Сергей Уткин - Ошибка инженера Гарина

— Ну а теперь, господа, пойдемте, рассмотрим это оружие повнимательнее.

Вопреки опасениям Шпеера, Гарин предпочел остаться в тени, доверив Данненбергу право отвечать на вопросы. Сам он вышел на первый план лишь однажды, когда показывал простоту работы с аппаратом одному из военных. Под четким руководством Гарина офицер привел в действие третий гиперболоид и разрезал корпус обезглавленной «тридцатьчетверки».

— Что ж, господа! — снова взял слово Шпеер. — Здесь ничего интересного более не будет. Предлагаю перейти в помещение и продолжить разговор в более комфортных условиях.

Разговор в «комфортных условиях» незаметно перешел в банкет с обильной выпивкой, участвовать в котором Гарин отказался наотрез. С показным сожалением (и с тайным облегчением) Шпеер отправил Гарина и Данненберга обратно в общежитие. В отличие от Гарина, Данненберг был бы не прочь остаться, но его мнения никто не спрашивал. Поэтому Данненберг покорно отправился восвояси, по пути успев похитить со стола бутылку коньяка. В машине Данненберг основательно приложился к содержимому бутылки, опьянел и в свою комнату добирался при помощи Гарина. Но, как это бывает с нечасто выпивающими людьми, Данненберг наотрез отказался ложиться спать. Ему хотелось общения.

— Послушайте, Гарин, вы удивительный человек! Я вами восхищаюсь! Вы великий ученый!

— Без ложной скромности: я тоже так считаю.

Данненберг расхохотался.

— Петр Пето… Петро… Ич-черт возьми! Почему у русских такие сложные имена?

— Вы просто пьяны, Конрад. Утром вы произносили мое имя без запинки.

— Действительно? Утром… Господи, как же я боялся этим утром!

— Боялись? Вы?

Данненберг утвердительно булькнул коньяком.

— Уф… Конечно, боялся. Если бы сегодняшняя демонстрация провалилась, то это был бы конец всему. Карьера, жизнь… Все коту под хвост. Я ужасно рисковал, когда все поставил на темную лошадку.

— Под темной лошадкой вы подразумеваете меня?

— Не обижайтесь. Вас ведь никто не знал! Поставьте себя на мое место: к вам приходит никому неизвестный человек и говорит, что изобрел нечто великое. Кто он?

— Жулик или сумасшедший. Но вы ошибаетесь, говоря, что я никому неизвестен.

Данненберг удивленно вытаращился на Гарина.

— Не понимаю.

Гарин вздохнул.

— Так проходит земная слава… Всего несколько лет назад я заставил говорить о себе весь мир, а теперь моего имени даже не помнят.

От изумления Данненберг слегка протрезвел.

— Кто же вы, Гарин?

Гарин досадливо поморщился:

— Мне неприятно об этом вспоминать. Неважно кем я был, важно кто я сейчас.

— Но что с вами произошло? Как получилось, что вас забыли?

— Роковая случайность и собственная глупость. Я совершил ошибку, вынужден был бежать. Яхта, на которой плыл я и несколько близких мне людей, попала в страшный ураган. Штормом нас выбросило на коралловые рифы. Яхта разбилась, люди погибли. В живых остались лишь двое — я и моя жена. Несколько долгих лет мы вели жизнь робинзонов на этом проклятом коралловом островке. Собирали раковины, ловили рыбу… Лишь в сороковом году меня случайно обнаружило итальянское торговое судно.

— Вас одного?

— Да!

— А как же ваша жена? Погибла?

— Я ее съел, — произнес Гарин с такой интонацией, что Данненберг понял: Гарин не шутит.

— Вы?.. Съели?..

— Да, черт возьми! — вскричал Гарин, вскакивая с кресла. — А что мне оставалось делать?! Это идиотка что-то там неправильно посчитала и умудрилась забеременеть! Долгое время она скрывала свое положение, потом уже было поздно что-то предпринимать. Но питания с трудом хватало на двоих, третий неизбежно должен был погибнуть от голода. Зоя не хотела этого понимать! После родов жена уснула, я убил ребенка. Зое сказал, что ребенок родился мертвым, она не поверила и совершенно обезумела. Попыталась меня убить, мне чудом удалось избежать смерти. Я решил не ждать второй попытки и сам убил ее. Мой мозг, мой ум, мои знания! Все это гораздо ценней, чем свихнувшаяся баба.

— Но зачем же вы ее съели???

— Очень кушать хотелось! Столько лет я питался устрицами и рыбой! Неужели я должен был дать протухнуть нескольким килограммам мяса?

Спустя примерно месяц после демонстрации гиперболоида в кабинете рейхсминистра Вальтер Дорнбергер докладывал Шпееру:

— Как вы знаете, пять танков, вооруженных гиперболоидами, в обстановке строжайшей секретности мы отправили в распоряжение второго танкового корпуса СС. В настоящее время четвертая танковая армия, в состав которой входит этот танковый корпус, ведет бои на Сталинградском направлении. Согласно приказу, танки с гиперболоидами не принимали участия в глобальных сражениях и не приближались к линии фронта. Действуя с дальних позиций, гиперболоиды уничтожили несколько единиц вражеской техники и разрушили долговременную огневую точку русских.

— Потери с нашей стороны?

Дорнбергер замялся.

— Один танк.

— Как это произошло?

— Нам не удалось пока выяснить достоверно. Все, что нам сейчас известно, что танк разрезан тепловым лучом гиперболоида. Командиры остальных танков утверждают, что луч шел со стороны русских.

— А как это объясняет Гарин?

— Он утверждает, что идентичного оружия у русских нет и быть не может.

— Тогда каким образом тепловой луч попал в наш танк?

— Гарин настаивает на том, что это результат преступной небрежности.

Шпеер задумчиво барабанил пальцами по столешнице.

— Ну, допустим. Что вы намерены делать дальше?

Дорнбергер оживился и прошел к висящей на стене карте боевых действий.

— Согласно данным фронтовой разведки, русские готовят прорыв южнее Курска. Цель операции: перерезать железнодорожную линию Курск-Белгород, тем самым лишив наши войска поддержки. Думаю, что на самом деле русские хотят провести разведку местности боем, возможно, это подготовка к более масштабной операции. Это косвенно подтверждается и составом группы. Если данные разведки верны, то прорыв будет осуществляться средними и легкими танками при поддержке самоходных артиллерийских установок.

— Быстро прибежали, пошумели и убежали?

— Так точно, господин рейхсминистр! Наиболее вероятное место прорыва вот тут, у железнодорожной станции Прохоровка. Командование приняло решение направить туда небольшую механизированную группу в составе: две новейших самоходных гаубицы «Оса», три противотанковых самоходных артиллерийских установок «Куница I», два тяжелых танка «Тигр I», шесть средних танков PzKpfw IV и пару легких танков «Рысь».

— Сколько машин будет оснащено гиперболоидами?

— Все, господин рейхсминистр! Все, кроме «ос» и «рысей».

Шпеер выбрался из кресла и подошел к карте.