Оксана Демченко - ХЗ. характер землянина [Litres, СИ]

– Прошу прощения, – едва слышно прошелестел Саид. – Драгоценный Утьпим, вы у черты неадекватности. Я сознаю скорбь крушей и всей душою сочувствую, но я вынужден буду…

Круш повернул к Саиду левую голову, всклокотал, сразу же совладал с собой и медленно, благодарно кивнул. Он оценил предупреждение. Всякий круш опасался попасть в щупальца докторов, инстинктивно подозревая камарргов в плотоядности самого ужасающего толка.

– Молчать, – лязгнул взбешенный дрюккель-председатель.

Саид мстительно улыбнулся и поставил на плане рассадки красивую квиппу именно там, где было кресло инсекта. Он знал, что высочайший спесивец час назад безобразно орал на габариуса Чаппу, как на ничтожного подчиненного. Габариус молчал полуприкрыв пленчатые веки, видимые у представителей его расы при крайней стадии переутомления. Габариус слушал и успешно игнорировал. Он мог бы отшить крикуна, как равный – но предпочел допустить разнос и тем спасти от ряда проблем своих подчиненных из габ-системы, в первую очередь Рыга.

Квиппа на плане вспыхнула багровым свечением бесконтрольного гнева. Саид откинулся в кресле и проследил, млея от тихой радости, как исполняется введение председателя в рамки адекватного настроения.

В зал стелющимся шагом проник могучий камаррг с гривой стального оттенка – такие только у старых вождей высшего ранга. Щупальце с шелестом свили пружину и выволокли дрюккеля из кресла. Хитиновый корпус хрустнул под нагрузкой, прогнулся в нескольких местах. Конечности высочайшего носителя конвульсивно задергались, позорно показались из-под желто-алого одеяния, все восемь. Удар хвостового жала исчерпал сопротивление. Дрюккель оказался опущен в кресло и зафиксирован.

Вместо того, чтобы покинуть зал, камаррг вышел на середину зала, оперся передними лапами о стонущий под тяжестью стол, свил щупальца по телу и далее по рогу, венчающему голову. Так камаррги обозначают готовность выйти на ритуальный бой или сказать главное слово.

– Мы здесь и мы тоже часть большого мира, – вибрируя голосом в невероятно глубоких низах звука, возвестил камаррг. – Мы объективны, в нападениях на габы мы не утратили родичей, поэтому мы вне зала совета. Но я желаю предупредить. Удар издали есть позор и слабость. Удар вслепую есть несмываемый позор и преступление. Мы будем знать, кто высказался за подобное. Мы спросим с них от имения каждого пострадавшего невинного существа, если таковые выявятся после удара. Я сказал.

Камаррг вскинул голову и прорычал, витой рог оцарапал стену за спинкой председательского кресла. Великолепный по своей мощи четверолапый врач прошествовал к дверям и покинул зал.

– Полагаю, дольше бездельничать немыслимо. Перейдем к заслушиванию послов, – проследив взором ценителя царапину на стене, сказал пыр. – От лица расы выражаю признательность габралу Рыгу, он смог удержать габ в состоянии мира и не поддался на провокации всех, чьи послы собраны тут, а равно и рас вне зала. Это подвиг, и нежелание габ-центра громко поблагодарить габрала нас удручает. Мы за прыжок к адресату. Проблему надо решить, а не взорвать. Мы за разделение темы агрессии и темы мотивов участия грисхшей. Мы возмущены самим появлением гласных суждений о наказании и возмездии. Это ущербное понимание задач.

– Сафары желают нанести удар, немедленно. – Прощелкал посол и наглухо схлопнул хохолок.

Это было ожидаемо и никто не удивился: телекинетики всегда возвращают обиды дистанционно.

– Брыги, раздери вас дезориентированный трипс, вот прямо сейчас согласны, – рявкнул брыг и зыркнул на соседа-сафара. – Н-да.

– Путь есть кристалл срединной истины, мы за путь, – монотонно возгласил хряс, встал и удалился с совета, сочтя его оконченным.

– Неутолим-ить наш гнев, – проквохтал круш, широко расправляя свой великолепный хвост. – Тягостна-уть наша скорбь. Заразу надо давить еще в кладке, оставив лишь битую скорлупу. Удар немедленно. Да-уть-ить!

Проклокотав в два клюва, круш сел и нехотя сложил хвост. Саид повел бровью и выставил очередной значок. Каждое высказывание посла он наделял «весом» в зависимости от степени убежденности и умения не поддаваться горячке сиюминутного. Круш был на максимуме в первом и на минимум во втором пунктах оценки.

– Трипсы склонны простить ошибки и ждать покаяния, самосознание порой растет медленно, – прогудело над пустым местом за столом, ведь трипс лично не поместился бы в зале.

– Удар вроде и заслужен… Но губры не желают жертв среди невиновных, губры против слепоты, – негромко сказал морф, спрыгнул с кресла и удалился из зала, чтобы снова быть рядом со своим другом.

Саид выставил еще две пометки и тяжело вздохнул. Он устал от политики. Он не мог выставить себе по планке «максимум» объективности, поскольку жаждал удавить послов скопом! Пока они треплются, никто не помогает Симе. Никто! И даже он вынужден быть в числе пассивных подлецов, телепатия скрутила его по рукам и ногам хуже щупалец камаррга – долгом перед людьми и даром, необходимым сейчас всем.

– С учетом выставленных ут-доу телепатом весов мы имеем паритет мнений, – торжественно проскрипел дрюккель, когда все высказались, кроме него самого. – Значит, решение упорядоченности станет решающим.

– Как тонко, – поморщился посол империи.

Дрюккель встал в рост, вполне оправившись от паралича и охотно показывая это. Он воздел усы, не в силах скрыть ощущения подъема, столь естественного для постановщик си-тар-кай квиппы в игре, где все прошло по задуманному. Саид напряженно замер, не зная, как остановить еще не сказанное.

– Мы выбираем удар, – едва имея силы не хрипеть, выговорил председатель совета.

Это было так страшно, что зал буквально окаменел.

Послы, высказавшиеся от имени своих рас за удар возмездия, на самом деле не верили в его нанесение! Они привычно играли в большую политику. Они поддерживали прежние альянсы и строили новые, выражали отношение и заявляли о значимости своих рас. Но вовсе не думали, что берут столь кошмарную ответственность. Даже круш от услышанного нахохлил перо на шее и, не сдержавшись, нырнул левой головой под зачаточное крыло, пряча дрожь клюва. Сафар смущенно вжал голову, отчего его длинная шея петлей легла на спину.

– Как телепат этого совета я выражаю протест, – по мере сил ровно выговорил Саид, кое-как удерживая себя от рывка вперед и удара в сочленение пластин панциря ненавистного дрюккеля. – Сказанное высочайшим носителем исходит от его рюкла, но не от расы. Я это вижу. Данный носитель не имеет более статуса посла и предал галактику Дрюккель.

– Вы не полномочны к подобным утверждениям, – жажда боя в голосе председателя скрипела и визжала ржавой секирой войны.