Эдгар Берроуз - Принцесса Марса. Боги Марса. Владыка Марса

Обычно на втором или третьем этаже находятся большие спальни для одиноких женщин-путешественниц, и обстановка там почти такая же, как в мужских номерах. Вот только стражи, охраняющие женщин, остаются в коридорах за дверями, зато рабыни, прислуживая хозяйкам, носятся туда-сюда и всегда готовы при надобности позвать охрану.

Я с удивлением отметил, что в гостинице, где мы остановились, все стражи были краснокожими, и, расспросив одного из них, узнал, что это рабы, купленные владельцем постоялого двора у правительства. Мужчина, чей пост располагался рядом с моим спальным возвышением, был некогда командиром флота великой марсианской расы, но судьба занесла его флагманский корабль через ледяной барьер, и он попал в поле притяжения гигантского магнита. Вот уже много тяжких лет этот человек влачил участь раба желтокожих.

Он рассказал мне, что среди униженных из внешнего мира есть и принцы, и джеды, и джеддаки. Но когда я поинтересовался, не слыхал ли он что-нибудь о Морсе Каяке или Тардосе Морсе, охранник покачал головой, говоря, что не знает о таких пленниках, хотя ему отлично известно, кто это и какова их репутация во внешнем мире.

До него также не доходили слухи о прибытии Отца фернов и чернокожего датора перворожденных, но он поспешил объяснить, что вообще мало осведомлен о происходящем за стенами этого здания. Я прекрасно видел: страж немало удивлен тем, что какой-то желтокожий интересуется судьбой конкретных людей, пришедших из-за ледяного барьера и попавших в плен, и так плохо знаком с обычаями и правилами собственной расы.

Но на самом деле я просто забыл о своей маскировке, увидев красного марсианина рядом со своим спальным местом, однако его удивление вовремя предостерегло меня. Я совсем не собирался открываться кому-либо, разве что увидел бы в том особую пользу. К тому же неизвестно, можно ли доверять этому парню. Тем не менее я мысленно сделал себе заметку о том, что позже, возможно, найду способ помочь ему и тысячам других пленников, вынужденных служить жестоким хозяевам в Кадабре.

Мы с Туваном Дином, устроившись той ночью на своих постелях, обсудили дальнейшие планы – нам приходилось быть осторожными, потому что вокруг нас спали десятки желтокожих. Мы говорили самым тихим шепотом и, поскольку ничего другого от нас и не требовали правила вежливости в публичном месте, никаких подозрений не возбудили.

Наконец было решено, что все это пустые догадки, нужно изучить город и попытаться осуществить план, предложенный Талу; затем мы пожелали друг другу доброй ночи и заснули.

На следующее утро после завтрака мы пошли осматривать Кадабру. Благодаря щедрости принца Марентины местных денег у нас было в достатке, поэтому мы провели время прекрасно и с пользой. А во второй половине дня, в тот час, когда, как говорил Талу, чиновники могли принять посетителей, мы остановились перед величественным зданием на площади напротив королевских садов и дворца.

Мы дерзко прошли в двери мимо вооруженного стража, и внутри нас встретил краснокожий раб, спросивший, чего мы желаем.

– Скажи Сораву, твоему хозяину, что два воина из Иллала желают служить в дворцовой страже.

Сорав, как объяснил нам Талу, был командиром дворцовой стражи, и, поскольку люди из дальних городов Окара – и в особенности из Иллала – едва ли могли быть заражены интригами, годами бурлившими при дворе Саленсуса Олла, Талу был вполне уверен, что нас примут хорошо и даже не станут особо расспрашивать.

Талу снабдил нас основными сведениями, которые, как он полагал, нам понадобятся, чтобы выдержать проверку Сорава, после чего нам предстояло пройти еще одно испытание, когда уже сам Саленсус Олл будет определять, подходим ли мы на желаемую должность по физической и воинской подготовке.

Правда, у нас совершенно не было опыта обращения со странными мечами, снабженными крюком, и щитами, похожими на тарелки. Поэтому, скорее всего, последний экзамен сдать нам не удастся. Тем не менее мы могли на несколько дней оказаться во дворце Саленсуса Олла – после того, как нас примет Сорав, и прежде, чем джеддак джеддаков найдет время, чтобы вынести окончательное решение на наш счет.

Мы несколько минут ждали в вестибюле, а потом нас проводили в личный кабинет Сорава, где нас и приветствовал весьма любезно этот чернобородый офицер свирепой внешности. Он спросил, как нас зовут, какое положение мы занимали дома, и вроде бы наши ответы его вполне удовлетворили; ведь он задавал вопросы, которые Талу предвидел, так что мы были к ним подготовлены.

В общем, интервью длилось минут десять, не больше, а потом Сорав вызвал помощника, которому велел занести нас в списки по всем правилам, после чего проводить в казармы, предназначенные для соискателей места в рядах дворцовой стражи.

Помощник сначала привел нас в свой собственный кабинет, где измерил наш рост, взвесил нас и сфотографировал с помощью специального аппарата; пять копий снимка были тут же отправлены в разные правительственные отделы, причем два из них находились в других городах, за много миль от столицы. После этого помощник проводил нас через дворцовый сад в главное караульное помещение и там оставил на попечение дежурного офицера.

Этот вояка снова вкратце расспросил нас и наконец вызвал солдата, чтобы тот показал нам спальные места. Они располагались на втором этаже дворца в обособленной башне с выходом во двор.

Мы поинтересовались у провожатого, почему нас поселили так далеко от караульной, и он ответил, что таким образом претендентов на должность хотят оградить от ссор со старыми служаками. Они, дескать, сразу начинают испытывать силы новичков, отчего многие просто гибнут, и очень трудно поддерживать личный состав дворцовой охраны на необходимом уровне, пока этот обычай не изжит. Потому Саленсус Олл и распорядился отделить казармы соискателей, к тому же их запирают для надежности, дабы предотвратить агрессивные выходки старослужащих.

Столь нерадостное известие означало полное нарушение наших планов, потому что, по сути, мы оказывались пленниками во дворце Саленсуса Олла до тех пор, пока он не решит лично проверить, годимся ли мы для службы.

И все это время мы ничего не могли сделать, чтобы продвинуться в поисках Деи Торис и Тувии, ведь, когда наш провожатый вышел, огромный замок на двери сразу щелкнул.

Скривившись, я повернулся к Тувану Дину. Мой товарищ лишь грустно покачал головой и отошел к одному из окон в дальнем конце помещения.

Но стоило ему выглянуть наружу, как он позвал меня, и в его голосе слышались сдержанное волнение и удивление. В одно мгновение я очутился рядом с ним.

– Смотри! – сказал Туван Дин, показывая вниз.