Оксана Демченко - ХЗ. характер землянина [Litres, СИ]
- Название:ХЗ. характер землянина [Litres, СИ]
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Литагент Ридеро
- Год:неизвестен
- ISBN:9785447495992
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Оксана Демченко - ХЗ. характер землянина [Litres, СИ] краткое содержание
ХЗ. характер землянина [Litres, СИ] - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
Некоторое время Саид моргал, выискивая в сообщении странность, похожую на соринку в глазу – то она колет, то пропадает. Затем соринка проявилась и позволила сформировать вопрос.
– Он не помнит? Ничего себе йотль! Яхгль, прекрати молчать, я все равно прочту. Лучше словами, не приучай меня лезть за слой приватности, я с каждым разом все сложнее замечаю его границу.
– Йотль, – кое-как выговорила пассажирка и проглотила слезы. – Если позволяю себе так широко открыть душу… знаю точно, моя ли это половинка. Но мы посетили этого человека только с целью лечения. Совершенно аморально отнять свободу выбора и вслепую тянуть… Я была счастлива… полностью. Он отозвался… полностью. Но после я взяла себя в руки и сделала то, что должна. Сняла краску с одного слоя поля. Он помнит свою свободу от прошлого. Не более. Так честно. Я виновата. Я очень глупая, я страшная уродина и жить совсем не умею, я каждый раз вляпываюсь невесть во что и потом… потом…
– Фигня, – припомнилось подходящее слово Симы. Саид нарочно грубо и громко хмыкнул. – Жить ты хочешь. На сей раз. Погоди, ты с Альгом… эээ… это не мое дело, но мы застряли в их раю на полдня и мне следовало сообразить, что пока я валялся в отключке, другие оставались активны. Яхгль, разве допустимо лишить признания и памяти человека, когда он тебе не безразличен и отзывается? Тем более даже не до, а после… всего?
Ответов Саид и не пробовал получить: идянка рыдала с судорожными всхлипами, Гав рычал и злился на бестактность друга, а заодно сооружал их хвоста платок и сам протирал слезы на лихорадочно пятнистых щеках Яхгль. В голове идянки такое творилось – не хочешь, а заметишь… И как она первый раз встретила самого Саида, поймала приязнь и попробовала настроиться, а у него душа напрочь занята и связи плотные, не втиснуться и не заместить. И как нашелся совершенно замечательный человек, тоже из пилотов, как он ухаживал и был… перламутровый от нежности. Плотное поле, красивый, мужественный тон, несколько слишком яркий, но молодость всегда петушиста. А однажды услышалось это нелепое «коленками назад». Захотелось все рассказать, и чтобы не осталось недомолвок. На своих настоящих ногах, босиком, идяне ходят очень гибко и тихо. Они обладают еще одной специфической особенностью: внутренне сосредоточившись на идее, «гаснут» для слуха телепатов.
«Отчет обязательный, сорок девятые сутки задания, – ровно надиктовывал голос за дверью. – Приватное примечание: да, с точки зрения физиологии до сих пор не могу перешагнуть барьер и представить, что тело будет иным. Почему их относят к истинным людям? Возврат к основному тексту, конец примечания. Достигнута стабильная привязанность, считываемая мною до средних слоев подсознания. Более глубокое сканирование требует привлечения второго телепата уровня не ниже шесть-пять в координатах эмоции-реакции. Полагаю возможным уже теперь сообщить о вероятности согласия на сотрудничество не ниже восьмидесяти процентов. Контакт объекта с телепатом доу подтверждаю и отношу к случайным событиям…»
Идянка отступала шаг за шагом, пружиня ногами все менее уверенно и оседая ниже к полу. Мир сделался вроде десерта под солнцем – он таял, растекался, терял привлекательность. Тот, кому она поверила, полагал ее своим заданием. Как многие подобные, он усвоил данные о специфической психологии идян, чья логика весьма слаба и подчинена влиянию эмоций, интуиции и настроения. Он исправно считывал последнее и корректировал, как умел. А его хорошо учили!
