Сергей Павлов - Волшебный локон Ампары (сборник)

Лица сержантов мрачно окаменели и жутковатой суровостью стали похожими на лицо командира. Нет, пусть сукин сын пощады не ждет.

Заметив в глазах грагала нескрываемый скепсис, офицер покачал головой:

– Зомби не смог бы направить фугас к терминалу. Снаряды «Васуки» на «Триадуре» сняты с вооружения, на боевом дежурстве там сейчас другое противометеоритное оружие. А нацеленный в тебя «Васуки» был последним из подготовленных к отправке на ликвидацию, и никакой зомби не смог бы расконсервировать и перепрограммировать взрывоопасный утиль. Да еще с такой точностью… Это исключено.

«Много мы знаем о зомби…» – подумал Кир-Кор.

Красные лопасти диафрагмы вдруг тронулись с места и с неприятным скрипом поползли в разные стороны, расширяя проход, – демоническая печать утратила силу.

Жестом полководца Кержавин направил стрелков в неизвестность. Швебкарт унес разведчиков в коридорную перспективу и быстро превратился там в малозаметную точку.

На штурвале командирского экипажа проклюнулся изумрудный глазок индикатора связи. Доклад разведавангарда был лаконичен: «Дистанцию прошли, майор, препятствий не обнаружено. Ждем указаний».

– Дистанцию продлить до сорок девятой секции включительно, действовать по обстановке, – распорядился майор. И зачем-то спросил: – Ну что, Кирилл Всеволодович… поехали?

– Конечно. И побыстрее, пожалуйста. Какой там номер моего ангара?

Майор сделал вид, будто не слышал вопроса. И просьбы грагала насчет «побыстрее» он, очевидно, тоже не слышал.

Красноподошвенный экипаж неспешно скользил над полом с грацией великосветской дамы, обремененной кринолином бального платья; в секции номер тридцать семь и вовсе остановился.

Путники, ожидавшие увидеть здесь уродливо вздутую стену ангара, переглянулись. В злополучной секции вообще ничто после нового взрыва не изменилось. Разве что немного разгладилась старая вмятина. «Либо ангар герой, либо фугас дрянной», – подытожил увиденное Кир-Кор.

Кержавин осмотрел дверцу ангарного шлюза. Выдрал из тонкого, как царапина, дверного паза что-то напоминающее пожелтевший листочек березы, повертел его между пальцами, молча вручил грагалу.

– Это что-нибудь значит? – осведомился Кир-Кор. Желтый лоскут был эластично-скользким на ощупь.

Офицер отдал воинскую честь мемориальному отрезку экстендера, вернулся за штурвал, тронул экипаж с места. По пути объяснил:

– Ангар не был пуст. Полковник наш на всякий случай распорядился закачать туда метаморфный герметик. Взрывом герметик выбило в шлюз, а кое-где продавило, как видишь, сквозь дверные пазы. Потому и устояла стенка ангара.

– Полковник ваш рожден был хватом, – пробормотал Кир-Кор, растягивая эластичный сувенир. – Я пожаловал бы ему звание генерала.

– Неплохо, – одобрил Диомид. – А мне?

– Тебе – генерал-майора.

– Отпуском меня пожалуют, – возразил Диомид.

– Поздравляю, – сказал Кир-Кор. – И завидую.

– Рано, – сказал Диомид. – Это я размечтался.

– Тоже не вредно, – ответил Кир-Кор.

Каменное лицо Диомида немного смягчилось.

– После того как ты стартуешь, мне нужен будет продолжительный отпуск. Суток этак четырнадцать…

– Восемнадцать, – непроизвольно вырвалось у Кир-Кора.

– Почему восемнадцать?

– Ну… моя безопасность стоит того. Лично я отвалил бы тебе не менее восемнадцати.

– Спасибо, – сказал Кержавин. – Жаль только, продолжительность моего отпуска от тебя лично никак не зависит. Ни от твоего желания, ни от Дигеи в общем и целом.

– Без меня и Дигеи у вас не было бы работы, – заметил Кир-Кор. И вдруг подумал: «А зачем им такая работа – начинать войну с одним из самых могущественных орденов? Который врос в тело этой планеты корнями всяких там вертикальных, горизонтальных и даже орбитальных связей…»

Швебкарт лебедем плыл над металлическим полом. Придерживая штурвал левой рукой, майор исподлобья высматривал что-то в глубинах экстендера – взгляд волка, ведущего промысел у человеческого жилья.

– Скажу честно, – признался Кир-Кор, – меня мучит совесть. Если старт грагала уже сопряжен с такими трудностями и потерями, то как будет дальше? Ведь практически во всех ангарах этого экстендера висят фазереты моих соплеменников.

Офицер не ответил – он все так же опасливо вел экипаж, чуть пошевеливая штурвалом. Впереди, под аркой номер сорок три, возникла фигура одного из сержантов с кернхайзером в руках. Поравнявшись с охранником, майор жестом велел ему оставаться на месте. Посадил швебкарт на несколько метров дальше – у стены ангара номер девяносто девять. Сказал притихшему стартману:

– Если я правильно информирован, твой лювер находится здесь.

Кир-Кор благодарно кивнул. (И мимолетно подумал: «Сумма цифр опять-таки восемнадцать».) Чувства обострились – он ощущал сквозь стену ангара пульсации синапсических систем своего фазерета.

Офицер посмотрел на него, отвел взгляд в сторону и добавил:

– Старты грагалов для нашей службы – дело обычное. Это ведь только ты у нас такой уникум… Пока только ты.

Вернулся из дальней разведки авангардный швебкарт. Стрелок спрыгнул за борт и, вытянувшись по уставу, доложил:

– Майор! Поставленную вами задачу выполнил, дистанцию прошел, ничего подозрительного не обнаружил. Разрешите занять пост.

Малозаметный кивок командира – и сержант, срывая на ходу с плеча ремень кернхайзера, поспешил под арку аварийной диафрагмы номер сорок четыре. Теперь сорок третья секция была «запечатана» вооруженной охраной с обеих сторон.

Малозаметный в руке офицера спукшайнер брызнул «струйкой» очень заметных (для грагала, во всяком случае) кодовых импульсов. Дверь ангарного шлюза, чмокнув, выдвинулась из стены прямоугольным щитом и отошла в сторону, обнажив белую полость неглубокого, как платяной шкаф, переходного тамбура.

– Не знаю, как и благодарить охранное воинство этого терминала, – с чувством проговорил Кир-Кор, пожимая руку майора. – Тебе спасибо, сержантам, полковнику…

– Не продолжай, Кирилл Всеволодович, экономь время. А то ведь не ровен час…

– Что, каждый час прощальный фугас?

Вместо ответа Кержавин повел плечом, словно ему там, под золотым капитанским погоном, что-то очень мешало.

– Н-да-а… – протянул Кир-Кор. – Расставание было коротким, но удивительно трогательным. Сентиментальным даже. – Он шагнул в тамбур и почти уткнулся носом в овальную белую дверь.

– Твоя безопасность нам дороже любой благодарности, – произнес офицер. – И нервы беречь надо.

– Чьи? – не оборачиваясь, осведомился Кир-Кор.

– Опять же твои, – ответил майор. – Наши уж и не беречь надо – лечить.

– Я знаю подходящее место, Диомид Афанасьевич.