Эдгар Берроуз - Принцесса Марса. Боги Марса. Владыка Марса

Я помчался за зелеными воинами и вскоре нагнал их; мой челнок на полной скорости протаранил носом спину ближайшего всадника. Такого удара хватило бы на то, чтобы пробить несколько дюймов стальной плиты. Обезглавленное тело взлетело в воздух над фоатом и тут же растянулось на мху. Скакуны двух других воинов заскулили от страха и рванулись в противоположном направлении.

Сбросив скорость, я сделал круг и опустился на землю рядом с ошарашенным зоданганцем. Он жарко благодарил меня за своевременную помощь и обещал, что мой поступок будет должным образом вознагражден, – спасенным оказался не кто иной, как двоюродный брат джеддака Зоданги.

Мы не стали тратить время на разговоры, понимая, что зеленые воины наверняка вернутся сразу, как только обуздают фоатов, и поспешили взяться за ремонт машины, прилагая все усилия, чтобы закончить работу побыстрее. Мы уже почти справились с делом, когда увидели двух зеленых монстров, приближавшихся к нам на полном скаку. Но в двухстах ярдах от нас фоаты снова взбунтовались, не желая идти дальше, так как воздушное судно их пугало.

Воины наконец спешились, бросили животных и направились к нам, обнажив длинные мечи.

Я двинулся навстречу тому, кто был крупнее, велев зоданганцу уложить другого. Покончив со своим противником почти без усилий, поскольку теперь уже достаточно напрактиковался, я кинулся на выручку к своему новому знакомому, который попал в отчаянное положение.

Он был ранен и упал на землю, недруг наступил ему на горло своей огромной ногой и поднял длинный меч, чтобы нанести последний удар. Я одним прыжком преодолел пятьдесят футов, разделявших нас, и вонзил клинок в тело зеленого врага. Он выронил оружие и бессильно повалился рядом с зоданганцем.

Быстрый осмотр показал, что смертельных ранений красный марсианин не получил, и после недолгого отдыха мой товарищ почувствовал себя в силах пуститься в обратный путь. Но он должен был лететь на собственном челноке, потому что эти хрупкие конструкции могли поднять лишь одного человека.

Быстро закончив ремонт, мы взмыли в спокойное, безоблачное небо Марса и на большой скорости вернулись в Зодангу без дальнейших происшествий.

Приблизившись к столице, мы увидели огромную толпу горожан и военных на равнине перед городской стеной. Небо почернело от военных судов, частных летательных аппаратов и общественных воздушных лодок – а над ними развевались длинные полосы яркого шелка, знамена и флаги самых необычных расцветок.

Мой спутник подал мне знак спуститься и, когда мы полетели рядом, сказал, что внизу проходит церемония чествования офицеров и рядовых, проявивших храбрость в бою и совершивших иные подвиги. Потом он развернул небольшой флаг, который означал, что у руля член королевской семьи Зоданги. Мы вместе пробились дальше сквозь вереницу низко летевших воздушных судов и наконец зависли прямо над джеддаком и его свитой. Все они ехали верхом на маленьких домашних фоатах. Упряжь и украшения отличались невероятной яркостью и в числе прочего блистали пестрыми перьями, так что я был поражен странным сходством процессии с отрядом краснокожих индейцев на моей родине.

Один из свиты крикнул, привлекая внимание Тана Козиса к появлению моего спутника над их головами, и правитель махнул рукой, предлагая нам приземлиться. Пока войска занимали свои позиции перед джеддаком, мой товарищ о чем-то энергично беседовал с правителем, при этом он и его сопровождающие то и дело поглядывали на меня. Я не слышал их разговора, а они вскоре умолкли и спешились, как только последний отряд замер на месте. Кто-то из свиты шагнул к строю и выкрикнул имя солдата, приказывая ему выйти вперед. Затем офицер нараспев изложил суть совершенного героического поступка, вызвавшего одобрение джеддака, а потом он сам подошел к герою и надел металлический браслет на левую руку счастливчика.

И таким образом были награждены по очереди десять человек, которых вызывал помощник.

– Джон Картер, воздушная разведка!

Никогда в жизни я не был так удивлен, но привычка к воинской дисциплине во мне чрезвычайно сильна, поэтому я легко опустил свою маленькую машину на землю и вышел вперед, как это делали все другие. Когда я встал навытяжку перед офицером, он громко, чтобы слышали все собравшиеся, обратился ко мне:

– Джон Картер! За беспримерную храбрость и доблесть, проявленные при защите кузена джеддака Тана Козиса, а также за то, что ты в одиночку совладал с тремя зелеными воинами, наш правитель с удовольствием дарует тебе знак своего уважения.

Тан Козис подошел ко мне и надел на меня браслет со словами:

– Мой двоюродный брат во всех подробностях описал твой блестящий подвиг, который можно сравнить с настоящим чудом, и если тебе удалось спасти от верной гибели кузена джеддака, то можно представить, как отлично ты будешь защищать своего государя. С этого момента ты назначаешься падваром стражи и будешь находиться в моем дворце.

Я поблагодарил правителя и по его указанию присоединился к свите. После церемонии я на летательной машине отправился на площадку на крыше казармы воздушной разведки и, когда из дворца за мной явился ординарец, доложил своему офицеру, что перехожу на службу в резиденцию джеддака.

Сенешалю, который встретил меня по прибытии, были даны указания разместить нового телохранителя рядом с покоями самого джеддака. В военное время тот всегда опасался нападения, поскольку в неспокойные периоды на Марсе считалось, что все средства хороши.

Поэтому распорядитель сразу же проводил меня к Тану Козису. Правитель погрузился в беседу со своим сыном Сабом Таном и несколькими приближенными, так что даже не заметил моего появления. Стены этих апартаментов были сплошь увешаны изумительными гобеленами, скрывавшими все окна и двери. Комнату освещали лучи солнечного света, хитроумно сфокусированные между настоящим потолком и фальшивым, изготовленным из материала вроде матового стекла и подвешенным на несколько дюймов ниже.

Мой провожатый отодвинул один из гобеленов, открыв проход, окружавший всю комнату, – он скрывался между стеной и коврами. Внутри этого прохода, сказал сенешаль, мне и следовало находиться, пока Тан Козис остается в этой комнате. Когда он выйдет, я должен следовать за ним. Моей единственной обязанностью было охранять правителя – по возможности незаметно. Через четыре часа меня сменят. С этим сенешаль меня покинул.

Гобелены были вытканы весьма необычным образом: снаружи они выглядели тяжелыми и плотными, но из моего укрытия я мог видеть сквозь них всю комнату так отчетливо, как будто никакой завесы передо мной и не было.