Не сказали лишь, чем заканчивается для идян разрушение иллюзий. Или ему было все равно?
Саид дышал часто и старался отгородиться от чужой, очень лично истории – но не мог. Он все еще оставался там, на Багрифе, он все еще отступал на неловких ногах, позабывших природную кинематику движения. Он цеплялся за стену, за угол ослабшими пальцами. Нечеткий, слоистый коридор плыл и качался. Собственное поле пугало сильнее чужой лжи: гнев и боль рвались наружу, темные и яростные. Выпусти их на свободу, ощути в себе это, кружащее голову и всепобеждающее – право и силу отомстить. Он будет ползать за тобой, как червь. Сегодня, завтра – всегда. А когда ты запретишь ему и это, он угаснет в отчаянии. И тебе понравится. Испробовав чужой боли, ты сочтешь, что свобода ничтожествам не нужна. Однажды рванув с кого-то поле, становишься чудовищем. Внутри делается пусто, а окружающие видятся не людьми – пищей и средством построения наилучшей, безупречной жизни.
Еще шаг назад. Еще шаг. За угол. Сесть без сил и с ужасом смотреть на нелепые ноги, с которыми женщиной себя чувствовать просто невозможно. Вон идут знакомые – и хохочут в голос… показывают пальцем. Они думают, это шутка? Розыгрыш?
Встать не удается, приходится кое-как перевернуться на живот, подобрать стопы и вскочить прыжком. Чтобы бежать без оглядки, продолжая слышать смех. Как простить их всех, пусть они сто раз не виноваты? Зачем прощать, если ты чудовище для знающих о тебе и урод – для посторонних? Зачем такой – жить?
– Не могу так жить , – все внятнее бился черный шарик пульса в висках.
И она бежала, бежала, наконец-то вспомнив, как умеют бегать и прыгать эти ноги. А после она падала вдоль цветной стены здания, бесконечно долго падала в отчаяние…
– Эй, повторяю, уймись! Жить ты хочешь, а мстить не умеешь, – громче повторил Саид. – Не понимаю женщин! Все вокруг видят тебя очень красивой. Один урод, которому бы морду набить, и то жаль руки пачкать, подумал глупость своим двухклеточным мозгом. И ты веришь именно ему! Ему и розовой дурынде, не способной выучить имя пациента. У нее память короче вздоха. Эй, я запрещаю тебе носить длинные юбки. У тебя красивые ноги. Я так сказал, а мое мнение основано на существенном опыте. Да.
– Дурак ты и.., – сморкаясь последний раз и вытирая слезы, сообщила Яхгль. – И как же мне повезло, что ты жалостливый и добрый… дурак. Все, не надо меня жалеть. Ешь и отдыхай. Я многовато содрала с тебя. Восстановление займет три дня, даже при твоей живучести.
– Ты очаровательная.
– Хватит.
– Ноги выглядят пикантно.
– Полагаю, ты считал достаточно, чтобы знать: идян не следует доводить. Если мы делаемся мстительны, нас относят к классу опасности юсс.
– Молчу. Продолжу читать почту. Гав, назначаю тебя капитаном. Зарегистрируй нас в системе и сформируй координаты, – приказал Саид.
Он без спешки прожевал плитку сладкого и питательного, наблюдая, как морф укорачивает мех, затеняет до густо-серого в синеву, сооружает на спине рисунок золотых якорей и витых шнуров – играет в капитана. Заодно не забывает общаться с катером.
«Сима была так добра, что, сбившись с курса, нашла время дать мне персональное имя. Сообщаю, что она после несущественного происшествия отбыла домой вполне здоровой, хоть и с небольшим опозданием. От себя лично и от группы кэф-кораблей осевого периметра убедительно прошу изыскать время для важного нам дела. Требуется тонкая настройка частично разрушенного сознания крайне специфичного негуманоида при участии телепата доу. Кэф-корабль Ио».
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: