Роберт Янг - Эридан - Научно-фантастический роман, рассказы

Сэм притопал сбоку, словно огромный пес, заждавшийся хозяйской ласки. Нажав шестиугольную кнопку, Карпентер отключил дистанционное управление. Затем нащупал на пассажирской двери потайную ручку и открыл замок. Дверь распахнулась.

— Я поведу, я знаю как, — сказал Скип.

Карпентер молчал, привалившись к одной из гусениц Сэма. Рукам, которые его поддерживали, не хватало силы, и он продолжал сползать, пока не ощутил спиной землю.

Небо превратилось в карусель, луна — в серебристую лошадку, и все это кружилось, и кружилось, и кружилось. Он попытался забраться на лошадь, как в детстве, но та ускользнула, а карусель кружилась все быстрее и быстрее, и в конце концов раскрутилась до того, что улетела во тьму и исчезла.

Карпентер лежал в церкви в открытом гробу и не сомневался, что умер.

Нет, не в церкви. В кафедральном соборе.

Белые колонны из квадратных глыб известняка поднимались с обеих сторон к высокому сводчатому потолку, свет от которого отражался вниз, в обширный неф.

Стен Карпентер разглядеть не мог. Возможно, они были слишком далеко.

Ну точно, умер — рядом сидел ангел и плакал.

На коленях у ангела была миска, в руке ложка, а в миске, судя по запаху — куриный суп.

Гроб имел приподнятое изголовье, так что, даже лежа, Карпентер почти сидел. Кто-то позаботился укрыть его одеялами.

Ложка в руке ангела коснулась губ, и Карпентер проглотил ее содержимое. Так и есть, куриный суп. Он проглотил еще ложку.

Он же умер. Зачем ангелу кормить его супом?

Мир поблек перед глазами и растаял.

Когда Карпентер снова открыл глаза, ангел еще сидел рядом. Он больше не плакал, но глаза у него были мокрые и своей голубизной напоминали осенние астры после дождя в сентябре.

Миска с супом по-прежнему стояла у ангела на коленях. А может, это была другая миска. Так или иначе, пахло куриным супом. Ложка коснулась губ, и он проглотил немного. Хороший суп, такого вкусного еще не пробовал.

Собор приобрел более отчетливые очертания. Вдалеке виднелась стена, больше похожая на нагромождение камней, а левее был проем, заросший ползучими растениями. Сквозь их переплетение, раскрашивая арабесками пол, проникал солнечный свет. Наверное, снаружи уже наступило утро, а то и день.

Странный вход для кафедрального собора.

Снова ложка, еще глоток. Затем появился пакетик молока с воткнутой трубочкой. Карпентер потянул через трубочку. Холодное — должно быть, из холодильника Сэма.

Сэм?

Да. Сэм. Его трицератанк.

Он услышал невнятный звук, будто где-то журчал ручей.

И снова провалился в беспамятство.

Очнувшись, он увидел сразу два лица — ангела и мальчика. Узнал Скипа, а потом и ангела. Это была принцесса Большого Марса.

Это ее дворец?

Опять куриный суп. Ложка за ложкой. И опять молоко. Он выпил полупаковки, а может, и целую.

Что-то с правой рукой… Она голая и аккуратно забинтована от предплечья до плеча.

Другая рука тоже голая, и плечи. Куда подевалась рубашка?

И брюки исчезли. И ботинки. И белье. Он лежал под одеялами совсем голый.

Наверно, пока валялся без сознания, кто-то его раздел.

А может, раздели перед тем, как уложить.

Это никуда не годится. Куда делся новехонький костюм?

Выходит, не умер? — подумал он и снова отключился.

На этот раз его занесло на Землю будущего. И увидел он не кого-нибудь, а саму мисс Сэндз. Та была в своем кабинете в отделе хронологии, а он как раз вошел. Как давно он жаждал признаться в своей нерастраченной любви, что пылала в сердце, но все не осмеливался. Однако теперь здесь не тот, прежний Карпентер. Пусть она насмехается сколько хочет, он все равно скажет.

Он пересек кабинет, смело взглянул на девушку поверх ее опрятного рабочего стола.

— Мисс Сэндз, поэты веками воспевали любовь с первого взгляда, но получали в ответ лишь насмешки циничных критиков. Тем не менее, я хочу заявить здесь и сейчас, что дураки как раз не поэты, а циники, и в тот миг, когда вы, мисс Сэндз, впервые предстали перед моими глазами, любовь поразила меня как гром среди ясного неба, и с тех пор я сам не свой. Я месяцами боготворил вас издалека и не осмеливался открыться, ибо знал, что мои чувства останутся без ответа. Однако они столь пламенны, что я больше не могу терпеть и бросаю свою любовь к вашим ногам, пусть даже вы с отвращением ее отвергнете. Вот моя любовь, мисс Сэндз, здесь перед вами, поступайте с ней, как душа пожелает, засуньте в угол или вытрите об нее ноги!

Снова придя в себя, он понял, что теперь может приподняться сам, и спине больше не нужна поддержка изголовья, а само изголовье — это свернутые одеяла, уложенные горкой на лежанку из веток. Слева и справа виднелись похожие постели, а рядом на свернутом одеяле сидел вездесущий ангел с миской куриного супа — принцесса Большого Марса.

— Золотце, почему ты плачешь?

Она спрятала лицо, но вскоре снова повернулась, предлагая все ту же ложку с согревающим супом.

Рядом с принцессой присел ее брат Скип.

— Ого, вы идете на поправку, мистер Карпентер! Скоробудете как новенький!

Их одежда снова была чистой, как из прачечной, только вряд ли в Эридане имелись прачечные.

Появился пакетик с молоком, на этот раз без трубочки. Карпентер отпил немного.

Сэм стоял слева, довольно далеко от входа, увитого лианами. Из-за отключенного камуфляжного поля у танка не осталось ни ног, ни хвоста. Встроенный в гофрированный воротник прожектор смотрел в высокий потолок, и неф освещался отраженным лучом.

От заросшего дверного проема снова падали косые солнечные лучи.

— Сейчас утро или день? — спросил Карпентер.

— Утро, — ответил Скип.

— Кажется, где-то журчит вода.

— Это подземный ручей.

— Надеюсь, ребятки, вы из него не пили.

— Нет, мы не дураки. Брали воду из бака в Сэме, а в ручье только отмывались. Мистер Карпентер, мы… нам пришлось постирать вашу одежду. Она вся была в крови.

— Где она?

— Там, у ручья развешана. Я натянул веревку для белья.

— Скип, а где мы сейчас вообще?

— В подземной выработке. Тут добывали известняк, чтобы делать строительный цемент. Потолок крепили колоннами, и вышло так красиво, что решили высечь на потолке своды, а со временем добавили галерею и лестницу к ней. Продолжали копать за галереей — там известняк лучше — и наделали туннелей, они выходят на поверхность далеко-далеко среди утесов. Ручей тоже подземный, на него наткнулись случайно. Вытекает из стены под галереей и снова уходит в скалы под лестницей.

— Как же вы, ребятки, узнали о таком месте?

— В школе рассказывали.

— Похоже, мы внутри той самой скальной гряды, где уже ночевали.

— Да, но намного восточнее, здесь уже море недалеко, а город ровно к югу.