Джон Уиндем - Кукушата Мидвича [liters]

Зиллейби предложил Фрименам, как и некоторым другим лицам, кооперировать усилия, но успеха не добился. Какой бы департамент ни абонировал Фрименов, он имел в их лице чемпионов по таинственности, нам же казалось, что, как бы высоко ни ценилась сдержанность в высших сферах, хоть некоторая общительность принесла бы им куда более ценную информацию при затрате гораздо меньших усилий. И все же, насколько мы понимали, они могли передавать куда-то весьма ценные наблюдения. Так что нам оставалось только предоставить им и впредь вынюхивать в избранной ими манере.

Как бы ни были интересны для науки Дети в первый год своей жизни, они почти не давали пищи для новых опасений. Исключая стойкое сопротивление любым попыткам увезти их из Мидвича, новые свидетельства их способности к внушению были редки и слабы. По словам Зиллейби, Детишки были удивительно разумны и самостоятельны, но только до тех пор, пока за ними хорошо ухаживали и выполняли все их желания.

На этой стадии в них не замечалось почти ничего, что могло подкрепить зловещие предсказания старух или выраженные более пространно и красиво, но почти такие же мрачные прогнозы самого Зиллейби. Убаюканные мирным течением времени, Джанет и я, равно как и многие другие, стали думать, не ошиблись ли мы и не угасают ли необыкновенные свойства Детей, чтобы исчезнуть совсем, когда те повзрослеют.

И вот тогда-то, в начале лета следующего года, Зиллейби сделал открытие, по-видимому, ускользнувшее от внимания Фрименов, несмотря на их вдохновенное вынюхивание.

В один прекрасный солнечный день Зиллейби появился в нашем коттедже и стал безжалостно тащить нас на улицу. Я протестовал против нарушения моего рабочего распорядка, но от Зиллейби не так-то легко отделаться.

– Знаю, дружище, знаю. У меня у самого перед глазами маячит лицо моего издателя, орошенное потоками слез. Но то, что я хочу вам показать, – очень важно. Мне нужны надежные свидетели.

– Свидетели чего? – спросила Джанет без всякого энтузиазма. Но Зиллейби только головой помотал:

– Никаких предварительных объяснений не будет. Я просто хочу, чтобы вы присутствовали при опыте, а выводы сделаете сами. Вот здесь, – он стал рыться в карманах, – наша аппаратура.

Он выложил на стол маленькую, украшенную изящной инкрустацией деревянную шкатулочку, размером в половину спичечного коробка, а также простенькую головоломку, составленную из двух толстых проволок, изогнутых так, чтобы они образовали, казалось, нерасторжимое целое, хотя, поставленные в определенное положение, они легко разъединялись. Он взял деревянную шкатулочку и потряс ее. Внутри что-то забренчало.

– Там внутри леденец, – сказал Зиллейби. – Все это бесполезный продукт изобретательного гения японцев. Никаких внешних следов, что шкатулочка открывается, нет, но, если сдвинуть этот кусочек инкрустации, она легко откроется, и в награду вы получите леденец. Зачем нужна такая игрушка, поистине, могут знать только японцы. Но для нас, я полагаю, она может оказаться весьма полезной. Ну, кого из детей мужского пола мы навестим первым?

– Ни один из Детишек не достиг еще и года, – холодно указала Джанет.

– Во всех отношениях, исключая, так сказать, календарный возраст, Дети, как вам известно, соответствуют хорошо развитым двухлеткам, – возразил Зиллейби. – Да к тому же то, что я хочу сделать, не является в полном смысле тестом на интеллект. Хотя, возможно… – Зиллейби не закончил фразу. – Должен сказать, что я не вполне уверен в точном значении теста. Впрочем, это не важно. Назовите ребенка.

– Ладно. Пусть будет ребенок миссис Брант. – И мы отправились к ней.

Миссис Брант провела нас в маленький садик, где ребенок играл на газоне в манежике. Выглядел он, как и говорил Зиллейби, крупным двухлеткой, причем очень сообразительным. Зиллейби протянул ему деревянную коробочку. Ребенок взял ее, осмотрел, обнаружил, что в ней что-то стучит, и в восторге принялся трясти. Мы с интересом наблюдали, как он пытался ее открыть. Зиллейби дал ему поиграть немного и отобрал все еще не открытую коробочку, в обмен протянув леденец.

– Не понимаю, что нам это дает, – сказала Джанет, когда мы вышли.

– Терпение, дорогая, – с упреком откликнулся Зиллейби. – Кого мы навестим теперь? Только тоже мальчика.

Джанет предложила дом викария.

– Не годится. Там наверняка будет и девочка Полли Растон.

– Ну и что? Уж очень вы сегодня таинственны, – сказала Джанет.

– Просто хочу, чтобы мои эксперты ни в чем не сомневались, – отозвался Зиллейби. – Выбирайте другого.

Мы остановились на старшей миссис Дорри. Там Зиллейби повторил всю процедуру, но ребенок, поиграв немного коробочкой, протянул ее Зиллейби обратно и выжидающе посмотрел на него. Зиллейби, однако, коробочку не взял, а показал, как она открывается, после чего позволил ребенку открыть ее самому и взять леденец. Затем положил в коробочку новый леденец и опять протянул ребенку.

– Попробуй-ка еще раз, – предложил он, и мы увидели, как ребенок легко открыл ее, получив в награду вторую конфету.

– Теперь, – сказал Зиллейби, – пойдем обратно к экземпляру номер один – к ребенку Брантов.

В садике миссис Брант он снова предложил сидящему в манежике ребенку шкатулочку – точно так же, как сделал это в первый раз. Ребенок охотно ее взял. Ни минуты не колеблясь, он нашел нужный кусочек инкрустации, сдвинул его и достал леденец так, как будто проделывал это уже десятки раз.

Зиллейби поглядел на наши удивленные лица и чуть заметно подмигнул. Потом мы вышли на улицу, где он перезарядил игрушку.

– Хорошо, – сказал он, – назовите еще какого-нибудь мальчика.

Мы навестили еще трех в разных концах деревни. Ни один из них не выразил удивления при виде коробочки, все они открывали ее так, будто давно были знакомы с ней, и без промедления уверенно извлекали содержимое.

– Любопытно, не правда ли? – заметил Зиллейби. – Теперь проверим девочек.

Мы повторили ту же процедуру, за исключением того, что секрет коробочки был показан не второй, а третьей девочке, после чего все пошло так же, как в первой серии опытов.

– Поразительно, да? – ухмылялся Зиллейби. – Не хотите ли теперь воспользоваться проволочной головоломкой?

– Может быть, потом, – ответила Джанет. – Я сейчас попила бы чайку. – И мы с Зиллейби вернулись в наш коттедж.

– Идея с коробочкой очень хороша, – скромно похвалил себя Зиллейби, поглощая сандвич с огурцом. – Простенькая, неопровержимая и работает, как часы.

– Означает ли это, что вы испытывали на них и другие идеи? – спросила Джанет.

– О, очень многие. Одни из них были чрезмерно сложны, другие не очень убедительны. А кроме того, сначала я исходил из не вполне правильных предпосылок.