Сергей Никонович - Алькурд Пардес II. День Солнца.

Что-то твёрдое упёрлось в поясницу.

— Не двигайся, — спокойно проговорили сзади. — А руки вверх подними.

Зиг молча подчинился.

— А теперь иди, — ствол автомата ткнул в спину.

Заннинс послушно выполнял всё, что ему говорил властный голос. Оказавшись в здании, он сворачивал там, где ему приказывали, шёл по пустынным широким коридорам, внимательно примечая висящие по углам видеокамеры. Наконец перед Заннинсом появилась чёрная дверь, в которую его грубо втолкнули.

Это был обычный чиновничий кабинет в коричневых тонах: стол, кресло, компьютер, шкаф, заваленный документами и большой портрет генерального секретаря Союза на стене. Зиг замер с полуопущенными руками.

Посредине кабинета, словно бы дожидаясь Зига, стоял человек в военной форме. Скрестив руки на груди, мужчина чему-то радостно скалился. Улыбка дико смотрелась на мертвом, словно высеченном из куска гранита лице. Уродливой трещиной от губ к носу тянулся ломаный шрам. В глазах незнакомца кипела злость, смешанная с торжеством.

— Я сначала и не поверил, когда мне позвонили, — картинно развёл руками военный. — А это действительно ты.

Зиг удивлённо посмотрел на незнакомца из-под свисающих со лба серых патл.

— Неужели не помнишь меня? — искренне удивился мужчина, в голосе скользнула злость.

Автомат ткнул под рёбра, вынуждая сделать еще один маленький шажок. Зиг честно напряг память, всматриваясь в лицо военного, но оно даже не казалось знакомым.

— Это ты мне оставил! — мужчина ткнул пальцем в разорванный край губы.

Заннинс опешил. Он мог поклясться, что видит этого человека впервые.

— Как и предполагалось, — махнул рукой военный. — В тебе нет и капли той силы и ярости. Ты просто жалок. Я мечтал о том, что встречу тебя, каждый день. А ты… ты просто мальчишка.

Неужели этот человек был среди тех, кто стоял на пути, когда Зиг в прошлый раз вломился в секретный центр “Наследия”, чтобы вызволить Лилиан? Один из военных, что пытались преградить ему путь? Заннинс почувствовал, как его пробивает от напряжения пот, но так и не смог найти на задворках своей памяти хотя бы клочок воспоминаний об этом.

— Прошлый раз… — разлепил ссохшиеся губы Зиг. — Был здесь?

Мысли путались. Военный напротив противно скалился.

— Получается, ты ничерта не помнишь? — с издёвкой поинтересовался он. Не дожидаясь ответа расхохотался. — Что ж, для тебя же лучше. Зачем животному воспоминания и разум. Животное должно сидеть на цепи. А это мы сейчас устроим.

Военный взял со стола трубку радиотелефона и поднёс его к уху. Некоторое время потребовалось, чтобы на той стороне ответили.

— К нам заявился Заннинс. Да он. Нет, никаких сил не проявляет. Притворяется? Нет, не думаю. В тот раз всё было иначе… Да непременно. Я лично отведу его к лифту. Да сейчас.

Военный нажал на трубке отбой и швырнул её на стол.

— Эй, солдат, свободен, — рявкнул начальник за спину Зига.

Двери лифта бесшумно разошлись. Свет ртутных ламп красил стены и пол в холодные синеватые оттенки.

Зиг поднял голову. Стоящие в коридоре люди казались плоскими картонными картинками. Три высокие плечистые тени забором перегораживали коридор. На их фоне белело пятно медицинского халата. Приземистый человек запустил руки в карманы халата и развязной походочкой приблизился к Зигу.

С его стороны Заннинс наверняка выглядел жалко. Сидящий на коленях на полу лифта в окружении целых семерых охранников из числа ополченцев при полном боевом параде. Каждый из них держал наставленный на альбиноса ствол, глифы поддерживали невидимые щиты, готовые в любой момент принять на себя пулю. Даже лица скрывались за чёрными стеклами забрал кевларовых шлемов, которые ополченцы обязаны были одевать разве что при объявлении тревоги и полной мобилизации.

Перед глазами Зига мелькнул бейджик. Чувство яркого дежа-вю пронзило тело стоило глазам скользнуть по надписи: “Д-р Лихановский”. Мелкая фотография сверкнула глянцем в неестественном мертвецко-голубоватом свете. Лицо казалось смутно знакомым. Стандартные для литеранца грубые черты лица, прямоугольный подбородок и выпирающие бугорки скул — всё это Зиг видел и ранее.

Доктор Лихановский наклонился, заглядывая в лицо Зигу. Карие глаза улыбнулись. Что-то забытое шевельнулось, мелькнуло перед внутренним взором и снова нырнуло в глубины памяти.

— Кто ты?! — не удержался от вскрика Зиг. Он попытался вскочить, но один из обступивших его церберов опустил широкую ладонь на плечо, прижимая к полу. Заннинс дёрнул плечами, звякнула короткая цепочка наручников, стянувших за спиной руки.

— Зиг я тот, кто поможет тебе, — сухие, потрескавшиеся губы доктора произнесли это медленно, делая ударение на каждом слове. — Я так рад, что ты вернулся.

— Я здесь из-за Лилиан, — рявкнул Заннинс, снова постарался вырваться и на этот раз почувствовал тяжёлую руку на втором плече.

— Твоя сила должна быть под контролем, — покачал головой Лихановский. — Иначе она станет опасной для тебя и остальных. Даже для твоей сестры.

Удовлетворенный озадаченным видом Зига, он отвернулся.

— Забирайте, — приказал Лихановский перекрывающей коридор троице.

Зачастили тяжёлые шаги. Эти трое не были похожи на ополченцев с верхнего этажа. Привычки профессиональных наёмников угадывались даже в резких отрывистых движениях. Двое подбежали к Зигу, третий наставил на альбиноса штурмовую винтовку.

Заннинс рванулся вперёд, как футболист, прорывающийся меж двух полузащитников. Наручники не выдержали, цепочка порвалась, искорёженные звенья полетели на пол. Браслеты, оставшиеся на запястьях ужами скользнули по руке, упали в вывернутые ладони. Холодной вспышкой сверкнула сталь. С треском острые куски металла проломили пластик чёрных коробочек на поясах двоих наёмников. Вогнав в глифы куски поломанных наручников, Зиг, не останавливаясь, кинулся на третьего охранника. Тот не успел выстрелить. Заннинс ухватился за ствол винтовки, приклад собственного оружия ударил военного в подбородок. Вырвав винтовку из рук оглушённого, Зиг обхватил его шею рукой, тисками сдавливая горло, и прижимая к себе несчастного.

Всё произошло в считанные мгновения. Наверное, Лихановский в этот момент в полной мере понял смысл выражения “стоит только отвернуться”. Доктор стоял ни жив ни мёртв, широкими от ужаса и неверия глазами смотря на происходящее. Больше всего его конечно поразило то, что двое наёмников, оставшихся без защиты глифов послушно стояли подняв руки. Сразу несколько стволов укороченных автоматов опустившихся на лифте ополченцев утыкались в спину каждому. Последний из числа троицы трепыхался в руках Заннинса, кажется медленно задыхаясь.