Изяслав Кацман - Я, Великий И Ужасный [СИ]

— Эти восемь тысяч, которые они привезли расписками, на самом деле стоят меньше семи — подал голос Кушма-Чика.

— Я об этом знаю. Потому сказал про восемь тысяч, хотя наши друзья говорили мне о девяти.

— Бухшук-Мишка должен был помочь им получить поручительства под одну треть суммы вместо сорока пяти к ста — недовольно продолжил вохеец. Я мысленно перевёл: "под 33 процента место 45".

— Да, они об этом говорили. Всё удалось сделать.

— А ещё здесь договаривались, что из выгоды от снижения платы менялам треть достанется нам.

— Тогда никто не предполагал, что мы потеряем почти половину чиббалы . Мы не виноваты в том, что "Пять перьев топири " задержали на Икутне. Но наши друзья в этом тем более не виноваты.

— Что ты предлагаешь? — несколько раздражённо спросил купец.

— Чтобы расходы по долгу ростовщикам несли и мы, и "чёрные". Так будет справедливо. Они должны знать, что с нами можно иметь дело и дальше.

— Не много ли им будет? И так тагирийцам помогли получить бумаги на более выгодных условиях.

— Тогда можно хотя бы отказаться от той самой трети? — не сдаюсь.

— Об этом можно подумать — нехотя идёт на уступки Кушма-Чика — Только лучше дождаться Бухшук-Мишку и обсудить это с ним. И с "чёрными" переговорить ещё раз и посмотреть расписки — какие в них точно суммы и условия указаны. Тогда и будем считать, кто кому должен. Хотя "повелителей" и "тилихов" от тагирийцев нынче не дождёмся, одни бумаги.

— Хорошо — соглашаюсь с вохейцем: действительно, решения принимать лучше максимально возможным консенсусом, да подсчитать с "точностью до ракушки" всю "бухгалтерию" лишним не будет.

Коль вопрос с расчётом между "Оловянной компанией" и нашими партнёрами откладывается на некоторое время, перехожу к следующему пункту: "А что мы можем сделать, чтобы выручить "Пять перьев топири " и его груз?"

— Через два или три месяца Бухшук-Мишка и Охуш-Чикмай там появятся. Мы попросим их сразу же посетить помощника господина наместника по таможенным делам, чтобы подтвердить принадлежность корабля — сказал Шонек.

— Это если их корабли попадут на Икутну. Буку-Мика, конечно, может и туда отправиться, если не так далеко проходить будет. А Оку-Тикме какое дело до наших неприятностей? Слова одного Буку-Мики хватит для того, чтобы наш корабль отпустили?

— Это будет зависеть от воли наместника — снова отвечает Кушма-Чика.

— А если отправить на Икутну посланников от имени Солнцеликой и Духами Хранимой типулу-таками? — задаю вопрос, который уже пару часов обдумывал.

— Зачем? — дружно спрашивают Вестник с помощником и купец-вохеец.

— Я прибуду на Икутну как посол нашей правительницы — поясняю — Среди купцов, которые собираются там, могут оказаться те, кто плавал в прежние годы к Пеу. Они могут подтвердить, что я именно тот, за кого себя выдаю. Последние два или три "дождя" все вохейцы, гостившие на Пеу, слышали про то, что здесь начали выплавлять медь. Если с их слов наместник Икутны поверит, что чибалла нужна нам самим, то удастся не только выручить "Пять перьев топири " с грузом и командой, но и договориться, чтобы нам не ставили помех в дальнейшем.

— Да — подал вдруг голос Тагор — Особенно Выхкшищшу-Пахыр охотно подтвердит твои слова, Сонаваралингатаки.

Присутствующие заулыбались: история с попыткой бывшего хозяина тузтца вмешаться во внутрипапуасские дела всем знакома. Равно как и неприятные для Выхкшищшу-Пахыра её последствия, которые вряд ли добавили ему любви к моей персоне — не зря же уже второй год не Пеу не появляется.

— Да, посольство может помочь — вновь возвращая на лицо серьёзное выражение, сказал Шонек — И корабль получить обратно, и договориться о торговле чибаллой без помех. Вот только…. — Вестник многозначительно замолчал — Любой из вохейских сановников глядя на тебя, Сонаваралингатаки, скажет: "Какой это человек из далёких южных стран? Это же тузтец или укриец!" И доверия к посольству не будет.

Все задумались. Тагор бросил на меня многозначительный взгляд…

— Ничего страшного — отвечаю — Если это так важно, то для чужаков главой нашего посольства будет, к примеру, Вахаку.

Опять улыбки на лицах. Мой ручной "дикий гусь" даже заржал, представив себе верзилу в роли официального и полномочного посла ко двору иноземного правителя. Правда, быстро прекратил: как-никак на заседании солидного торгового общества, совмещённого с внешнеэкономическим ведомством государства, присутствует, а не на дружеской пирушке.

— Я сказал: "К примеру" — поясняю, стараясь согнать улыбку и придать лицу официальное выражение — Если серьёзно, то подберём кого-нибудь из мархонских "сильных мужей" или их родственников, кто ведёт дела с заморскими торговцами и знает вохейский язык. Но я всё равно должен быть в посольстве. Пусть и под видом простого регоя.

— Тогда другое дело — соглашается Шонек.

— И случись что, тебя будет проще выручить под видом простого воина — говорит Тагор.

— Какое это имеет значение, когда мы будем во власти хозяев? — отмахиваюсь от слов экс-наёмника.

— Да я не про вохейцев. Мало ли что в пути случится — тузтец усмехнулся — Попадёмся пиратам, например.

Это вохейское слово, означающее тех самых "нехороших людей", промышляющих разбоем на морских торговых путях Шщукабы, я уже знал. Равно как и десятка полтора других, обозначающих любителей отъёма чужого имущества, несанкционированного властями. Просто поразительная разработанность терминологии: есть свои названия для разбойников вообще, вне зависимости от места "работы", есть обозначения для сухопутных и морских, причём особые термины для действующих в глуши и в оживлённой местности, вблизи суши и вне видимости островов или материка. Имеются слова и для купцов, совмещающих разбой с торговлей, равно как сугубых профессионалов и крестьян, прибегающих к такому заработку время от времени. Ну и конечно нашлись прозвания и для воинов или стражей, которые пользуются для грабежа своим служебным положением. Ну и разумеется есть терминологическое различие для тех, кто промышляет в частном порядке и от лица того или иного государства. И ещё — совершенно разные слова для обозначения простолюдинов, вышедших на большую дорогу, и для их знатных коллег. Просвещая меня насчёт разновидностей разбойников, Тагор рассказал байку про некоего достойного мужа, решившего подправить пошатнувшиеся семейные финансы грабежом купцов, и попавшегося "на горячем". В этом рассказе потерпевшие, назвавшие аристократа-разбойника не тем словом, получили полагающие за оскорбление благородного пятьдесят палок по пяткам.

"Попадём мы в плен к пиратам" — продолжил меж тем Тагор — "Ты, Сонаваралингатаки самый ценный из нас. И тебя нужно будет освободить быстрее всех, чтобы тут на Пеу не начали вновь власть делить. За простого воина выкупа и в пару золотых достаточно. А за Уста, Глаза и Десницу правительницы потребуют сотню или две".