Александр Лучанинов - Где они все? (СИ)

— То есть ты хочешь сказать, что он сейчас может быть где угодно?

— Ага, — Симпсон кивнул. — А беря во внимание укол, вполне вероятно, что он мог тоже застрять где-нибудь, но мы, скорее всего, никогда этого не узнаем.

Литтл, сам того не заметив, прислушался. На секунду ему даже показалось, что он слышит приглушенные стоны мальчика где-то под полом, но это была лишь игра его возбужденного воображения.

— Полагаю, на этом наш эксперимент можно считать завершенным, — Симпсон протянул мобильник, — Теперь ты можешь спокойно возвращаться домой. Как говорится, нет тела — нет дела. И кстати, я удалил запись. Все равно на ней нет ничего, кроме бреда мальчишки с раздвоением личности, так что…

— Вот так просто? — запротестовал Кори, — Раз и забыли?

— А что ты предлагаешь? Страдать и мучиться до конца своих дней? Ходить по району, расклеивать объявления о пропаже? Может даже на пакетах с молоком его фотографию разместить? Подумай головой. Мы с тобой только что проводили крайне негуманный эксперимент над преступником, которого ты, кстати говоря, скрывал от полиции, и который, барабанная дробь, — он сымитировал движения барабанщика, — умеет телепортироваться! Да кто поверит в такое дерьмо, еще и без весомых доказательств, которых у нас нет по твоей милости?

— Но…

— Никаких НО! Только по старой дружбе я дам тебе времени до утра. Можешь хоть всю ночь сидеть здесь и пялиться на кушетку, а завтра… — он указал пальцем на дверь. — Пацана уже не исправить, а мы с тобой здоровые, взрослые люди. Не порти жизнь ни себе ни мне.

С этими словами Симпсон бросил телефон на письменный стол и пошел на кухню, готовить ужин, оставив Кори одного в пустой комнате.

Чип с трудом понимал, что происходит. Выскочив из трехмерного поля реальности, он мгновенно потерял все ориентиры, а вместе с ними способность вернуться назад. Доза транквилизатора, которую вкатил ему Литтл, была довольно большой, мальчику казалось, будто его голову плотно набили ватой, и мысли в ней теперь попросту не способны передвигаться. Но была в этой ситуации и положительная сторона, голос в голове, перекрикивавший все вокруг, наконец замолчал.

Чип не знал, сколько продлится действие наркотика. Возможно, пузырь физических законов трехмерности, окружающий мальчика, истончится гораздо раньше, чем к нему вернется способность перемещения, и его постепенно разорвет на мельчайшие частицы, но он об этом совершенно не переживал. Сейчас он не переживал вообще ни о чем, таково уж было основное действие препарата, бушевавшего в его крови.

Чип парил в маленьком коконе из обрывка родного мира, и умиротворенно разглядывал время, бескрайним полем растянувшееся под его ногами. Оно колыхалось, пенилось, и в каждом пузырьке этой пены был заключен один из возможных моментов вселенной, лишь один из вариантов расположения абсолютно всех ее атомов и молекул.

Борясь с подступающим сном, последний из Дугласов пытался высмотреть в этом бесчисленном множестве альтернатив и следствий тот единственный путь, выбрав который, он смог бы доказать жестокому и расчетливому голосу в голове, что выход есть всегда, и чем больше в задаче переменных, тем легче найти в них лазейку.

Сколько длились эти поиски мальчик не знал, с каждой минутой, мысли путались все сильнее и сильнее. Наркотик подминал мозг под себя, грубо затягивая в сон. И вот, когда, казалось, уже все потеряно, можно просто расслабиться, закрыть глаза и спокойно уснуть в последний раз, как Чип краем глаза заметил что-то похожее на то, что он искал, ошибку в последовательностях, так утонченно и неумолимо ведущих человечество к вымиранию. Этой ошибкой был человек, чья жизнь, в бесконечном бушующем море времени, где все исходы продуманы заранее, походила на маленькую черную каплю неизвестности.

Чип схватился за эту аномалию, как утопающий за соломинку, он хотел рассмотреть всю дорогу загадочной персоны от начала и до самого конца, во всех мельчайших деталях, но это не представлялось возможным. Единственным точным событием на отведенном незнакомцу пути была какая-то больница, в которую он, при любых обстоятельствах, попадал осенью 2016 года.

Через пелену, заволакивавшую глаза, мальчик успел разглядеть лишь часть названия этой больницы, и самого себя, постаревшего и осунувшегося, а затем мир вокруг закружился и наступила темнота.

Кори Литтл, ругая себя за то, что не смог уберечь ученика от беды, просидел в кабинете Симпсона всю ночь. Он предусмотрительно отодвинул кушетку к противоположенной стене, и неотрывно смотрел на то место, где она стояла ранее, надеясь с минуты на минуту услышать тот самый заветный хлопок.

Проснувшись утром, Симпсон обнаружил своего старого университетского приятеля спящим сидя в кресле. Решив дать ему еще несколько минут отдыха, Джереми, стараясь не шуметь, приготовил завтрак и крепкий чай (сам он кофе не пил и дома его не держал).

— Он так и не вернулся? — Литтл, потирая глаза, вошел на кухню и сел за стол.

— Нет, — пожал плечами Симпсон, — как я и говорил.

Трапеза проходила в тишине. Кори не очень хотел разговаривать о вчерашнем дне, да и вообще о чем-либо связанном с мальчишкой. Ему было совестно за то, что он, желая помочь бедному пареньку, только навлек на него еще большие неприятности. Следуя совету Джереми, он старался забыть все произошедшее как страшный сон, но получалось у него это довольно плохо.

Симпсон тоже молчал, но совершенно по другой причине. Он задумчиво смотрел в окно, на изредка проезжающие мимо автомобили, курил трубку и ждал пока этот медлительный и надоедливый Литтл, наконец, уйдет. Запивая теплым чаем сладковато горький привкус табака, он обдумывал идею, которая зародилась в его, кишащем вопросами, мозгу вчера вечером, сразу после сеанса гипноза. Это был план по проведению ряда экспериментов, которые могли показаться Кори довольно бесчеловечными, а учитывая его склонность ставить мораль выше научной мысли, знать об этой затее ему было не обязательно, иначе он непременно попытается помешать.

— Поспеши, — Симпсон многозначительно посмотрел на недоеденный завтрак Литтла, — у меня еще есть дела сегодня.

— Да — да, я понимаю, — он не жуя проглотил остатки яичницы. — Спасибо, очень вкусно. Еще раз извини, что так свалился на тебя со всем этим.

— Ничего страшного. Надеюсь, ты сможешь удержать язык за зубами и никому не проболтаться о произошедшем. А если все-таки решишь излить кому-нибудь душу, то будь так любезен, не упоминай меня. От моей репутации мало что осталось, и я хотел бы сохранить эти крохи как добрую память о лучших временах.

— Хм, — Литтл улыбнулся. — Хорошо, если кто спросит про телепортирующихся подростков — сразу отправлю его к тебе. — он на секунду замолчал, а затем добавил: — Позвони мне, если он вернется.