Джон Уиндем - Кукушата Мидвича [liters]

– Неужели ты не понимаешь? Неужели у тебя нет самых элементарных человеческих чувств? – спросила она дрожащим голосом.

Позади кондуктор то ли удивленно, то ли шутливо сказал:

– Поехали, что ли, дамы? Решайтесь же, наконец! Наша старушка не кусается, знаете ли. А ждать тут целый день нам расчета нет.

Кучка женщин стояла в нерешительности, у некоторых был явно испуганный вид. Миссис Дорри сделала еще одну попытку войти в автобус, но опять без толку. Две женщины повернулись к мальчику и со злобой посмотрели на него. Он ответил им ничего не выражающим взглядом и ни одним движением не выдал своих истинных чувств.

Мисс Латтерли нерешительно повернулась и пошла прочь. Кондуктор рассердился.

– Что ж, если никто не хочет садиться, мы отправляемся. Расписание, знаете ли, штука серьезная.

Никто из сбившихся в кучу женщин даже не шевельнулся. Кондуктор дал резкий звонок, автобус тронулся. Кондуктор проводил взглядом исчезающих вдали женщин и недоуменно покачал головой. Пробираясь вперед, чтобы обменяться впечатлениями с шофером, он пробормотал местную поговорку:

– В Оппли – молодцы, в Стауче – хитрецы, в Мидвиче – глупцы.

Полли Растон, драгоценная правая рука своего дяди по делам прихода, с тех самых пор, как она преодолела, хотя и не до конца ликвидировала, разрыв между двумя семьями, везла на автомобиле миссис Либоди в Трайн навестить викария. Его ранения, полученные во время сражения, как сообщил по телефону врач, были болезненны, но не опасны – всего лишь перелом лучевой кости левой руки, трещина в правой ключице и многочисленные кровоподтеки. Викарий нуждался в покое и отдыхе. Он был бы рад, если бы его посетили, так как хотел дать указания в связи с отсрочкой возвращения домой.

Отъехав ярдов на двести от Мидвича, Полли резко затормозила и начала разворачивать машину обратно.

– Ты что, забыла что-нибудь дома? – спросила миссис Либоди в полном изумлении.

– Ничего я не забыла, просто ехать не могу, вот и все, – ответила Полли.

– Не можешь? – повторила миссис Либоди.

– Не могу, – подтвердила Полли.

– Ну уж, знаешь! – сказала миссис Либоди. – Я полагала бы, что в такое время ты можешь…

– Тетя Дора, я сказала «не могу», а не «не хочу».

– Просто не понимаю, что ты там болтаешь!

– Ладно, – ответила Полли. Она проехала несколько ярдов и снова стала разворачивать машину к Трайну. – Теперь поменяемся местами. Сами поведете машину, – сказала она тетке.

Неохотно миссис Либоди заняла водительское место. Она не любила водить машину, но тут пришлось подчиниться. Они поехали, но точно на том же месте, где Полли нажала на тормоз в первый раз, на него теперь нажала и миссис Либоди. Позади раздался сигнал, и пикап с рекламой торговца из Трайна на борту, чуть не задев их машину, проехал мимо. Они смотрели, как он исчезал за поворотом. Миссис Либоди попробовала дотянуться ногой до акселератора, но нога никак не могла нащупать педаль – каждый раз ступня не дотягивалась до нее. Она еще раз попробовала добиться своего – нога, как и раньше, не ступала на педаль.

Полли огляделась и увидела девочку, почти незаметную среди кустов изгороди, внимательно наблюдавшую за обеими женщинами.

Полли долго вглядывалась в нее, пытаясь отгадать, кто это.

– Джуди, – позвала Полли с внезапным предчувствием чего-то дурного, – это твои шалости?

Кивок девочки был еле заметен.

– Перестань сейчас же, – рассердилась Полли. – Нам нужно в Трайн, навестить дядю Губерта. Он ранен. Лежит в больнице.

– Проезда нет, – ответила Джуди, хотя в голосе ее и прозвучала нотка сожаления.

– Но Джуди! Ему же надо согласовать со мной множество дел на то время, пока он будет находиться в больнице.

Вместо ответа девочка просто покачала головой. Полли почувствовала прилив гнева. Она было набрала в грудь побольше воздуха, но тут, занервничав, вмешалась миссис Либоди:

– Не надо сердить ее, Полли. Неужели вчерашний день не послужил тебе уроком?!

Ее совет даром не пропал. Полли больше не сказала ни слова. Она сидела, глядя на девочку, наполовину укрытую кустами, едва сдерживая слезы бессильной ярости.

Миссис Либоди удалось перевести машину на задний ход. Она нерешительно вытянула ногу и обнаружила, что легко дотягивается до акселератора. Несколько ярдов они проехали задним ходом, потом опять поменялись местами. Полли в полном молчании довезла их до дома викария.

А в Кайл-Мэноре мы все еще не могли найти общего языка с начальником полиции графства.

– Но, – протестовал он, поглядывая из-под нависших бровей, – имеющаяся у нас информация подтверждает ваше заявление, что селяне шли в Грейндж, чтобы его сжечь.

– Именно за этим они и шли, – согласился Зиллейби.

– Но вы также говорили, а полковник Уэсткотт подтвердил, что настоящими виновниками были Дети из Грейнджа, что именно они спровоцировали нападение?

– Совершенно верно, – подтвердил Бернард, – но я боюсь, что с этим уже ничего не поделать.

– Вы имеете в виду – нет доказательств? Искать доказательства – это уж наше дело.

– Я имею в виду не отсутствие доказательств, я говорю о неподсудности Детей.

– Послушайте, – произнес начальник полиции с отлично натренированным терпением. – Четыре человека убиты, повторяю – убиты, тринадцать в больнице. Многие сильно избиты. Это не такие события, по поводу которых можно сказать: «Ах, как жаль!» и оставить все, как было. Нам придется вытащить это дело на суд публики, придется решать, кто несет ответственность, и предъявлять обвинения. Поймите вы это.

– Это весьма необычные Дети, – начал было Бернард.

– Слыхал! Слыхал! В этих краях, знаете ли, таких внебрачных полным-полно. Старина Баджер что-то такое мне говорил, когда я вступал в должность… Ну, и у многих не все шарики-винтики на месте – отсюда и специальная школа, и все такое прочее…

Бернард подавил вздох.

– Сэр Джон, все это вовсе не потому, что они умственно отсталые. Специальная школа открыта только потому, что они иные . Морально они ответственны за вчерашнее происшествие, но это совсем не то, что можно подвести под ответственность перед законом. Здесь отсутствует почва для предъявления обвинений.

– Малолетним можно предъявлять обвинения, а также тем, кто несет за них ответственность. Уж не собираетесь ли вы мне доказать, что шайка девятилетних ребятишек может как-то, хотя, будь я проклят, если понимаю как , спровоцировать бунт, в котором убивают взрослых, а потом улизнуть от ответственности и наказания? Фантастика!

– Но я уже несколько раз говорил, что эти Дети – иные . Их календарный возраст не имеет значения, за исключением того, что они все же остаются детьми , что означает, что они могут быть в своих действиях куда более жестокими, чем в своих намерениях. Закон не может на них распространяться, а мой департамент настоятельно требует, чтобы все дело держалось в строжайшем секрете.