тебя вдруг свалилось… Знаешь, со мной происходит одна вещь, очень странная. Вообще-то, мы редко в чем себе отказываем. Точнее — не в том, в чем отказывают себе обычные люди.

— Не понимаю.

— То, что ты меня хочешь, я знаю, и это нормально. Это так и полагается. Странно, что я хочу тебя. Даже в объятиях Тимофея я почему-то думала о тебе и получала удовольствие, представляя тебя со мной. Хотя он — герой, а ты — почти ребенок. Но, кажется, теперь я понимаю Ани-Рам. Слишком близко я подошла к ее тайнам.

— Мы все равно не можем. Вы же знаете! — на всякий случай предупредил я, не подавая вида, как обрадовало меня ее признание.

— Не факт, — задумчиво проговорила сестра Эмма. — Сила, что прикреплена к тебе Знаком, подобна домашней собаке: она охраняет тебя от чужих, а я — СВОЯ. Талисманы пока выполняют примитивные функции, ты еще не умеешь ставить свой код доступа — значит, на них стоит МОЙ. Конечно, некоторые файлы придется отредактировать, и память об этих событиях — тоже. Замаскируем все под сон!

— Но… — она не дала мне договорить, зажав рукой рот.

Сначала я ждал ужасной вспышки света, но потом расслабился.

Все прошло чудесно.

Какое-то время после этого мы просто лежали, чувствуя тепло друг друга, как вдруг жрица издала яростный стон.

— Что? — испугался я.

В ответ она разразилась ругательствами в адрес змееклонов.

— Вспомни! — крикнула она на меня. — Вспоминай, придурок!

Я начал вспоминать, полагая, что мне это не удастся, как до сих пор не удавалось, но темные чары вдруг спали с меня, и я как в прорубь, окунулся в воспоминание…

Я оказался в ветхом сарае, на куче тряпья.

Прямо надо мной стоял мужик в кожаной куртке, с бородой и в черных очках. В руке он держал что-то вроде большой вилки с тремя острыми зубьями. Орудие это было направлено на меня.

Я хотел пошевелиться, но руки и ноги не слушались.

— О ничтожное создание, — обратился ко мне мужик басом. Знаешь ли ты, что видишь перед собой?

— Вы меня этим есть будете? — предположил я.

— Невежда! — обиделся он. — Ты не знаешь даже Знака Тех, с кем твои хозяева ведут тысячелетнюю вражду. Не знаешь и слуг Их.

— Ага, вы змееклоны, — догадался я. — И эта вилка — символ Трехглавого Змея.

— Не кощунствуй, убогая жертва пропаганды! Ибо этим мерзким прозвищем прихвостни Рыжеволосой Ведьмы называют Трех Богов. Да ты, наверное, и не слышал ничего об Истинной Триаде?

— Нет, к сожалению, — сказал я, рассчитывая выиграть время.

— Знай: когда в Мир пришел Пророк, он возвестил Пришествие Четырех Богов, а не одной Ани-Рам. И долгие века предки наши провели в ожидании. Но явилась одна Ани-Рам, и запретила помнить Других, ибо Они якобы не достойны править Миром, и потому Силой Ее низвергнуты в Бездну. И жрецы, что превыше всего ставили свою власть, приняли новую веру. Мы же по-прежнему чтим Трех Богов и проклинаем Ани-Рам, что недостойна зваться Богиней, но лишь Беспутной Ведьмой, Губительницей Богов. Ясно ли это тебе, отрок?

— Ясно, — подтвердил я.

— Мы живем в ожидании Казни Губительницы. Ибо предсказано Великими Мастерами, что скоро явится в Мир Палач, Волк Сумерек, Меч Трех Богов и низвергнет Ведьму с ее престола.

— Интересно, — сказал я. — Не хочу показаться неучтивым, но что вы собираетесь делать лично со мной?

— Мы ничего не можем сделать с тобой, — вздохнул змееклон. — Знак и талисманы защищают тебя. Но вот с твоей провожатой мы кое-что сделаем. Сделаем так, что она сама потом кое-что сделает с тобой. Это очень тонкие чары, их не уловит тупая сигнализация. Да, ведь они не будут враждебны ее душе и телу, а только усилят и направят их движение в нужное русло… Счастливо поразвлечься! Я заблокирую вам обоим память, но когда заклинание исполнится, вы вновь вспомните все и ужаснетесь. Но будет поздно. И передай тем, кто будет допрашивать вас: это сделал Мастер Фома!

— Змей! Змеиный змей, затраханный змеем на змее! — ругалась жрица, стеная и покачиваясь, сама словно змея перед фокусником.

— Ну и что, — попытался я утешить ее. — Неважно, почему мы сделали ЭТО, все обойдется!

— Как это — обойдется?!

— Но вы же говорили…

— Я была самонадеянной дурой, когда вздумала обмануть свою Богиню! Так действовало заклинание поганого змееклона. О Хозяйка моя, прости рабу Твою грешную, ничтожную! Оставь мне жалкую мою жизнь, дай искупить вину, не повергай в Бездну посмертия!

Я вздохнул. Сестра Эмма больше нравилась мне иной — гордой и властной, а не униженной и кающейся. Про себя я решил, что ни в чем не виноват: ведь я был соблазнен старшей по сану. Правда, героем мне теперь не быть, равно как и мудрецом. Что же дальше? Наверное, придется вернуться в родной дом, в родную школу…

От этих мыслей мне стало жутко тоскливо.

Однако я рано настроился на такой лад.

В подземелье вдруг громыхнуло, вспыхнул яркий свет, стены и потолок куда-то исчезли, вокруг заклубился зеленый туман.

Сестра Эмма взвыла и стала биться головой о ковер.

Справа от нас из мглы возник гигантский призрак женщины с огненно-рыжими волосами, в зелено-пятнистом комбинезоне, с ножом из сверкающей стали в руке. Я понял, что это сама Ани-Рам.

— Я слышу твои молитвы, Эмма, — пророкотал Ее голос. — Кто обидел мою малютку?

— Мастер Фома!

— Ну что ж, вызовем его на ковер.

В нескольких шагах от нас появился бородач в кожаной куртке — я сразу узнал Фому. Сначала он был слегка ошарашен, но поняв, на каком уровне ведется разборка, возгордился своей миссией:

— Увы Тебе, Рыжеволосая Ведьма! Я лишил тебя Избранника и совратил прислужницу Твою. Неплохо для смертного, а?