Бачило Геннадьевич - Настоящик [Сборник рассказов]

– Девчонки, вы попали! – профессионально завывал он. – У нас в гостях супер-пупер-мега-секс-идол! В представлениях нет нужды, вы, конечно, узнали этого парня! Звезда реалити-шоу и телефабрик, первый любовник и последний герой! Поприветствуем его!

Аркаша вдруг почувствовал на себе взгляд толпы. Никто уже не смотрел на сцену, все головы повернулись к нему. Пол качнулся, подкатил тошный испуг, как при попадании в воздушную яму. Прожектор вцепился в него, отбрасывая окружающих в темноту. Аркаша хотел было отступить, нырнуть в людскую гущу, укрыться – ведь не о нем же, в самом деле, грохочет этот голос в колонках – но пятачок пустого пространства повсюду следовал за ним, кутая в мягкий кокон света.

– Да нет, это он шутит, – бормотал Аркаша едва слышно, – розыгрыш такой... подстава...

– Ну, что ты там мечешься, скромняга? – интимно шепнул Мартын на весь ангар. – Лезь на сцену, а то затопчут!

И сейчас же за спинами ахнул нежный голосок:

– Ой, девочки! И правда – он!

Толпа колыхнулась. Мужчин оттирали вглубь, забелели коленки, блеснули губы, потянулись наманикюренные коготки...

Аркаша бросился к сцене. Толпа девчонок смыкалась позади него, настигая. Мартын протянул ему руку и вытащил наверх. Девичья масса с визгом ударилась о подмостки, плеснув на рампу волной терпкого запаха духов.

– Спокойно, дамы! – веселился Мартын. – Звезда сама выберет себе партнершу на белый танец!

– Илюша! Троллик мой ласковый! – взмолился низкий девический голос.

– Димочка! Забери меня отсюда! – заверещал высокий.

– Май! Я здесь! – вопили сразу с нескольких сторон.

Что за черт, страдал Аркаша, глядя в россыпь безумных глаз. За кого они меня принимают? И что это за странные духи? Пахнет, будто жженым медом...

До него вдруг дошло. Пахло от него самого. Мартыновской чудесной водкой на травах, с дымком. И запах становился все резче, почти видимой пеленой стекал в зал, туманя мозги и застилая глаза. По сцене запрыгали мягкие комочки, девчонки бросали пушистых медвежат и зайчиков – брелки со своих рюкзачков, мобильники в меховых чехольчиках, цепочки и сережки. В лицо Аркаше ударил легкий тряпичный пучок. Он подхватил его и рассмотрел. Какие-то кружевные тесемочки, сшитые друг с другом полукольцами.

– Чего это? – растерянно спросил Аркаша.

– Чего, чего! Трусы! – прошипел Мартын мимо микрофона. – Линять отсюда надо, сейчас ломанутся!

Он сгреб Аркашу в охапку и потащил его за диджейский пульт . Здесь обнаружилась низенькая дверца, ведущая за сцену. Дверца была открыта, за ней маячила фигура одного из неразговорчивых мартыновых друганов.

– Лезь туда! Живо! – скомандовал Мартын.

Аркаша не упирался, его подгонял ураганно нарастающий вой и хруст ломаемой рампы.

Втроем они пробежали темными захламленными коридорами и оказались у запасного выхода. Во дворе взрыкивал мотором широченный "Хаммер" с открытым кузовом. Молчаливый сейчас же полез в кабину, где обнаружился и второй, а также водитель, напряженно вцепившийся в руль и даже не повернувший головы.

– Быстро в машину! – гаркнул Мартын на бегу.

– Ты чем меня напоил, скотина?! – уперся Аркаша.

– Потом! Потом объясню! Поехали!

– Ну уж нет! – Аркаша безуспешно пытался оторвать его цепкую лапу от своего рукава. – Я домой пойду!

Мартын неприятно оскалил крупные зубы.

– Дурак! Пешком не уйдешь! Порвут!

Где-то позади уже слышался дробный топот погони.

– А, ч-черт... – Аркаша с трудом перевалился через борт "Хаммера" и, больно ударившись коленом, упал на дно кузова. Рядом мягко приземлился Мартын. "Хаммер" урчал на повышенных оборотах, но не двигался с места.

– Трогай, трогай! – прошипел Аркаша, потирая колено. – Чего ждем?!

Но водитель сидел, будто неживой. Двое друганов спокойно перекладывали на сидении какие-то металлические коробки.

– Сейчас, сейчас, – успокаивал Мартын, – без команды нельзя...

– Без какой команды? – не понял Аркаша. – Ты же сам говорил – порвут...

И тут один из сидевших в кабине, не оборачиваясь, громко произнес:

– Мухтар! Голос!

Мухтар?!

Аркаша изумленно уставился на Мартына. Мать честная! А ведь точно! Никакой он не Мартын! Мухтаром его зовут! Помнилось же, что собачья кличка! И морда совершенно псиная! Как можно было перепутать?

Мухтар снова оскалился, вывалил плоский слюнявый язык, но вместо того, чтобы подать голос, вдруг впился зубами в плечо Аркаши, так что тот заорал от боли.

– Ты что, сдурел?! Отцепись!

Свободной рукой он неловко, без замаха, бил Мухтара по голове, по шее, по носу, но тот лишь жмурился, хрипло рыча, и ничуть не ослаблял хватки.

Дверь клуба распахнулась, и на крыльце появились несколько растрепанных девиц.

– Вот ты где! – истерически завопила одна из них. – Андрюшенька мой!

Сейчас же из ангара посыпалась все пребывающая толпа.

– Пора, – спокойно сказал один из друганов... нет, один из хозяев Мухтара. – Трогай!

"Хаммер" рванул с места и, постепенно ускоряясь, покатил по дворам. Толпа девушек бежала за ним, быстро разрастаясь, теряя каблуки и сумочки, срывая тесную одежду, подминая и топча упавших. Аркаша плакал от боли и страха, глядя в эти безумные глаза. Он пытался вырваться, но Мухтар крепко держал его зубами, порой же нарочно нажимал еще сильнее, чтобы Аркаша кричал и бился в кузове. Толпа тогда сразу густела и ускоряла бег.

Жилой квартал кончился, "Хаммер" вырулил в поле и запрыгал по кочкам. Он походил на комету с огромным хвостом. Двое молчаливых в кабине поднялись во весь рост, откинув крышку люка, будто хотели полюбоваться погоней. Аркаша, наконец, смог рассмотреть их лица. Он закричал в ужасе, визгливо и протяжно, как поросенок, назначенный на стол, но железо в руках Охотников выплюнуло в толпу первый залп, и вопли его стали не слышны...

"...При малом числе охотников наиболее добычлива охота с флажками. Осторожный зверь, подгоняемый криками облавы, не решается уйти за флажки и выходит прямо на номера, расставленные распорядителем охоты в разрывах линии флажков..."

(Л.П. Савватеев. "Наставление московскому охотнику")

Мы шли вниз по многолюдной Тверской, вглядываясь в озаренные теплым светом лица встречных девушек. Отблески разноцветной рекламы добавляли в макияж карнавальных оттенков, отчего девушки казались красивыми. Было очень холодно, люди за стеклами кафе грели руки, обхватив чашечки с огненным кофе. Нам, обитателям тротуара, при взгляде на них становилось совсем зябко.

– Может, зайдем, жахнем по наперстку? – предложил я.

– А смысл? – Вовка с отвращением бросил окурок под копыта прогулочной лошади, всем своим унылым видом зазывавшей гостей столицы покататься на ней, кто сколько может.

– Холодно, – пожаловался я. – Жрать охота.